Кладбище забытых талантов (СИ) - Мельн Игорь - Страница 75

— Вот ты и доигрался, — прошептала Тамара со зловещим спокойствием. — У меня тридцать пять камней! А теперь сгинь!

— Стой! У тебя будет только часть амулета, а для открытия тайника тебе нужны они все. Ты все равно никуда не продвинешься без «Искателей». Послушай же меня!

— Не переживай: я что-нибудь решу без твоих тюремных дружков.

Как только Константин поднял руку победительницы вверх, дав начало бурному потоку аплодисментов, которыми Тамара наслаждалась, подле стола на земле Выжженного поля появился сундук. Пока противница упивалась славой, Юрий неожиданно резво встал, отчего все пространство затемнилось и закружилось на секунду, но перемещение помешало ему достигнуть амулета раньше призрачной девушки.

Приступ болезненности, вызванный ревом толпы и резким физическим движением, отразился в сильном головокружении и тошноте, отчего Юрий заткнул уши ладонями и зажмурился. Он покачивался, налегав на ликовавших зрителей, которые легко толкали его в разные стороны, и не заметил, как чьи-то пальцы схватили его плечо и с силой потянули. Призрачный юноша зашаркал ногами и, перед тем как поднять отяжелевшие веки, счел чужой хват неестественным.

Взяв призрачного юношу под руку, чтобы тот совсем не свалился, Наташа вела его в сторону склепа и, увидев недоумение на лице спутника, пояснила:

— Одна я отчитываться перед Ником не буду, черт возьми!

К тому времени как сторожевой «искатель» привел в комнату склепа товарищей с поникшими головами, главарь банды уже прервал безмолвный акт успокоения, продолжив сидеть на подстилке с приоткрытыми в узкую щель глазами. По этой ли причине или по иной, неведомой проигравшим, он выслушал подчиненных с завидным спокойствием. Казалось, на его лице отражалось некое наслаждение от неустанных детских пререканий.

— Он дошел до финала, — говорила Наташа, словно это было не достижением, а еще большим позором. — И проиграл Тамаре! Теперь нам не видать амулета, она его ни за что не отдаст, черт возьми. Мог и постараться не продуть ей!

— Сама-то ввязалась со мной в игру и выбыла во втором раунде.

— Это ты рядом подсел!

По ногам прошелся легкий прохладный ветерок, и только потом чуть хлопнула каменная дверь склепа. Вдруг Ник изменил позу, встав на согнутые колени, и плавно вытянулся, отчего оба «искателя» вмиг замолкли. Он двинулся в их сторону, чем заставил застыть от ужаса, но жестом и свистом указал разойтись.

Спустя несколько длительных минут ожидания главарь банды вернулся в комнату и встал вплотную к Юрию и Наташе.

— И че это было? Самые ушлые[67] «искатели» просрали какой-то приютской швали, — сказал он и, угадав стремления новых споров, гневно добавил: — Заткнитесь! Хорош волынку тереть[68]! Даю вам наколку[69] скопить силы и нервы: вы еще отличитесь сегодня с первой звездой[70]. И я крайне надеюсь на это, поняли? А за амулет не кипешуйте[71].

Вдруг он занес руку глубоко в карман, будто тот простирался до пят, и после показал на вытянутой ладони синюю сферу и деревянную шестигранную коробочку к ней, которую получасом ранее выиграла Тамара.

— Черт… Но как?! — воскликнула Наташа.

— Мои ребята постарались, — сказал Ник без особых волнений, словно произошло обычное дело. — И даже перестарались. Вот че кому-то надо было пускать в ход силу. Осел малохольный[72]! Ну, че наворотил, то и заслужил, а остальное уже не наши проблемы. Витек говорит, че она, мол, заныкала[73] в кувалде[74] и вот пришлось сломать ей граблюхи[75].

— И с ним то же произошло? — спросила призрачная девушка.

— Ну да. Че еще с оленем этим могло случиться? Теперь рожа ему подходит. Но ребята его не порешили: он дал драпу к воротам и… Как там это называется? Точняк! Купил флейту[76].

Неожиданно «искатель» достал из заднего кармана дневник, который Юрий отдал в качестве взноса при вступлении в банду. Ник наигранно раскрыл его и пролистал несколько страниц.

— Малявы[77] тебе лучше не ватлать[78]. Че у тебя с буквами? Мамка писать не научила или че? А мне басили, че у меня паршивый почерк. — Он прижал дневник к груди Юрия указательным пальцем. — На! Нам такое не нужно. Разве че костры палить.

Сначала призрачный юноша раскрыл рот в намерении рассказать о том, где находились старинные записи, однако вовремя понял, что это может заинтересовать главаря банды, и промолчал.

— А! И еще… Вон твоя кимарка[79], Юрец, а вон твоя, Ната. Как и обещал, будете среди козырных кимарить. Короче, до вечера давайте уроки[80], занимайтесь чем хотите, но потом батрачить за четверых каждый, поняли? А я пока телочек твоих, Юрец, сюда приведу, а то зеленчаки там с ними резвятся, че аж завидно, и буду готовить снарягу.

После этих слов главный «искатель» покинул склеп; вслед за ним направилась призрачная девушка, и Юрий остался в комнате один. Хотя он знал про сторожевого призрака, чувствовал себя свободно и властно, словно он принял на себя роль Ника, выгонявшего подчиненных, чтобы предаться тишине.

Заняв указанное место, призрачный юноша прислонился спиной к холодной стене и разгладил небрежное спальное место, сделанное из изорванной одежды неизвестного происхождения; проводить ночь в таких условиях было немногим удобнее, чем в гробу, если не хуже.

Участие в турнире истощило все внутренние силы организма, отчего тишина расслабляла, а древние витиеватые буквы, нацарапанные не иначе как птичьим пером, нагоняли дрему. Наконец удалось напрячь зрение, собрать мысли в единый клубок, отодвинув его на задворки сознания, и узнать новый фрагмент истории, что случилась за много лет до нашей.

«Пожалуй, у меня есть свободная ночь впереди, чтобы при свете свечи изложить мысли на бумаге. Теперь меня никто не потревожит. Я уничтожила всякую память о них, предоставив останки на съедение животным, тем самым, на которых они охотились и безжизненные тела которых продавали на торгах.

Все началось три дня назад, когда мой отец не вернулся домой. Он работал в мастерской в деревне к югу от моего нового дома, и не было умельца искуснее него. Наконечники стрел, металлические пластины для нательников, острейшие клинки — запросто. Заточенные копья из древесины дуба — не беда. Кожаные наручи, пояса или жилеты — легко. Настоящий мастер!

Отец продавал товар соседним деревням и общинам, а порой иностранным племенам. Когда его кузница полнела от оружия и брони, он нанимал лошадь и исчезал на несколько дней. По его отъезду повозка тяжелела от металла, дерева и кожи, а по приезду была наполнена мешками с зерном, съестными припасами, сладостями для меня, которые с каждым разом становились только вкуснее, и новыми платьями, а порой блестящими камнями для матери.

Стоит также сказать о том, почему я сейчас вдали от родного дома и некоторое время не желаю туда возвращаться.

После того как мне исполнилось тринадцать зим и случились понятные изменения в привычной для меня жизни, моя мать каждый день неустанно говорила о женихах. Спустя еще пару зим, когда ее настойчивость приостыла, а я вопреки ее надеждам не стала вилять хвостом перед каждым соседским мальчишкой, который немногим отличался умом от скота в его стойле, она заметила, как я помогала отцу в мастерской. Мысль о том, что я задумываюсь о продолжении папиного дела, крепко въелась ей в голову. Но ведь это было не так!