Кладбище забытых талантов (СИ) - Мельн Игорь - Страница 23

Многие, в особенности первые ряды, невольно приготовились к звуку, похожему на скрип тормозов поезда, накрыв уши ладонями.

— Турнир по фехтованию! — закричал призрак дребезжащим голосом на манер оленей во время брачного периода, чтобы каждый на кладбище услышал. — Цель: коснуться противника. Награда победителю: вторая часть амулета. Всем желающим вступить в пределы арены в течение двадцати трех минут тридцати шести секунд… двадцати трех минут тридцати четырех секунд… двадцати трех минут…

Так продолжалось еще несколько раз; Константин, дивившись исчезновению старых и вспыхиванию новых цифр, повел обратный отсчет, но это быстро наскучило. Впрочем, большинство позабыло о нем еще после упоминания о выигрыше.

И с некоторой торжественностью он добавил:

— Конец объявления!

По мере развития событий призраки все прибывали, шептались друг с другом, но никто не решался ступить за пределы столба — все лишь смотрели вдаль, сквозь пространство Выжженного поля, представляв страшные картины сражений.

Вдалеке послышался протяжный гневный стон, напоминавший рев, и на боковой стороне поля все увидели неизвестного призрака, облаченного в темную мантию. Ткань простиралась от макушки в виде капюшона, скрывавшего лицо, до ступней, волочась по земле. Резкие движения, которыми он преодолевал расстояние, грузные шаги, оставлявшие глубокие следы на земле, широкие плечи — все это выдавало в нем грозного противника. Только он замер в центре Выжженного поля и обернулся лицом к толпе, как всякий призрак почувствовал на себе тяжелый взгляд и больше прежнего переполнился нерешительностью.

Темная фигура вдалеке устрашила многих, но не Павла с Борисом, которые только воодушевились действиями таинственного соперника. К тому же они были убеждены, что сражаться с ними будет трудно хотя бы из-за внушительного их размера. Хотя чувствовалось, что в глубине капюшона сверкнула улыбка, незнакомец не откликнулся на решительность призраков.

Оставалось восемнадцать минут, и неумолимо бежавшее время давило на разум.

Несколько призраков не выдержали гнета ситуации и под бурные выкрики товарищей присоединились к участию. Они чувствовали себя героями, однако выглядели напуганными овцами, в особенности когда приблизились к незнакомцу в мантии и двум мускулистым соперникам, от которых исходил такой бодрый дух сражения, что заглушать тряску в ногах было затруднительно.

Вскоре примчался Андрей, запыхавшийся от обилия одежды; услышав сборище призраков у Выжженного поля, он уже успел отчаяться, что амулет отыскали до него, однако Павел и Борис рассказали ему о предстоявшем испытании — новость оказалась нерадостной.

Между тем, помимо знакомых лиц, прибыло еще несколько участников, среди которых виднелась даже призрачная девушка.

«Искатели» не приближались к толпе, словно позорно было смешиваться с простыми призраками; от их обособленной группы отделился один коренастый призрачный юноша вида скверного, но лучшего, чем у вожака.

Время отбора близилось к финалу — крохотные пять минут предвещали сгореть, как спичечный стержень.

— Ты сказала Нику, что на кладбище драться нельзя, — сказал Юрий, всмотревшись в отсчет времени. — Что ты имела в виду?

— Ну да! Это все-все знают, что нельзя. А иначе будет ой как плоховато. На самом деле я никогда не видела, что происходит с драчунами, но ходит слух, что те превращаются в животных. Да-да! Вот я совсем этого не хочу, мне и так нравится, в форме девочки. А вот этого поганца Ника и всю его шайку…

— Но ведь в правилах сказано, что это фехтование, что само собой подразумевает драку. Как же тогда они собрались это делать?

— Не знаю… Нужно подумать. А! Может, на время драться разрешено? Или только на этом поле можно. Все же лучше не рисковать, хотя с твоей хромотой лучше и не пытаться. Ты же не будешь пытаться? В правилах сказано только коснуться, легонечко так. Тыц! И победа.

— Ты сможешь?

— Что?! — запищала Сидни, оглушив призраков подле себя, из-за чего те оскалились. — Нет-нет-нет. Ты что! Я никогда ни с кем не дралась. Я не смогу! Я же проиграю за три секунды! Ты… ты посмотри, какие там увальни собрались. И куда мне против них? Вот где же твоя рыжая подружайка, которая так нужна сейчас?

