Червонный король - де Рамон Натали - Страница 26

Эх, Виктор, Виктор! Ну и в историю же ты влип и нас втянул! Ладно, ничего, как говаривал американский дядюшка Карнеги: «Если тебе достался лимон, сделай из него лимонад». Дерзайте, Марта ван Бойгк!

Дверь Марте открыл сам седовласый мэтр, со старомодной галантностью поцеловал ее ручку так, как это умел делать только он, и, рас, сыпаясь в комплиментах, торжественно ввел ее в гостиную. На диване грузно расплылась отекшая и откровенно подурневшая мадам Маршан.

Она слабо, вовсе не по-голливудски, улыбнулась и, не меняя позы, протянула Марте руку.

Марта изящно подпорхнула и проворковала заботливо:

— Ах, не вставайте, моя дорогая! Вы такая хорошенькая, вам так идет материнство! Что говорят врачи? Мальчик? Девочка?

— Наследник! — гордо пробасил Маршан.

— Какое счастье! Вы уже придумали имя?

— Жореф, — страдальчески прошептала мадам Маршан.

— Гениально! Просто гениально! — возликовала Марта, усаживаясь на диван рядом. — Жореф-отец и Жореф-сын! Вот бы стать его крестной матерью!

— Крестной будет моя тетка! — испуганно и вполне живо воскликнула Жаннет, отодвигаясь от Марты.

— А крестным — удостоится чести ваш братец? Простите, запамятовала, как его зовут.

Глаза Жаннет забегали. Неужели, я попала в яблочко? — Марта замерла, продолжая лучиться доброжелательностью.

— У моей крошки, — Маршан трагически поцеловал руку жены, — нет никаких родственников, кроме любимой, воспитавшей ее тетушки. Он уселся в кресло напротив и тут же сменил тему:

— Кстати, как дела у вашего супруга? Я не видел его уже несколько дней.

— Ох, мсье Маршан, я и сама так мало его вижу! Весь в делах и в заботах. Особенно сейчас, с этим новым проектом, он просто с головой погрузился в творчество!

Маршан пробурчал что-то невразумительное.

Он умел это: улыбаться и одновременно давать знать, что аудиенция окончена. Что это я расслабилась? — одернула себя Марта, окинув взором интерьер гостиной. У нее еще с порога рябило в глазах от развешанных как попало на одной стене картин, акварелей, графики и эстампов. Хоть бы Софи пригласил для консультации, подумала Марта. Кто же вешает Матисса рядом с малыми голландцами, а пастели Дега — с Малевичем?

— Какие чудные Матиссы! — по-прежнему восторженно оценила она, давая понять Маршану, что уходить не собирается. — Любой из них вполне в состоянии украсить любой дом!

— Будьте снисходительнее к моим слабостям, мадам Рейно. — Маршан определенно почувствовал ее скепсис. Он перегнулся через шахматный столик — как и полагается людям интеллектуальной элиты, супруги Маршан коротали время за шахматами, — и вновь поцеловал ручку Марты. — Это все мои приобретения последних дней, я всегда вешаю все вместе, чтобы подобно Гобсеку иметь возможность любоваться своими сокровищами всеми сразу, пока они не ушли от меня к новым владельцам.

— Как можно, мсье Маршан, сравнивать себя с Гобсеком? Разве он когда-нибудь смог бы пожертвовать Пикассо ради искусства? Только ваше благородное сердце, уважаемый мэтр, способно было подсказать вам столь грандиозный, я бы сказала гениальный, поступок! Эта жертва на алтарь искусства имеет поистине вселенский масштаб!

— Мадам Рейно, — растрогался Маршан. — Даже откровенная лесть в устах великой писательницы звучит, простите за тавтологию, откровением! Жаль, что я не имею возможности предложить вам вина — я дал обет не держать в доме спиртного, пока на свет не явится...

— Наш малыш, — подала голос Жаннет и попыталась изобразить свою былую журнальную улыбку.

— Достойный продолжатель вашего возвышенного служения искусству!

Боже мой, с облегчением подумала Марта, а я беспокоилась, что пересластила с комплиментами.

— Мы все служим искусству, каждый как может, — заскромничал Маршан и влажно заблестел глазами. — И, если моя малая лепта окажется кому-нибудь полезной, я смогу смело смотреть в глаза своему сыну. Сынок, скажу я ему, я сделал все, что мог, мне осталось немного, но твоя мать, эта святая женщина...

