Дракон для жениха (СИ) - Светлана Крушина Викторовна - Страница 53

— О, я ведь говорила, что оно будет вам не по силу, — отмахнулась посланница.

— И все же…

— Уллевертилатта-ап-Коттанх, — выпалила на одном дыхании панна Улле и звонко расхохоталась на вытянувшуюся физиономию барона. — Поедемте теперь к вам на квартиру, я хочу поговорить с вашей сестрой и узнать, какое решение она приняла. Да и вашего герцога следовало бы поставить в известность.

Глава 17

Половину пути пан Иохан молчал, его снова одолевали раздумья. Видя его настроение, Улле тоже сидела тихонько, поглядывала в окно и едва слышно напевала себе что-то под нос.

Пожалуй, впервые в жизни барон пробовал разобраться в себе; ранее в его душе никогда не случалось такой путаницы чувств. Все было более или менее ясно и просто. Конечно, бывали — и нередко — и сложные моменты, возникали затруднения и препятствия, для преодоления которых требовалось серьезное напряжение сил, физических и духовных, — но все эти моменты, препятствия и затруднения носили сугубо практический характер. Может быть, пан Иохан и не всегда бывал покоен, но всегда знал, хотя бы в теории, что нужно сделать, дабы разрешить затруднение. Теперь же он вдруг оказался в ситуации, разрешить которую было, кажется, не в его силах. Одновременно его язвила обида, полученная от герцога Иштвана, терзала ревность к Улле и изводила тревога за королевну Маришу. Причем сильнее всего пан Иохан желал бы разъяснить для себя этот последний пункт, ведь ледяная дева была чужим, совершенно чужим и далеким для него человеком, и ее судьба, казалось бы, вовсе не должна была его трогать…

И однако первые слова, с которыми он обратился к посланнице, были именно о ней, о королевне.

— Улле, откройте все-таки тайну: на что вашему Великому Дракону человеческая невеста? Вы обещали когда-нибудь рассказать это. По-моему, самое время.

Посланница лукаво глянула на него из-под кружевных полей шляпки.

— Знаете, мой предок тоже долго ломал голову над этим вопросом: зачем бы ему понадобилась девушка из человеческого племени?

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что когда несколько тысяч лет назад ваши предки, Иохан, привели к моему предку самую красивую, на их взгляд, девушку своей страны, — в качестве жертвы, как после выяснилось, — они не предоставили никаких объяснений. Возможно, они полагали, что мой предок непременно должен ее сожрать или еще каким-либо образом надругаться над бедняжкой. Но мы не едим плоти разумных существ. И не можем сочетаться браком с представителями другого биологического вида — я имею в виду с тем, чтобы произвести на свет потомство. Так что мой предок довольно долго не мог решить, как ему поступить с девицей, которая, меж тем, лежала в глубоком обмороке от страха. Он рассудил, что просто вернуть ее родителям нельзя — каким-то чувством он угадал, что это или оскорбит, или огорчит, а может, озлобит людей, которые по-своему пытались угодить ему и сделать приятное. Но и чтобы оставить ее при себе, требовались какие-то основания. Тогда-то, в угоду вашим соплеменникам, Иохан, и была выдумана белиберда о Небесном Браке. Вашей церкви эта выдумка почему-то очень понравилась, и невест Великому Дракону стали поставлять с завидной регулярностью, стоило ему только выйти к людям…

— Так значит, вы не убиваете несчастных девушек?

— Ну разумеется, нет!

— И они живут среди ваших соплеменников…

— …ни в чем не нуждаясь, — поспешно подхватила Улле, — и, поверьте, им воздают королевские почести.

— Но почему, почему за столько сотен лет вы не порвали с этой традицией, не убедили людей, что вашему Великому Дракону не нужны невесты?

— На это у нас есть собственные причины, — уклончиво ответила посланница.

— Какие же? — не отставал пан Иохан. — Да и объясните же кстати, что такое этот ваш Великий Дракон?

— Для начала, он не наш, а ваш… Да и поговорим лучше об этом позже, — Улле отодвинула занавеску и в сотый, наверное, раз выглянула на улицу. — Мы уже на месте.

