Королева вестерна (СИ) - Резникова Оксана - Страница 40

— Поднимайтесь!

Первым на борт поднимается Артем, который ни говоря ни слова прижимает меня к себе. Он холодный и мокрый. Целую его синие губы и заставляю снять мокрую одежду.

— Помоги поднять Марка, — кричит Зоя.

Кое-как мужчина смог подняться по лестнице сам и завалился на пол. С него натекла приличная лужа воды.

— Снимайте всю мокрую одежду. Сейчас принесу сухое, — командую я.

Я метнулась в каюту капитана и выудила из шкафа сухую мужскую одежду и три пледа. Возвращаюсь и вижу трясущуюся всем телом Зою. Оставляю им два комплекта одежды, два одеяла, и увожу Артема в рубку. Включаю чайник и готовлю ему горячий чай.

— Пей маленькими глотками, тебе необходимо согреться. Я не спрашиваю, как вы там оказались — уже все поняла

— Я… люблю… тебя, — трясется он.

Вместо ответа я крепко сжимаю мужчину в объятиях, затем отпаиваю его чаем и глажу по голове, как маленького.

— Все позади. Все кончилось.

Глава 22

Всю неделю мы с Артемом без зазрения совести пользуемся гостеприимством Марка, потому что моя аренда благополучно закончилась. Настал тот жизненный этап, когда нужно решать: что же делать дальше? Я настаивала на своем возвращении в Москву, но мужчины и даже Зоя ничего не хотели об этом слышать.

— Ты — наш ангел-хранитель, наша спасительница. Если бы не твое мужество, плавали бы мы сейчас в море и кормили собою рыб, — передернулась от ужасной перспективы Зоя.

— Туристическую Визу тебе сделаю за неделю, у меня есть такие возможности, — кивает Марк.

— Я тебя люблю, и хочу, чтобы ты всегда была рядом, — добавляет Артем.

Ну что тут возразишь против таких железных аргументов? Ничего не мешает мне посмотреть Америку и в частности шикарный Лос-Анджелес. Обязательно первым делом посещу Голливуд — легендарный район, где снимают фильмы.

Я никому еще не говорила о том, что начала писать сценарий к фильму про ковбоев Дикого Запада. Вот так получилось, что полушуточный дружеский совет Артема я восприняла всерьез и решила проверить собственные возможности. У меня абсолютно не было уверенности, что сценарий попадет в нужные руки и по нему когда-либо снимут фильм. Просто это увлекательное занятие на самом деле.

После того страшного происшествия на яхте, Зою как будто подменили, она стала относиться ко мне по-другому. Нет, руки не целовала и не благодарила за спасение, просто стала более открытой и дружелюбной по отношению ко мне. Спустя неделю после морской прогулки у нас состоялся откровенный разговор наедине.

— Всего один вопрос меня мучает: зачем ты это сделала? — спрашиваю я.

Зоя молчит некоторое время, подыскивая нужные слова.

— Ревность — дикое первобытное чувство. Оно толкает нас не необдуманные, глупейшие поступки. До встречи с тобой я не знала, что такое настоящая ревность, у меня никогда не было ни одной достойной соперницы. Я всегда знала, что лучше всех. А потом появилась ты: болезная, вся из себя добрая и гордая.

— С чего ты взяла, что я достойная соперница? — усмехаюсь я.

— И Марк, и Артем считают тебя ангелочком, эдакая все понимающая, всех прощающая и святая девушка с красивой внешностью. А я на твоем фоне дьяволица и сущая стерва, и место мое в аду.

— Что ты такое говоришь… Разве мужчины не предпочитают стерв?

— Так-то оно так, но с нашими мужчинами вышло все по-другому. Они оба предпочитали тебя! Меня это бесило, выводило из колеи, я понимала, что теряю контроль над обоими. Я хотела восстановить свой статус-кво. Ты мне мешала. И я очень жалею о своем поступке. Нет, не потому что мы попали в серьезную передрягу, а просто потому, что ты не заслуживаешь такого с собой обращения. Я думала, что ты будешь требовать от меня прощения, заставишь меня унижаться, чтобы я стояла перед тобой на коленях, ведь я виновата… Но этого не произошло. Ты вела себя так, будто ничего не случилось.

— Не помню, говорила тебе или нет, но у меня создался иммунитет против обид.

