Хорошая (ЛП) - Уолден С. - Страница 40

Я задумалась на мгновение, потом обернулась на дверь. Никто не входил. Никто не подглядывал в дверное окошко. Я повернулась обратно к мистеру Коннели и взяла его руку. Я потянула её себе под юбку, направляя его пальцы к своей киске. До этого ко мне прикасались в этом месте лишь раз. Тогда мне не понравилось, но нравилось сейчас.

Он поглаживал меня пальцами, всё время глядя мне в лицо. Сперва его прикосновения были лёгкими, почти щекочущими. Но потом он усилил давление, и с моих губ сорвался стон. Я отскочила. Какого чёрта я вытворяла? Мы были в школе!

Я прочистила горло, расправляя юбку.

— Вы говорили про письмо?

Мистер Коннели ухмыльнулся.

— Хмм. Куда же оно подевалось? — Он положил руки себе на живот и откинулся на спинку стула.

Я была смущена своей дерзостью, смущена тем, что он обладал надо мной властью, что пробуждал мою чувственность. Мне хотелось сорвать эту самодовольную улыбку с его лица.

— Это не я непослушная. Это Вы! — выпалила я, а потом развернулась, чтобы уйти.

Мистер Коннели расхохотался, а потом прочистил горло, когда открылась дверь в класс. И тут вошла заместитель директора.

— Позаботься о том, чтобы твои родители получили письмо, Кейденс, — сказал он и я собрала свои книги.

— Да, сэр, — ответила я.

— Кейденс, тебе стоит поторопиться. Звонок вот-вот прозвенит, — произнесла миссис Джексон.

— Да, мэм.

Я бросила взгляд на мистера Коннели, чьё выражение лица было нечитаемым, и поспешила выйти из класса, зайдя на английский прямо перед звонком. Я покраснела и тряслась, была в ужасе от того, что нас чуть не поймали. До чего же глупо было позволять ему трогать себя в школе?

Но я не могла отрицать восторга. Я была напугана, когда открылась дверь, но в то же время мне нравилась идея быть практически пойманной, нравилась угроза, что наш секрет раскроют. Мне стоит поразмыслить над этим на английском и попытаться понять, почему меня теперь так привлекало безрассудство. Со мной никогда такого не было, пока я не начала встречаться с мистером Коннели. И не то, чтобы мистер Коннели был рисковым. Ну, это не совсем правда. Ему всё же приходилось немного рисковать, чтобы тайно видеться со мной. Внезапно я поняла, что и я не отличалась от него. Я была ни кем иным, как рисковым человеком. Дико неприемлемой, показывающей трусики рисковой девчонкой. Какого черта со мной происходило? И почему мне это нравилось?

Глава 15

Обнаженные

Я: Есть планы на выходные?

Марк: Всё как обычно. А что?

Я: Хочу провести выходные с тобой.

Марк: Все выходные? Как?

Я: Эвери и я «вызвались добровольцами» в женский приют с вечера пятницы до утра воскресенья.

Марк: Кейденс.

Я: Марк.

Марк: Это очень плохо.

Я: Что? Вызываться добровольцем? Я думала, это хорошо.

Марк: Ты же знаешь, что я имею в виду. Врать о помощи в женском приюте? Ну же.

Я: Ты хочешь провести со мной выходные или нет?

Короткая пауза.

Марк: Во сколько ты будешь здесь?

***

— Когда, по-твоему, твои родители начнут подозревать о твоих фальшивых общественных проектах? — спросил Марк, сидя на диване.

— Никогда, — ответила я, лежа на животе, на полу его гостиной. — Они боготворят Эвери. Они считают её святой или вроде того. Руфь или Эсфирь из Библии.

Марк ничего не ответил, и наклонился, чтобы получше рассмотреть страницу.

— Десять способов задать жару в постели, — прочитал он вслух. — Скандально.

— И информативно. Откуда, по-твоему, женщины учатся своим трюкам?

Ответа не последовало.

— Марк?

— Чшшш. Я читаю, — ответил он.

Я закрыла журнал.

— Эй? Зачем ты это сделала? Я учился, — пожаловался он.

— Тебе правда хочется узнать обо всём этом?

Он бросил свои непроверенные бумаги на кофейный столик и плюхнулся на пол рядом со мной.