— Кто-то должен из нашей команды. Я уверен, ты быстрая, ловкая, от тебя уж точно будет больше толку, чем от меня.

На этот раз Сидни медлила со словами, но еще до них Юрий увидел в глазах ответ.

— Ты куда? Стой! Стой же, тебе говорят! Тебя же прибьют там, как муху!

— Отпусти, — сурово сказал Юрий. — Не хочешь ты, так хотя бы я поучаствую.

— Но как ты?..

— Что-нибудь придумаю.

Благодаря немому лицу выглядел Юрий уверенно, хотя с каждым шагом в душе проявлялось буйство красок: неожиданное воодушевление, вызванное мыслями о том, что он безумец, сменялось неудержимым страхом. Он еще не сблизился с оппонентами, но и без этого было неуютно смотреть на разминавших мышцы Павла и Бориса, приспешника Ника, ухмылявшегося от его хромоты, и Андрея, который отрешенно глядел в сторону; незнакомые призрачные юноши и призрачная девушка в сравнении казались слабыми противниками, но каждый из них мог с легкостью размахивать мечом, с легкостью уклоняться и с легкостью ставить блок.

Шестнадцать человек выстроились в линию, ожидая своего часа. Из них самым беспокойным был Юрий, твердивший себе, что оставшейся минуты хватит, чтобы убраться с Выжженного поля. Однако всякий раз букет мыслей об амулете, о рыжеволосой призрачной девушке, о выпавшем шансе исполнить мечту останавливал его.

«Если я сдамся, стоит ли жизнь того?», — вспомнил он. И добавил: «Сильнее жизни меня уже никто не покалечит».

Призрак слушал по-хорошему взволнованных противников и отметил, что был взволнованным по-плохому, что бы это ни значило.

— А мечи нам дадут?

— Боря, ну а как иначе? Апчхи! Ой, что-то похоже на аллергию… Опять этот котяра шастает где-то близко? Так вот… Дадут-дадут, не самим же их стругать.

— Деревянные, то бишь? Это скука — мне бы настоящий, железный, чтобы вес почувствовать.

Многие тешили себя разговорами до последних минут отбора, переминались с ноги на ногу, хрустели суставами пальцев, но только незнакомец в мантии не шелохнулся ни разу.

— Удачи, что ли? — сказал ему Юрий, невольно попытавшись заглянуть под капюшон; из-под него выступало нечто, похожее на несколько белесых стеблей колосков, вставленных между зубами. Неизвестно было, бодрствовал ли он, моргал ли и дышал ли вообще, но все же от него исходило редкое дыхание сомнительного запаха.

Не услышав ответа, Юрий перестал донимать соперника и стал ждать развития событий, пытавшись унять страх.  Вдали он видел Сидни, взгляд которой перемежался с края Выжженного поля на него; участвовать она тогда так и не решилась.

Напоследок, когда толпа начала считать последние секунд пятнадцать, «искатель» зашел со спины и шепнул на ухо:

— Ты жалок. Смотри, чтобы я не наступил на тебя нечаянно, а то ведь могу и не заметить.

В центре Выжженного поля позади участников возникли потоки ветра, и усиливались они с каждым мгновением. Могучий вихрь пыли захватывал куски земли, мелкие камни и сухие листья и вскоре поглотил призраков; не только зрители потеряли их из виду, но и они, находившиеся в очаге действий, не замечали друг друга — казалось, неистовый смерч унес их. Дышалось с трудом; частицы пыли вперемешку с комьями земли стремились забиться в ноздри, вызвать жжение и чихание. Чтобы избежать удушения, пришлось закрыть нос и по возможности лицо рукавами одежды, что несколько задержало грязь, но не ледяной ветер. Идти в каком-либо направлении было бесполезно: видимость на расстоянии вытянутой руки исчезала, и земля дрожала так, что все силы тратились на устойчивое положение.

Как только буйство природы завершилось, взору открылись удивительные изменения почвы. Спустя жалкие полминуты времени Выжженное поле вдавилось, образовав воронку. Голое пространство почвы превратилось в настоящий амфитеатр, разделенный столбами земли на круговые и поперечные сектора. И сверху доносился гул зрителей, которые разбрелись по краям воронки — каждый привносил значимость общему звуку, обсуждав зрелищное явление.