— А вообще, нельзя прощать такие вещи. Это тебе на будущее.

— Я это запомню.

Отныне мы разговариваем спокойно — без сарказма и взаимных упреков, как старые добрые подруги. Она больше не называет меня Крапивой, а я ее Опасностью.

— Что ты там пишешь? — заинтересовалась Зоя, наблюдая, как я строчу английскими буквами на белых листах.

— Вестерн.

— Да ладно?! Этот Дикий, Дикий Запад. Но почему именно вестерн?

— Мой папа обожал их. Мы с ним вместе пересмотрели практически все фильмы этого жанра.

— Дай-ка взгляну.

Я, смущаясь, подаю ей белые листы, все-таки она первый человек, кто проявил интерес к моему творчеству. Зоя читает, лицо ее не выражает ровным счетом ничего. Я ерзаю на месте, с нетерпением ожидая Зойкиной реакции.

— Вау! Как человек, близкий к киноиндустрии скажу тебе честно: получается здорово! Я встречала сценарии гораздо хуже этого. А тут… как будто писал профи. Думаю, стоит кое-кому показать твои листочки, но это по приезду в Лос-Анджелес.

— Да ну, Зой. Не думаю, что кто-то всерьез заинтересуется моим … баловством.

— А я и не обещаю тебе повышенный интерес к твоему труду, просто говорю, что стоит показать. Так что не тешь себя ложными надеждами.

Я пожимаю плечами, мол, делай, что хочешь и продолжаю свою работу. Может, Зоя просто захотела сделать мне приятное, раз уж мы теперь подруги № 1.

— Только нужно будет набрать текст на компьютере и сбросить его на электронный носитель. Рукописные версии сценариев давно уже безбожно устарели.

— Понимаю, но у меня нет сейчас ноутбука под рукой, вот и работаю карандашом.

— Можешь, использовать мой «Макбук», он все равно лежит без дела, — милостиво разрешила подруга.

— Спасибо! — от души благодарю я.

— Слушай, интересненький сюжетец у тебя вырисовывается. Значит, сначала в их злодейской ковбойской компании пятеро: простак Алекс, богач Леон, убийца Адам, очаровашка Грегори и соответственно их хромая кобыла, то есть Королевна — Ханна. Разбойничая по городам и весям, они стали известны, как «Знаменитая четверка», потому что чудака Алекса быстро слили — по глупости нарвался на пулю в живот. Их стало четверо, и, конечно, все трое были влюблены в предводительшу своей шайки. Дай угадаю, кого же предпочла в итоге прекрасная хромая Ханна? Наверняка, это лучезарный Грег!

— Твоей проницательности можно только позавидовать.

— Слушай, а персонажа бордель-маман Закиру ты случайно не с меня писала? — осеняет Зою.

Вместо ответа я расхохоталась, а Зойка запустила в меня исписанными листами.

— Между прочим, в Диком Западе проститутки были самыми богатыми и влиятельными людьми, — говорю ей, уворачиваясь.

— Да ладно? Почему это?

— Обычные женщины времен золотой лихорадки были бесправны. У жен не было никакого права на собственность, они сами являлись собственностью своего мужа. Им разрешали трудиться на ограниченном списке работ с неприлично низкой зарплатой. Владелицы же публичных домов обладали шикарной недвижимостью, высоким доходом и привилегированными правами. Проституткам можно было все, за что презирали обычную даму: танцевать в салуне, пить алкоголь, общаться с мужчинами любой расы, наносить макияж и пользоваться духами.

— Вот как?

— Ага, а еще проститутки всегда имели при себе шестизарядный «Кольт» и неплохо стреляли из него, так что посетителям борделей приходилось следить за своими манерами.

— Я так поняла, что ковбой — это обычный погонщик скота? — с неподдельным интересом расспрашивает меня Зоя.

— Да, самая что ни на есть ковбойская работа. Они перегоняли скот из одного города в другой для продажи. Дневали и ночевали в поле, иногда пару недель не переодевались. В 19 веке ни один уважающий себя американский мужчина не выходил в люди в джинсах, их надевали только для грязной работы. За две сотни лет многое изменилось.

— Да уж, что бы мы делали сейчас без джинс. Особенно ты, которая вообще из них не вылезает.