Поворот калейдоскопа (СИ) - Бранник Елизавета - Страница 18

В своем блоке Аня рухнула на кровать, поморщившись от боли, и потянула с шеи шелковый шарфик. Потом вспомнила, раскрыла ноутбук, подключившись к сети через телефон. Чтобы успокоиться, она походила по комнате. Мысли вихрем носились в голове, не желая осесть и прийти в порядок. Аня чувствовала, что звонок Ники окончательно расставит все по местам.

…— Регина, — бросила Ника одно единственное слово и посмотрела на Аню, прищурясь и заметно нервничая.

— Регина? — недоуменно переспросила Аня.

— Не въезжаешь, Борисова? Гладкова Регина.

Аня покачала головой и ахнула:

— Жена Дениса?

— Жена Дениса! — рявкнула Вероника в камеру. — Денис их на горяченьком поймал! На очень горяченьком, понимаешь?!

— Не может быть, — пролепетала Аня.

Регина была веселой, немного избалованной девочкой, не очень красивой, но милой. Аня всегда ее жалела, догадываясь, что Регина тоже все знает: и об увлечении Дениса Аней, и о его настойчивости. Интересовало и беспокоило Аню только одно: в курсе ли Регина того, что Аня ни разу Денису не уступила? Когда Гладков только женился, он вел себя очень осторожно, стал меньше приходить к Новикову, больше времени проводил с женой. Но потом все вернулось на круги своя, даже рождение дочки не помогло.

— Кен и Регина? — повторила Аня.

— Денис мне сам все рассказал. Он хотел Кену морду набить, но Новиков вызверился, сказал, что не верит, что у вас не было. Регина масла подлила, мол, я два года терпела, вот, с*ка, получи. Денис как-то растерялся.

— Но… Кеша же… приезжал, вернуться уговаривал, говорил, что я верная, раз никогда с Денисом…

— Да не поверил он, твой Кеша! Сидел, видно, в одиночестве, думал, раздумывал, вот и осенило его. Денис куда-то уезжал, а этот твой придурок был уверен, что к тебе, типа, вы обо всем заранее договорились, только случая ждали. Денис хотел все замять, он от Регининого папочки зависим, как никак, но эта дура, — еле сдерживаясь и шепотом произнеся несколько неприличных ругательств, сказала Ника, — забрала мелкую и ушла к отцу, а еще заявила: того не люблю уже, теперь этого люблю. Если бы не она… Скандал на весь вуз!

Аня посмотрела на раздраженное лицо Ники и вдруг засмеялась. Сначала тихо, нервно, потом с каким-то непонятным облегчением.

— Смешно тебе? — спросила подруга удивленно.

— История… забавная, — Аня попыталась сдержаться, но опять прыснула. — Комедия положений. У нас с Денисом так и не состоялось, зато у обиженных и недолюбленных…

— Забавно, как же… — проворчала Ника. — Одно хорошо, ты раньше свалила, чем это все… Твое имя тоже полощут, конечно, но не так, как Новикова и Гладковых. Наши сплетницы запутались, кто кого у кого увел, и кто первый с кем переспал. Я всем доказываю, что ты жертва. Мне верят.

— Спасибо тебе, Ника. И Кешеньке спасибо, говнюку, — сказала Аня, хихикая и утирая слезы. — Если бы он не загулял, не знаю, чем бы дело закончилось. Дениса в последнее время совсем срывало. Ты только особо не влезай во все это, а то и тебе достанется. Интересно, как там у них дальше?

— Злорадствуешь? Или за себя радуешься? — с подозрением поинтересовалась Ника. — Нашла повод остаться в своем Мухосранске. Что там у тебя? С тем мальчиком как?

Ане сразу стало не до смеха. Она рассказала подруге о своем решении.

— Правильно, Анют, — сказала Ника со вздохом. — Плохо, что ты успела к нему привязаться. Как же тебя угораздило? Вот что одиночество с бабами делает. Пару раз позажимались, ему в энное место, а тебе в сердце. Если теперь он у тебя перед глазами будет маячить, это ж какая мука!

— Ничего, — сказала Аня, пряча глаза. — Потерплю. На следующий год откажусь от его группы. Пусть в одиннадцатой защиту информации и инфопроектирование кто-нибудь другой ведет. А если в аспирантуре буду, мне вообще не до того станет.

— И то верно. Думаешь, получится у тебя?

Аня в подробностях пересказала Веронике разговор с Потаповым, но Нику заинтересовало другое.

