Обман общества (СИ) - "Безупречное алое цветение" - Страница 37

— А что? — тихо прошептал он ей в самые губы. — Думаете, мисс…ис Снейп, смогли бы удивить?

Шепот был таким обольстительным, а в его взгляде читалось столько голода, что у Гермионы потерялись все мысли, а осталась только одна — на что еще способны его губы? Легкая туманность в голове, как обычно бывает от бокала хорошего вина, принесла почти забытый тот вечер с их единственным поцелуем. Она постоянно думала о нем после, но сейчас — в особенности, когда ее сердце трепетало, а в руках появилась легкая дрожь. И вот, ресницы смиренно опустились, повисла пауза. Слышалось только их тяжёлое дыхание.

Напряжение этой сцены достигло пика в ожидании кульминации, которую хотели оба.

Его рука легла ей на затылок, и он просто прислонился лбом к ее, словно ища равновесия, какого-то баланса в их споре. Он обещал ей, дал слово. Поэтому он не приникнет к ней, не притянет к себе, не обласкает каждый дюйм её тела и не заставит кричать от удовольствия. Не суждено этому быть. Шансов почти нет, как и его будущего.

— Продолжим позже, — очень-очень тихо, как ночной ветер, прошептал Снейп.

Их окликнули Джон и Эмма, чьё отсутствие никто и не заметил. Прямо по коридору они нашли их блок, на удивление, общий. Длинный холл в стиле рококо встречал гостей. Далее шла гостиная с мини-библиотекой, а затем пять дверей, как видимо, для пяти пар. На первой был изображен знак Азкабана, он предназначался Стоунам, на второй голуби, третья — роза, четвёртая пустовала, а на крайней красовались знаки Гриффиндора и Слизерина. Северус распахнул дверь.

В каюте оказалось очень уютно. Номер имел средние размеры. В центре стояла большая кровать, к ней приставлена маленькая софа, на которой лежали аккуратно сложенные полотенца. Изголовье кровати упиралось в обитую тёмным деревом стену. Остальные же — окрашены в мятные цвета. В целом мебель вносила романтичную обстановку. Все как для новобрачных.

Северус взмахами палочки распаковывал свои вещи, а Гермиона с присущим ей любопытством восхищалась интерьером номера. Она старалась напрочь откинуть мысли о том, что почти произошло несколько минут назад, о том, что произошло вообще, и о том, что было ожидаемо ей, чёрт возьми! Ванная комната покоряла своей красотой. Девушка распахнула шторы и увидела красивый и живописный вид. Слишком романтично. Какая же она дура! Зачем, зачем она ввязалась во все это? Напрашивались ещё несколько десятков упрекающих вопросов, но самый главный связывался с недвусмысленной двуспальной кроватью. Мда… как, спрашивается, ей теперь выкручиваться?

========== Часть 25 ==========

— Тебя никто за язык не тянул, — послышался едкий голос.

Да, теперь вернулся настоящий Северус Снейп со всеми насмешками, ирониями и сарказмом. Без них он был бы не он. И девушка даже призналась себе, что без всяких масок и ролей он куда лучше и приятней. Все-таки сарказм этот мил.

Гермиона никогда не умела прекрасно скрывать свои эмоции, а от Северуса, тем более, не было смысла. Поэтому предательская улыбка посмела посетить ее лицо.

Северус вопросительного вскинул брови и задал вполне логичный вопрос:

— Что же стало причиной такой радости, а, мисс Грейнджер? Просветите.

Он излучал чистой воды интерес, как будто чувствовал, что это как-то напрямую связано с ним.

— Я вообще-то миссис Снейп! И я вновь вижу своего настоящего Северуса Снейпа, с которым была знакома.

Все это проговорилось с такой чарующей улыбкой, что зельевар просто опешил. Взгляд чёрных глаз выражал недоумение и требовал пояснений, которые через секунду, словно по заказу, слетели с ее уст:

— Сейчас ты без всяких масок, без всякой лести, нежности, заботы, излишних манер… когда ты такой настоящий… ты… хорош, — смущаясь, пролепетала она.

Северус нахмурился. Его фигура облокотилась о стенку, руки отправились в карман, а голова задумчиво наклонилась. Только сейчас до Гермионы дошёл смысл сказанных слов. Снова фразы вырвались раньше, чем того требовало время. А вдруг он обиделся? Хотя, можно ли задеть хоть как-то этого человека? Вряд ли его что-то сможет обидеть, но ведь нельзя забывать и об уважении, и о их дружбе.

