Ночь упавшей звезды (СИ) - Медянская Наталия - Страница 60

-- Сандра-Талька... -- юноша в серой рясе неожиданно широко улыбнулся, тряхнув копной волнистых ореховых волос. -- Неожиданная встреча, признаться. Но мне она определённо нравится.

-- А мне не очень, признаться, -- передразнила Талька и мрачно зыркнула на Торуса. -- Не хочу показаться невежливой, но, может быть, ты меня уже отпустишь? Мне стоять больно... -- она сморщилась. Элвилин усмехнулся и резко убрал руки. Девушка от неожиданности покачнулась, однако равновесие удержала и фыркнула: -- Спасибо...

Похоже, все трое с ней были отлично знакомы, и она этому знакомству не радовалась. Уж не оттого ли у нее нога не в порядке? Радением сих благородных господ, да чтоб их приподняло да шлепнуло...

Я покрутилась на своей соломенной постели, собираясь молчать и внимательно слушать. К добру ли, нет ли, но это внезапное появление может оказаться поворотом в моей судьбе.

-- Так... -- протянул задумчиво отец Олав. -- Что будем делать? Поговорим с двумя рыжеволосыми дамами?

Девушка меж тем выдохнула и сползла по стенке, усевшись на полу. Я приготовилась ловить рыжую, которую величали то Талькой, то Сандрой, так что у меня голова пошла кругом. Проехалась по нарам и протянула руку:

-- Давай сюда, на камнях холодно.

А Торуса удостоила ледяного взгляда.

Талька неожиданно крепко сжала мою ладонь и перебралась на нары. При этом она немного удивленно прищурилась на пальцы с надетыми на них кольцами, однако ничего не сказала и только поерзала, очевидно, выбирая менее болезненное положение для поврежденной ноги.

-- Может, теперь, -- ехидно сказал Торус, -- мы выясним, откуда в камере появляются заключенные? И куда исчезают? -- он выразительно посмотрел на меня.

Я ответила Торусу дерзким взглядом:

-- Не понимаю, о чем вы...

-- Не верю, -- сказал Торус.

-- Ну и дурак, -- буркнула Талька.

Элвилин с размаху залепил девчонке пощечину, так что голова ее беспомощно качнулась, и я еле успела рыжую подхватить, иначе она определенно приложилась бы виском о каменную стену.

-- Ублюдок... -- прошипела я, глядя, как девушка изо всех сил пытается сдержать навернувшиеся слезы.

-- Не будем устраивать драк во время спокойного разговора, -- отец Олав перехватил руку Торуса, который, похоже, собирался теперь ударить меня, и мягко добавил: -- Никогда не поздно применить силу, господин легат, а сейчас мирная беседа может оказаться более продуктивной. Господин Янниг, -- ордальон повернулся к юноше. -- Можно, я попрошу вас помочь господину эйп Леденвалю разрешить вопрос с этим некстати открывшимся порталом? Похоже, что здесь, в Сатвере, нам срочно нужен специалист в магии дольменов.

Лисай Янниг кивнул, а бледный от бешенства Торус развернулся, взметнув полами плаща, и молча вышел из камеры. Юный дознаватель ухмыльнулся каким-то своим мыслям и отправился следом.

-- Флаг ему в руки, барабан на шею, ветер в... задницу, -- произнесла я вслед бастарду выразительно и без капли приличного женщине стеснения. А чего с меня, кнехта, взять? Обломитесь.

Потом я перевела полный доверия взгляд на внимательно разглядывающего нас отца Олава и скорбно вздохнула:

-- Вы должны простить мне мое отношение к элвилин, у меня есть поводы, и вы, отец, это знаете...

Потом я покосилась на Тальку и прикусила язык: а уши-то у нее заостренные, и как же я позабыла... леший, вот же вляпалась!

-- И еще я ненавижу, когда бьют женщин, -- добавила я тихо.

Олав кивнул, не сводя глаз с элвилиночки, и мягко спросил:

-- Так как же вы сюда попали, Сандра, позвольте поинтересоваться?

-- Ну, мне стало так неловко, что я от вас сбежала, что вот, решила вернуться, -- девушка была сама серьезность, и только зеленые глазищи, отразив неяркий свет факела, лукаво сверкнули из-под пушистых ресниц. -- А можно попить? -- быстро добавила она. -- А то я сейчас умру.

Олав наклонился и, подняв с пола кувшин, не спеша перевернул его. Остатки воды растеклись по грязному полу, а ордальон нахмурился:

-- Ох. Какая жалость. Уверяю вас, я не нарочно... Но, если вы будете сговорчивы, то я тотчас прикажу принести вам новый.