На темноватой лестнице пан Иохан молча предложил посланнице руку. Так же молча Улле приняла ее. Не обменявшись ни словом, они поднялись в герцогскую квартиру.

Попробовав дверь и убедившись, что она не заперта, барон прошел прямо в гостиную. Несмотря на белый день, шторы были задернуты; в полутьме пану Иохану сперва показалось, что комната пуста. Только когда из самого темного угла послышался стонущий голос, принадлежащий, несомненно, тяжело больному или умирающему человеку: «Кто здесь?», — он повернулся на этот голос и заметил хозяина квартиры, который расслабленно полулежал, раскинувшись, в креслах. Голова его была обвязана вымоченным в уксусе полотенцем; в комнате пахло кислым.

— Это я, — сказал пан Иохан и подошел к окну, с намерением раздвинуть шторы. — Что ж вы в темноте сидите?

— Ах, не тронь! — заелозив ногами в сафьяновых домашних туфлях по полу, герцог неловко попытался выпрямиться в креслах. — Оставь, так лучше. Голова болит ужасно, — пожаловался он и вдруг спохватился: — А как же ты тут, Иохан? тебя неужто выпустили?

— Стараниями панны Улле.

— О!..

Только сейчас герцог Иштван приметил светлую фигуру посланницы, как будто мерцавшую в сумраке наподобие призрака. Упершись ладонями в подлокотники и завозившись с удвоенным усердием, он, наконец, сумел выпрямиться и встать.

— Высокочтимая панна… прошу простить меня… за мой неподобающий вид…

— Какие пустяки, не извольте беспокоиться, — величаво повела рукой посланница.

— Нет-нет… я сейчас… на минутку…

— Да оставьте же! Мы сами зашли на одну только минутку. Должна сказать, ваша светлость, что я ужасно рада познакомиться с вами так близко, — с торжественной улыбкой заявила вдруг панна Улле, останавливаясь в двух шагах от герцога. — Ваша сестра очень мила, — добавила она без всякой видимой связи.

Онемевший и почти оцепеневший — словно загипнотизированный, — герцог машинально поцеловал ее пальцы.

— Хочу извиниться перед вами, — продолжила панна Улле, отняв у него руку, и неспешно двинулась вдоль стены, разглядывая убранство гостиной, — за то, что намерена похитить у вас барона. Жаль огорчать вашу очаровательную сестру и нарушать ваши планы, но, понимаете ли, существует такая вещь, как государственная необходимость, — эту откровенную чушь проговорила она с самым серьезным видом.

— Да… государственная необходимость… — пробормотал герцог. — Конечно, я понимаю… Так значит, барон Криуша едет с вами?

— Именно так. Его отсутствие, вероятно, будет очень долгим: путь предстоит немалый, да и мой брат, конечно же, не пожелает скоро отпустить гостей.

— Ваш брат? — одновременно спросили герцог и пан Иохан. В душе барона зашевелились вдруг недобрые предчувствия. Однажды ведь Улле упоминала уже своего брата в связи с пропажей королевны… Что, бишь, она тогда такое говорила?..

Пан Иохан сбился с мысли и глазами своим не поверил, когда увидел, что посланница покраснела. Такое с ней случалось впервые за все время знакомства.

— Мой брат… да, — она быстро взяла себя в руки и улыбнулась как ни в чем не бывало. Однако пан Иохан поймал на себе мимолетный взгляд, в котором ему почудилась некоторая виноватость. — Мой брат и есть Великий Дракон.

— Поверить не могу… — прошептал барон, прикрывая глаза.

В дальнейшем разговоре он демонстративно не участвовал, предоставив Улле самой договариваться с Иштваном. Впрочем, после сенсационного заявления посланницы, чтобы добить герцога, потребовалось всего-то ничего. Он уже был неспособен к серьезному сопротивлению: воля Великого Дракона, пусть и явленная через его родственницу, подавила его. Пан Иохан был даже несколько удивлен подобной его мягкотелостью, ведь в сущности Иштван был человеком, скорее, властным и не любил, когда ему перечат. Как видно, последние события сильно поколебали его веру — точнее, безверие, — и заставили пересмотреть некоторые свои взгляды. Поэтому высказанное посланницей пожелание присоединить к своей свите и панну Ядвисю он воспринял весьма мирно.