Книга Кораблей. Чародеи (СИ) - Медянская Наталия - Страница 22

— А симуран? — нахмурилась леди Блэкмунд. — Что, действительно это проклятое создание появилось в Мерриане?

— Ох… — графиня всхлипнула и снова залилась горючими слезами, — эта жуткая птица… унесла Сианна. Судия, я как подумаю, что она, наверное, уже скормила его своим птенцам… — девушка побледнела так, что это стало заметно даже в пляшущем свете факела, и судорожно сжала руку Хельги.

— Джоанна, — советница сглотнула и ободряюще похлопала сестру по руке. — Отец Якуб сказал мне, что птица, кажется, спасала элвилин, а не похищала. Он, вроде как уверен…

— Правда? — девушка с надеждой посмотрела на сестру и слабо улыбнулась, — а ведь возможно… Во всяком случае, всех остальных она просто сметала со своего пути, а его… Мгла! — графиня лихорадочно заблестевшими глазами обвела камеру и исступленно зашептала. — Тогда… тогда ведь он обязательно должен со мной связаться, а я тут сижу… О, Хельга, ты ведь мне поможешь?

— Не так быстро, сестренка, — покачала головой волшебница. — Я далеко не всесильна, и одна такие вопросы решать не могу… Но я обещаю, что постараюсь сделать все, от меня зависящее, чтобы освободить тебя… Кстати… — Хельга искоса посмотрела на блондинку и чуть нахмурилась, откидывая назад каштановые пряди. — Я уже многое начинаю понимать, но хочу все же услышать от тебя лично. Какое тебе дело до этого… как его там, Сианна?

Графиня задрала подбородок и небрежным жестом закинула волосы за спину, в точности скопировав жест сестры.

— Я люблю его, Хельга… И если бы ты увидела Алиелора, то, наверное, не поняла бы меня, возможно, даже обвинила, но… я такая, какая есть, и мне плевать на чьи либо слова!

— Узнаю Джоанну Блэкмунд, — тяжело вздохнула Хельга. — Как всегда непримирима, настырна, имеет собственное мнение и совершенно не учитывает того, о чем говорят ей родные люди… Может быть, если бы ты умела держать язык за зубами и пореже высказывала свои взгляды на ситуацию, то так бы и жила до сих пор в Солейле, под крылышком у родителей и под своим именем. Кстати… как они, ты не знаешь?

— Это у меня спрашиваешь ты? — изумленно посмотрела на сестру графиня, чуть подавшись назад. — Женщина, которая постоянно живет в столице? Хельга, ты что, совершенно с ними не общаешься?

— Они… — советница судорожно сглотнула и поморщилась, — они не хотят меня видеть… наверное, просто боятся. Скорее всего, мама, как всегда, попала под влияние своихподруг-аристократок, до сих пор не желающих признать тот факт, что монархия закончилась. А отец… говорили, что он опять проматывает деньги и снова наделал кучу долгов. Наверное, ему просто легче жить, ни о чем не думая…

— Я слышала, что ты оплатила все их кредиты, — тихо заметила графиня и стала внимательно разглядывать собственные ладони.

Леди Блэкмунд молча кивнула и печально рассмеялась:

— А знаешь, они восприняли это, как должное, и даже не написали мне. Ладно, пусть каждый отвечает за себя, в конце концов, мы не имеем права их судить… Джонь… я понимаю, что сейчас не время и не место, но… Неуютно мне что-то сегодня, — волшебница зябко повела плечами, — почитай стихи, а?

Графиня удивленно подняла голову и настороженно посмотрела в лицо сестре — не смеется ли? Но, увидев плотно сжатые губы советницы и незнакомую доселе морщину, вертикально перечеркнувшую лоб, медленно кивнула. Погрузила пальцы в сыроватую, но свежую и все еще хранящую в себе легкий аромат луга солому и прошептала:

— В конце концов, стихи в узилище — почему бы и нет? Нас с тобой всегда считали немного сумасшедшими…

Девушка тихо рассмеялась, выдохнув во влажный воздух подвала невесомое облачко пара.

