Муж мой - враг мой (СИ) - Ясная Яна - Страница 22

Зубы клацнули, я прикусила язык и проглотила вопль, больно ударившись головой. Судя по звуку прыснуло осколками стекло, завыла камеристка. Меня пребольно. приложило о каретный бок и накрыло собственными юбками, и пока я выбиралась из них, карету тряхнуло еще пару раз.

С трудом понимая, что вообще происходит, я кое-как высвободилась, восстановила равновесие, села, и тут сверху донеслось рычание, а мне на руку капнула горячая вязкая слюна. Леденея от ужаса, я подняла глаза и уставилась в оскаленную пасть, в которой зубов было больше, чем волос у меня на голове. Она торчала в проем вырванной дверцы кареты. Из пасти тянулись вниз длинные ниточки слюны. Глаз у твари не было.

Резко закружилась голова, перед глазами потемнело… и тут рычание сменил рев огня. Под истошный визг тварь отшвырнуло. и в освободившийся проем заглянула голова капитана, который тут же протянул мне руку.

— Ваше сиятельство, скорее.

Я уцепилась за протянутую ладонь, меня потянули наверх и тут же подхватили еще руки, вытаскивая из кареты на белый свет. Кто-то сразу спрыгнул на мое место, чтобы вытащить бессознательную камеристку.

— Сюда, ваше сиятельство. Руку. Скорее.

Капитан втащил меня на лошадь перед собой и почти сразу сорвался в галоп. Я даже толком не успела осмотреться и понять, что вообще произошло.

Ледяной ветер пронизывал до костей, я зажмурилась. сжалась в комок, пытаясь хоть как-то сохранить тепло. Было больно, неудобно, и скачка казалась бесконечно пыткой, пока не прекратилась как-то в один миг под зычный оклик: “Открыть ворота!”.

Я вскинула голову, с трудом разлепила, казалось, смерзшиеся ресницы, и увидела, как быстро поднимается решетка, раскрываются кованые железом двери, и отряд поспешно въезжает внутрь гарнизона.

Маленький внутренний двор, забитый людьми. Звонкий стук копыт по камням.

И герцог, торопливо сбегающий по лестнице нам навстречу.

Люди расступались, пропуская его.

Карие глаза сверкали бешенством, и у меня внутри все что-то премерзко сжалось.

Он подошел вплотную, протянул руки и снял меня с лошади. И если бы он не сжимал жестко и уверенно мою талию, у меня подкосились бы ноги, и я бы рухнула прямо там, где стояла.

— Вы можете идти? — он произнес это так тихо, что я сама едва расслышала и смогла только кивнуть.

Еще не хватало, чтобы меня сейчас потащили на руках. Как-нибудь доковыляю.

— Мне не передать словами радость видеть вас, ваше сиятельство, — произнес герцог уже вслух, так, что слышали все присутствующие. — Ваша смелость — достойный пример для подражания и несомненный источник вдохновения в битве.

Слова были сказаны, тон задан, и повисшую во дворе тишину нарушил одобрительный гул.

Наверное, стоило сказать что-то столь же возвышенное и пафосное, но я смогла только выдавить из себя улыбку и вцепиться в герцогский локоть, молясь всем богам разом, чтобы ноги не подвели в критический момент и все же довели до того места, где я смогу упасть без свидетелей.

Тэйр Алиссандр шел молча, не реагируя на попадающихся нам навстречу и торопливо отступающих с дороги людей. Те с запозданием кланялись, а спиной я чувствовала любопытные взгляды. И только когда за нашими спинами закрылась грубоватая дубовая дверь комнаты, герцог со всем почтением осведомился:

— Тэя Нисайем, вы в своем уме?

И в голосе его звучали грозовые раскаты. Брови сдвинулись на переносице, возле губ залегли жесткие складки.

Возможно, мне должно было бы сделаться страшно — мужчина был не просто зол, он был очевидно в ярости. Но, откровенно говоря, твари, встреченной на дороге, тэйр Алиссандр категорически проигрывал, и пугаться герцога после нее у меня совершенно не получалось.  Я вообще была ему страшно рада, хотя бы потому, что это означало, что до гарнизона я добралась живой!

— Вы не получили мое сообщение? — поинтересовалась я, зябко сцепив ладони. В конце концов, если он так категорически не хотел меня здесь видеть, мог бы мне об этом и сказать!