В камере на несколько минут воцарилась гнетущая тишина, камнем давящая на плечи, бегущая мурашками по позвоночнику. Олав сверлил взглядом упрямо молчащую Сандру. Та, нахмурившись, пристально созерцала кусок щербатой стены за плечом дознавателя. Потом вдруг заоглядывалась, заозиралась и неожиданно с досадой ударила себя кулаком по колену. Тут же болезненно сморщилась и простонала:

-- Вот мгла-а! Я ее потеряла!

-- Кого? -- я удивленно посмотрела вокруг, неизвестно что надеясь найти.

-- Лютню... -- всхлипнула девушка. -- И что мне теперь делать...

-- Тем лучше, -- удовлетворенно кивнул головой Олав. -- Значит, отныне вы избавите нас от слушания дурацких песенок.

-- А я могу и а капелла... -- непримиримо тряхнула головой Талька, и комтур тяжело вздохнул. Я вспомнила Сианна и подумала, что здешние менестрели, очевидно, являются тайным оружием элвилин, предназначенным для понижения морали врага.

Дверь камеры снова заскрежетала, в нее просунулась ореховая голова Лисая, и юноша негромко окликнул комтура:

-- Отец Олав, мы, кажется, решили насчет специалиста. Но писать придется в Мерриан, и нужна ваша личная печать на послании.

Инквизитор кивнул и пошел к двери. На пороге он обернулся и мягко сказал:

-- А вам, дамы, я бы посоветовал вести себя тихо и помнить о том, что наша встреча не последняя.

Железная дверь тяжело грохнула, послышался скрежет задвигаемого снаружи засова и, отзвенев гулким эхом шагов по коридору, в моей темнице наконец-то наступила долгожданная тишина. Я искоса поглядела на сидевшую рядом элвилиночку. Да, что-то общее с Любом у сестры определенно есть. Глазищи вот, и растопыренные волосы, которые она постоянно приглаживает.

-- Слушай, а ты давно с этими типами знакома? -- спросила я шепотом, стараясь не нарушать безмятежный покой и справедливо полагая, что девушка меня расслышит.

-- С Олавом Эйнаром лет пять... -- Талька привалилась к стене и закрыла глаза ладонью, -- а с Леденвалем все пятьсот...

Я удивленно посмотрела на нее, пытаясь навскидку определить возраст. Впрочем, безрезультатно. Вздохнула:

-- Дивное у тебя терпение. А я знаю его всего два часа, и уже не выношу...

Рыжая хихикнула, показав ряд белых зубок:

-- В туман его три раза через коромысло, на углу главной улицы...

Я смиренно сложила ладони у груди и возвела очи горе:

-- Вряд ли он настолько нравится женщинам... бедняга...

-- Зато женщины нравятся ему, -- подхватила Талька, картинно вздохнув.

-- Вместе отобьемся, -- подмигнула я.

-- Ага... может быть... -- печально произнесла девушка, оторвав руку от глаз и печально глядя на пол: -- Вот только лютню жалко... И что мне теперь делать...

Талька с досады двинула ладонью по нарам и замахала отбитой кистью в воздухе.

-- Руки побереги, а то и лютня не понадобится. Драться предоставь мне. Ну и... найдется кто-нибудь, чтобы новую подарить... -- я обвела взглядом легкую фигурку, узкое лицо с яркими глазищами, отсвечивающими в полутьме, и рыжие волосы... прямо как мои... Нет, пожалуй, рыжее. -- Ты красавица...

-- Ага, хромая я особенно хороша. -- Талька подозрительно посмотрела на меня, видимо решая, не смеюсь ли я над ней, а потом неожиданно зарделась.

-- А у Торуса брат есть... -- загадочно сообщила она и подергала себя за пылающие кончики ушей, -- как две капли меда на него похож.

Я кивнула и подивилась -- это что, еще одна жертва Сианнова обаяния? Однако, Алер определенно пользуется популярностью среди женского населения... хм... Я негромко фыркнула, и девчонка, покосившись на меня, немного обиженно заявила:

-- Я всю ночь не спала, давай отдохнем?

-- Знаешь... я тоже...

Воспоминание о безумной, бесконечной, счастливой ночи взметнулось, словно ветер... отметая эту камеру с ее вонью и темнотой... остались только Одрин и я... в целом мире... Я сидела, закрыв глаза и нелепо улыбаясь...