— Я не имела ввиду, что ты не такой. Я уверена, что и нежность, и забота тебе присущи, вспомнить хотя бы мой порез. Полагаю, мужем ты тоже был бы отличным… Но только когда эти чувства искренни. Маски и роли скрывают истинный характер, поэтому когда мы одни, наедине ты можешь быть самим собой. Друзья принимают друг друга такими, какие они есть, — быстро пролепетала она в нервном раскаянии.

Вроде бы удачно и разумно. Хвала Мерлину, выкрутилась! Северус посмотрел на неё так, будто Гермиона в котел корень мандрагоры раньше времени добавила.

— Спасибо за разрешение, в котором я не нуждался. Я знал, что ты странная, Гермиона… — протянул он.

— Но это правда, — возникающую неловкость нужно немедленно устранить. И девушке бы это удалось, если бы Снейп не прервал её.

— Молчать. Значит, все мои попытки оставить вашу жизнь в школьные годы оканчивались провалом? — почти серьезно заключил он.

— Нет, нет! Вам это удавалось, сэр! — ответила также серьезно Гермиона, надеясь, что он ее дразнит. — Хотя, многие были по делу. Но сейчас эти времена прошли и я повзрослела. Теперь я понимаю вас и ваши мотивы, профессор.

Оба хмыкнули.

— Ты осталась все тем же дитем, — Северус возвел глаза к небу цокая.

— Ну, если я дитя, то самое счастливое. Ибо я могу сделать это, не боясь, что вы, профессор Снейп, снимите баллы, — гордо заявила гриффиндорка и показала ему язык.

Какой-то странный огонь появился в его чёрных глазах. Северус резко оттолкнулся от стены и сделал несколько шагов в сторону зазнайки, будто играющий хищник, знающий о своём превосходстве, он схватил её за плечи, чтобы хорошенько встряхнуть. Неужели она не понимает, как это нагло выглядит? Непокорный нрав и этот дерзкий язычок — уже провокация.

— Гермиона, не делай так, — обманчиво деликатно прошипел Снейп. Девушка слегка покраснела и виновато улыбнулась. Она была счастлива от чувства содеянного. Сердце её пустилось в галоп. А осознание того, что хватка его сильных рук крепка, но безболезненна, внесло в её душу что-то непонятное и тёплое.

— Гриффиндорцы никогда не отличались особыми манерами. Зато ты можешь доиграться… Обещаю, — ей показалось, или взгляд Северуса упал ей на губы? — что подобное поведение не сделает тебе услугу.

И он мягко улыбнулся.

Запах этого мужчины напоминал смесь тяжёлой стали, скал и зелий. Гермиона стояла и наслаждалась этим ароматом, почти не замечая, что он её отчитывал. Но отчитывал ли её Северус?

Сам он уже не знал. Женский пол вел себя с ним всегда по-разному: многие молодые пожирательницы влюблялись, более взрослые женщины строили хитрые планы по его покорению и влюблению. А итог всегда был один: все они просыпались у него в кровати после страстной ночи и далее отношения заканчивались. Сами приходили, сами требовали. И он брал их, как хотел и когда хотел. Нельзя сказать, что они возражали.

Но здесь Гермиона, которая была обычной Гермионой…светилась искренностью и непосредственностью, которая доставала несносным всезнайством, но ему нравилось и это в ней.

Северус стоял спиной к двери и не видел, как та открылась, а на пороге появилась Эмма. Гермиона быстро сообразила, в какой неромантичной позе они стоят и ссорятся, поэтому незамедлительно её ручки легли на его жилистые запястья, пальчики нежно потерли мозолистую кожу, а губы приникли в лёгком поцелуе к каждой костяшек. От этого зрелища в глазах зельевара сразу же родился ответный отклик в виде блеска. Чёрный свет стал более насыщенным, более манящим…

— Гермиона, — гортанно сказал Северус, как только девушка обвила руками его крепкую талию и приникла к нему всем телом. Рука легла ей на голову, другая — на спину, и он уткнулся носом в её волосы, вдыхая запах.

— Ты прекрасна, — выдохнул он, чувствуя, как она, смущенная, улыбается ему в шею.

Эмма застыла в дверях от сцены, свидетельницей которой невольно стала.