— Я нахожу тебя совершенно захватывающей, Кейденс. Хочу узнать о тебе всё, о том, как работает твой мозг, что тебе нравится читать, изучать и обо всём том, что делает тебя такой женственной.

Я усмехнулась и открыла журнал.

— Перья.

— Перья?

— Оказывается, перья – то, что нужно, — ответила я. — Соблазнительно и вызывают мурашки.

— Продолжай, — ответил Марк. Он встал с пола и пошёл на кухню. Я услышала звон стекла и хлопок пробки, и продолжала трещать о точках G и о том, как их найти.

— Красное подойдет? — крикнул он.

— Красное что? — крикнула я в ответ.

— Вино, — заявил он.

— Ты собираешься позволить мне пить вино? — спросила я. Внезапно я потеряла интерес к разведению пожара в спальне.

Он подошёл ко мне с двумя бокалами, наполовину наполненными тёмно-красной жидкостью.

— Ты остаёшься на ночь. У меня нет намерений воспользоваться тобой. И я не позволю тебе сходить с ума, — ответил он, предлагая мне бокал.

Я схватила его немного жадно. Как бы безумно это ни звучало, я никогда не напивалась. Да, я унюхалась кокаином, но никогда не напивалась. Почему я не выбрала меньшее из двух зол? Понятия не имею.

— И ты не напьёшься, — сказал Марк, как будто прочитав мои мысли. Или, может быть, он почувствовал моё рвение обернуть свои маленькие пальчики вокруг бокала.

Улыбнувшись, сделала глоток. Я никогда не пробовала вина. Оно было изысканным и приятным, тяжёлым и тёмным. Я отпила еще. Знаю, чудно, но я представила, что я – вампир, пьющий кровь. Я знала, что кровь на вкус совсем другая. (Ещё один, чуть более долгий глоток). Я лизнула рану на коленке, когда мне было шесть, и выяснила, что кровь на вкус едкая и металлическая. (И чертовски большой глоток). Но я всё равно притворялась, что пью кровь, потому что думала, что это сексуально. И потому что мне хотелось побыть вампиром несколько минут. Опьянение было практически моментальным. Наверное, именно поэтому я и хотела быть вампиром.

— Кейденс, вино нужно потягивать, а не заглатывать, — произнес Марк, усмехаясь.

— Что? — я посмотрела на свой бокал. Он был пуст! Когда это произошло? Я взглянула на Марка и пробежала языком по верхним зубам. Никаких клыков. А мне и вправду хотелось быть вампиром. — Можно мне ещё?

Марк смотрел на меня с любопытством.

— Да, Кейденс. Но в этот раз помедленнее, хорошо?

Я с энтузиазмом закивала.

Этот бокал я пила значительно медленнее, но в основном из-за того, что мне сказали, что третьего бокала не будет. Я чувствовала себя вялой, как тёплая дождевая лужа, и забралась к Марку на колени, намереваясь намочить его. Мне хотелось посмотреть, как вода бежит по его рукам и обнажённой груди. Я попросила его снять рубашку, и он был вынужден сделать это, усмехнувшись.

— Вау, — прошептала я.

— Нравится? — спросил он, бросая рубашку на диван.

— Нравится. Очень, — ответила я и склонилась, чтобы поцеловать его очерченные грудные мышцы. Это было определённо не тело мальчика. Он был взрослым. У него были взрослые мускулы и гладкая, совершенная взрослая кожа. Я опустила взгляд на участок мягких волосков, начинающихся у пупка и исчезающих под его штанами.

— Ты щекочешь меня волосами, — произнес он, нежно убирая мои светлые пряди с его груди и живота. — Они такие мягкие, — он провел по ним пальцами.

Я села и посмотрела ему прямо в лицо.

— Я должна тебе кое-что сказать, — произнесла я. — Но я не хочу напугать тебя.

— Ладно.

— Я вампир, — я прильнула к нему, зарывшись лицом ему в шею, и укусила его. Сильно.

Он хмыкнул и потянул меня за волосы, заставляя посмотреть на себя.

— Сделай это снова, ты, маленькая лисица, — произнес он.

— Я не лисица. Я вампир, — поправила я и снова приблизилась, чтобы укусить его за шею.

Я услышала уже знакомое рычание у него в груди и оказалась в ловушке его рук, он уложил меня на диван. Он нежно целовал меня, и я чувствовала сладость вина на его губах, его языке, которым он провёл по моей нижней губе.

— Я все правильно делаю? — спросил он.