Это об одном священнике… — смущенно пояснила она и искоса глянула на сестру. Хельга сидела, откинув голову к стене, закрыв глаза, и Джоанне на миг показалось, что на ресницах волшебницы блеснули слезы.

— Ты стала писать очень хорошо, — после недолгого молчания голос советницы прозвучал неожиданно пронзительно, а графиня покраснела.

— Да что ты! Это не мое, я бы так, наверное, не смогла… Это Ингрид написала, помнишь? Ну, конечно, ты же должна хорошо знать племянницу гроссмейстера и… Хельга, что с тобой?

Советница резко вскочила, и факельный огонь на стене с тихим гудением метнулся в сторону.

— Знаю ли я Ингрид Равелту? — Хельга резко развернулась к сестре и, ухватив ту за плечи, затрясла, точно тряпичную куклу. — Никогда, слышишь, никогда больше не смей произносить при мне это имя!

Волшебница резко отпустила Джоанну и замерла посреди каморки, слепо уставившись в стену. Перед глазами ее, точно наяву, встала картина почти двухлетней давности. Кабинет гроссмейстера, освещенный золотым солнцем месяца листопада, куда она забрела в тщетных поисках его хозяина — всюду светлое дерево и массивные корешки старинных фолиантов, стоящих стройными рядами на полках. Книжная пыль, кружащаяся в пронизанном светом воздухе. Небрежно лежащая на столе ветка рябины, уже почти свободная от листьев, но все еще усыпанная тяжелыми гроздьями необычайно крупных алых ягод. Знакомый легкий цветочный запах щекочет в носу, заставляя тело наливаться сладкой свинцовой тяжестью. И длинные пальцы Торуса, погруженные в белую копну волос невысокой девушки в накидке рыцаря Ордена, стоящей спиной к двери. А потом Хельга бежит вниз по лестнице, куда-то еще, по заросшей золотыми липами аллее, щурясь то ли от бьющего сквозь редкую листву солнца, то ли от соленой влаги, почему-то мешающей вздохнуть.

Дальше случились долгие дни, невыразительный калейдоскоп лиц, мелькавших вокруг нее ежедневно, череда дел — пустых и неважных. И отвратительная черная боль, которая время от времени выпускала длинные когти, заставляя сердце биться через раз. Позже Хельге удалось справиться, загнать черноту внутрь, на самое дно ставшей вдруг холодной, точно замерзший колодец, души. И однажды, в день первого снегопада, глядя на себя в зеркало, волшебница вдруг обратила внимание, что кристалл, который она носила, не снимая, утратил свои огненные краски, став тусклым и безжизненным. Возможно, изменение его случилось намного раньше, но именно в ту минуту, когда волшебница увидела свой талисман мертвым, она окончательно переродилась.

— Эй, ну ты чего? — откуда-то издалека донесся знакомый голос, и советница почувствовала, что ее тянут за руку.

— У тебя вдруг стало такое лицо, и я… я просто испугалась, — Джоанна, тоже встав, обеспокоено заглянула в глаза сестре и стиснула ее ладонь, подивившись, насколько та заледенела. — Ты замерзла, да?

Хельга в ответ вдруг сильно сжала запястье сестры и, уставившись ей в глаза горящим взглядом, страстно зашептала:

— Брось его, Джонька, ни один короед того не стоит, чтобы давняя за него боролась! Ты рвешься бежать, чтобы его защитить, а он в это время наверняка и не вспоминает о тебе, решая свои проблемы за счет той, которая окажется рядом. Это ведь так удобно!

Блондинка сделала шаг назад и вырвала руки из холодных и цепких ладоней Хельги:

— Да что ты говоришь такое? — голос девушки сперва задрожал, но потом, справившись с минутной слабостью, Джоанна почти закричала: — Алиелор меня любит! И… и я не пойму, как ты можешь говорить мне такое! Я то думала, что ты должна меня понять!