— Я получил ваше сообщение. Час назад, когда остановить ваше идиотское мероприятие не было уже никакой возможности!

— Это странно, — отметила я задумчиво. — Я отправила его еще вчера.

— В осажденный гарнизон, дорогая тэя, почта может приходить с опозданием, — ядовито отозвался мой муж. — Как вам вообще пришла в голову подобная мысль?!

Как мне пришла в голову подобная мысль…

Путем долгих размышлений, дорогой тэйр, она ко мне пришла!

Просто-напросто мне нужно было знать, насколько далеко готова пойти ваша сиятельная матушка в жажде от меня избавиться. Да, и теперь я точно знаю, что она хочет от меня избавиться, а не просто вымещает злость на неудачно сложившиеся обстоятельства.

С простой злостью я бы примирилась. Простая злость была бы понятна в общем-то и на нее можно было бы все же как-то закрыть глаза.

А вот на это — нет, нельзя. И для себя я решила, что своим поступком вдовствующая герцогиня развязала мне руки. И пусть я пока еще не придумала, как именно я добьюсь, чтобы со мной считались, но уже знала, что теперь — буду добиваться. Любыми средствами.

Потому что да, нужно найти артефакт, но пока что все поиски тщетны, сколько мне еще торчать в замке Страж — одному Бесу известно, а жить в ожидании нового удара в спину я решительно отказываюсь! Мне это не нравится!

Но, естественно, вам, ваша светлость, я всего этого не скажу!

Потому что во-первых, не желаю оправдываться, а во-вторых, вы мне все равно не поверите!

Тэя Керолайн была не глупа. И пожалуйся я герцогу, пристань он к ней с допросом — она бы просто сказала, что я ее неправильно поняла, и у нее хватит свидетелей. Я уже выставила себя дурой, выставляться еще большей дурой, а то и лгуньей, у меня не было ни малейшего желания. Но я благодарна вдовствующей герцогине хотя бы за весомый аргумент.

— В Алассе принято навещать мужа в случае затяжных боевых действий для поддержания боевого духа и придания моральных сил, — не моргнув выдала я, глядя его сиятельству прямо в глаза. — Я не знала, что в Вейлероне другие порядки. Мне очень жаль, если мой визит оказался… неудобным.

— Неудобным?!.. неудобным?!!!

Кажется, подбор слова впечатлил герцога особенно сильно, потому что он повторил его и в третий раз:

— Неудобным, Бес его раздери! Тэя Нисайем, вы хоть понимаете, что вы едва не погибли по дороге? Ваша камеристка серьезно ранена, часть сопровождающего вас отряда погибла, вы сами остались живы просто чудом и находчивостью капитана! А сейчас вы находитесь в осажденном гарнизоне в разгар боевых действий!

Гарнизон был с герцогским гневом солидарен, и громко бабахнул в подтверждение то ли пушками, то ли залпом заклинаний, от чего я против воли втянула голову в плечи.

— Передо мной сейчас стоит задача удержать малую волну, а я должен думать о том, как сделать так, чтобы ваша хорошенькая, но пустая головушка осталась на плечах при всем остальном теле! Вы хоть понимаете, что будет в случае вашей гибели?

Он подошел вплотную и, ухватив меня за подбородок, жестко вздернул его вверх, заставляя меня смотреть ему в глаза.

Признаться, над этим вопросом я не размышляла. Гибель как-то совершенно не входила в мои планы…

— Будет война, — припечатал тэйр Алиссандр. — Потому что ни король, ни Аласс мне этого не простят. А я не буду вымаливать прощение за то, что у одной девицы не хватило ума сидеть спокойно дома.

Я сама не поняла, почему у меня задрожали губы. Вот только была спокойна и уверена в своих решениях и действиях, а тут вдруг…

Не дождется. Не буду я при нем рыдать.

— Можно я сяду?

— Что? — недоуменно переспросил герцог.

— Вы можете продолжать читать мне нотации, я вас очень внимательно слушаю и все принимаю к сведению, честное слово. Но можно я буду делать это сидя? У меня болит нога.

То, что сорвалось с губ моего супруга дальше, я предпочла не услышать. В самом деле, не мог же благородный тэйр позволить себе такие слова? По крайней мере в присутствии не менее благородной тэи (которая их, конечно же, совершенно и знать не знает!).