— Каде, — задумчиво повторила она, — Каде, — и встрепенулась. — Это тот самый знойный красавчик, что каждый год привозит талантливых студентов на конференцию? Так он из Каратова? — Вероника быстро пощелкала по клавиатуре. — Ого, самец! Прости, была не права. Срочно курс на красавчика. Ты как, парня за яйца подцепила уже?

— Ника, — укоризненно протянула Аня. — Я ж не ты.

— Вот именно, — фыркнула подруга. — У меня полжизни по салонам, чтобы у мужиков в штанах шевелилось, а ты с утра умылась, расчесалась — и розанчик. Только так не будет вечно. Действуй, сестра. Чтоб к следующему звонку ты мне отчиталась о страстной ночи, желательно с последствиями, чтоб не сбежал. Давай денег подкину, на парикмахера и косметолога?

— А со своим отчетом, доклады других счастливиц озвучить? — съязвила Аня. — Тут целый архив наберется.

— Вот именно, что архив, — строго сказала Ника. — Архив — это архив. Чем он больше, тем лучше. Если парень нагулялся, у него меньше потом чесаться будет ниже пояса. Короче, переключайся. Спонсирую твой внешний вид, а ты не тормози — за яйца!

— Не надо ничего спонсировать, — сказала Аня. — Мне сейчас не до салонов. И не до красавчиков.

— Это уж мне решать. Ты только не переживай по поводу Кена. Считай, это прочитанная страница. Время для новой истории.

— Я не переживаю, — утешила подругу Аня.

Но после звонка Ники встала и принялась опять ходить взад-вперед по комнате. Ее охватила некоторая растерянность. Что за странные люди, мужчины? Как же сложно найти того, кто сможет тебя понять? А возможно ли это вообще?

***

Филипп

Фил следил, как по коридору от деканата приближается замдекана по воспиталке, пухленькая, манерная Светлана Родионовна, и сердце его пропускало удары. Только не это. Только бы Светочка не распустила курс. Это будет означать, что Аня уехала.

— Третий курс, — объявила Светочка, подбоченясь, скользнув по толпе студентов томным взглядом, — практикума сегодня не будет. Все тихонько расходимся. Старосты — в деканат на инструктаж по поводу тридцать первого октября.

— Разрешили? — радостно подскочил Глеб Каравайцев.

— Запретили, — мстительно сообщила Светочка. — Узнаю, что бузили, всем штрафные баллы. Вы все знаете, как к этому антихристианскому празднику относятся городские и региональные власти. По клубам сидеть можете хоть с реальными топорами в головах, но в общежитии и на территории студгородка…

Третий курс расползся по коридору.

— Извините, — хриплым голосом позвал Фил, — Светлана Родионовна. А как же Анна Сергеевна? Она… уволилась? — и забормотал: — Я насчет курсовика… защиты…

— Типун тебе, Громов, — Светочка изогнулась, оглядываясь через плечо. — Анна Сергеевна в Большом Актовом. Занимается подготовкой к конференции. Сегодня планерка, распределяем обязанности между факультетами. У нас в середине декабря событие. Забыл?

— Нет, — выдохнул Фил.

Светочка пошла дальше, пробубнила под нос:

— Как же, отпустит он ее теперь.

— Кто? — выкрикнул Фил.

— Напишешь ты свой курсовик, не волнуйся. Никто твою Анну Сергеевну теперь не отпустит. Она ценный сотрудник, особо ценный.

Фил сорвался с места, побежал к входу в актовый зал. Оттуда как раз выходили преподаватели с кафедр. Фил увидел Аню, снова выдохнул: она разговаривала с Катей и улыбалась.

Аня была в том своем платье, которое так подчеркивало изящные ноги, в темных колготках — наверное, синяк еще не прошел. Мажет ли она его мазью? Болит ли у нее до сих пор нога? Разве благоразумно встать опять на каблуки?

Аня его заметила, взгляд заледенел:

— Громов, почему здесь? У старост инструктаж. Бегом, четыреста тридцатая аудитория!

— Анна Сергеевна, можно с вами поговорить по поводу курсовика?

Фил заметил, как Катя бросила любопытный взгляд на Аню, а потом на него. Он предупредительно на нее зыркнул.

— Филипп, будет консультация по курсовым работам. Там все и обсудим. Поспеши, Маргарита Марковна не любит опоздания, — ровным тоном сказала Аня.