— Милый, — «святая женщина» нежно прикоснулась к руке супруга, — не мог бы ты дать мне воды? Мадам Рейно, не желаете ли тоже лимонада? Но он без сахара, мне все время хочется кисленького.

Особенно после таких медовых речей, подумала Марта, вот теперь старик уж точно перестарался, даже его «святую женщину» вовремя потянуло на кислое.

— Лимонада? С удовольствием, мадам Маршан, вы так заботливы. О, какие чудесные серебряные кубки!

— Семнадцатый век, мадам Рейно, — уточнил Маршан, протягивая жене и гостье лимонад в антиквариате. — Мы теперь питаемся дома только на серебре, это очень полезно для здоровья будущего ребенка.

— Случайно, не работа ли это Парижской гильдии серебряных дел мастеров?

Марта пригубила и едва заставила себя не поморщиться. Жуткая кислятина! Интересно, американский дядюшка Карнеги добавлял сахар в свой лимонад?

— Да у вас верный глаз, мадам Рейно! — Маршан восхищенно покачал головой. — Да, Парижская гильдия. Как вы догадались? Вы же не переворачивали кубок, эмблема на обратной стороне донышка.

— Дело в том, мэтр.., мне вообще-то не хотелось бы разглашать творческие планы моего мужа, но он как раз сейчас собирается снимать пилотную серию сериала... — Марта застенчиво запиналась, мучительно придумывая сюжет пилотной серии, он же должен быть таким, чтобы Маршам или его подружка поняли, что Марте известно про сервиз Марии-Антуанетты. — В общем, господа, я рассчитываю на нашу дружбу.

Я ведь могу доверять вам?

— Конечно, мадам Рейно, мы никому не скажем. Правда, киска?

Киска согласно мяукнула, как и положено киске.

До чего же Маршан любопытный, подумала Марта, даже про высокий штиль забыл.

— Речь пойдет о похищенных сокровищах и об их владельцах, — заговорщицки выдала Марта и многозначительно замолчала. Пусть думают, что хотят; она же пока не решила, что врать дальше.

— То есть сокровища были похищены, потом вернулись к хозяевам и хозяева рассказывают о них?

— Потрясающе, мэтр! Вы настоящий провидец!

— Но это же так просто, мадам Рейно. — Довольный Маршан скромно пожал плечами.

Люди всегда радуются, когда думают, что угадали, тоже порадовалась Марта и выдала новую порцию:

— А в пилотной серии, она же должна быть ударной, мой муж хочет рассказать о чем-нибудь драгоценном и в тоже время большом. — Марта подождала, не подкинет ли Маршан новую идею, но и он, и его киска молчали. — Например, о серебряном сервизе, — продолжила Марта и почувствовала, как напряглась Жаннет.

Или это только ей показалось? — О так называемом сервизе Марии-Антуанетты.

Жаннет пошла пятнами. Марта внутренне возликовала и тут же одернула себя. Киска-то беременная, наверное, я поступаю слишком жестоко и неблагородно. А благородно торговать краденым, причем краденным у достаточно хорошо знакомых людей? Кто играл в Альпах в карты с мэтром Ванве?

— Неужели полиция его нашла?! — радостно спросил Маршан, и, похоже, он радовался искренне, во всяком случае, Жаннет повела себя совсем по-другому.

— Ты-то чему радуешься, Жореф? — равнодушно спросила она. — Надеешься, что теперь он продаст его тебе? Не думаю.

— А вот я уверен. Извините нас, мадам Рейно, но мы знакомы с Августеном, то есть с мэтром Ванве, владельцем сервиза. Мы вместе как-то раз встречали Новый год в Альпах, и надо же случиться такому, именно тогда Ванве обокрали. Августен сам говорил мне, — обратившись к Жаннет, напомнил ей Маршан, — когда мы вернулись из Альп, — что лучше бы давным-давно продал его кому-нибудь, может быть, сервиз бы и не пропал бесследно. Как-никак это же не только его личная вещь, это же наше национальное культурное наследие! Мадам Рейно, вы же наверняка видели этот сервиз, ведь шедевр, поистине шедевр!

Марта растерялась.

— К сожалению, нет, господа, я его не видела, — честно призналась она и тут же пожалела Об этом, потому что в глазках на отечном лице Жаннет сверкнуло недоверие. — Я ведь в последнее время совсем редко вижу Жюля, конечно, он делится со мной своими планами, но... — Она смущенно развела руками. — Я и про Парижскую гильдию угадала случайно, так, к слову пришлось, потому что Жюль все время говорит только об этом...