Ложь для тебя (ЛП) - Валентайн Дж. К. - Страница 18

Соскочив с кровати, я подбегаю к Рансому.

— Что случилось? Все в порядке? — В комнате настолько темно, что я не могу разглядеть выражения его глаз. — Ты ведь никого не убил, правда?

Схватив за запястья, он убирает мои руки со своей футболки, попутно отталкивая в сторону. Я разворачиваюсь и следую за ним к кровати. Присев на край, Рансом роняет голову на руки и тяжело вздыхает.

— Теперь все в порядке. Я ее вышвырнул, — Он ругается себе под нос. — Поверить не могу, что он это сделал. В твоем присутствии. — Рансом качает головой, не находя слов.

Я точно знаю, что он чувствует. Я не могу стереть образ Флоренс, стоящей там на коленях. И хотя угол обзора не позволял мне разглядеть всю картинку, мой мозг дополнил все недостающие детали.

Присев рядом с ним, я сжимаю руки вместе, зажав их между коленями.

— Что же он сказал?

— Ничего особенного, — невесело усмехается Рансом, — он был изрядно пьян. По сути, он уже спал, когда я подошел. Я попытался его разбудить, чтобы вытрясти всю дурь, но ничего не смог добиться. Он был совершенно не в себе. Я даже не уверен, что он осознавал происходящее вокруг.

— Ладно, надеюсь, он вспомнит все утром. — Ворчу я, планируя, как следует заехать ему кулаком между ног, при этом будет неплохо, если он будет осознавать причину.

— Сомневаюсь. Не думай, что я на его стороне, но, исходя из увиденного, вполне можно допустить, что все это затеяла Флоренс, воспользовавшись его состоянием.

Я ошеломлена его заявлением, но, когда сижу и думаю об этом, начинаю чувствовать себя немного лучше. Это маловероятно, но, черт возьми, такой сценарий можно хотя бы переварить, в отличие от альтернативного. Мой гнев к Ребелу ослабевает по мере того, как растет ненависть к Флоренс.

— Тем не менее, это не освобождает его от ответственности или вины, — повернувшись ко мне лицом, Рансом оценивающе смотрит на меня. — Ты в порядке?

— Ага, все хорошо. — Ответила я, отмахиваясь от него. Это ложь, но я не хочу, чтобы он считал меня хрупким созданием, которое нуждается во спасении. Я не такая. Я уже не раз доказывала самой себе, что могу пережить любые взлеты и падения жизни. Просто получается, что в последнее время я все чаще падаю.

— Правда? А я так не думаю, — наградив меня своей очаровательной улыбкой, Рансом легонько толкает меня в плечо. — Тебе не обязательно все время быть сильной, понимаешь? Это нормально, при необходимости опираться на людей.

— Что ты имеешь в виду?

— Я говорю, что у меня широкие плечи.

Несмотря на дурное настроение, я смеюсь. Но веселье быстро проходит, и я вновь погружаюсь в себя. Я обижена и не забыла, как он вел себя по отношению ко мне на этой неделе.

— Почему ты вдруг так встревожился?

— Прошу прощения? — Спрашивает Рансом, наморщив лоб.

— Ты и слова мне не сказал за всю неделю, но, когда увидел меня с Ребелом, просто сошел с ума. А теперь еще и это, — Я жестом указываю на дверь, подразумевая только произошедшую ссору. — Я не знаю, что со всем этим делать.

Рансом опускает глаза в пол, обдумывая ответ. Когда он, наконец, заговаривает, его слова звучат тихо и не отражают привычную уверенность.

— Полагаю… иногда требуется что-то радикальное, чтобы заставить тебя открыть глаза и увидеть полную картину. Я понял это, когда увидел тебя с Ребелом сегодня.

У меня застучало в висках. Такое ощущение, словно я участвую в игре по перетягиванию каната, где выступаю в качестве последнего. Протерев глаза, я пытаюсь вспомнить все события недели. Сначала Ребел ставит меня в неловкое положение перед своей семьей, а затем заявляет на меня свои права. Рансом бросает меня, потому что я не оправдываю его ожиданий. А затем увидев, как я делаю его брату минет, похоже, переживает перемену в своем сердце. Я ничего не упускаю?

— Хочешь сказать, что, увидев, как твой брат кончает мне в рот, ты осознал, как сильно меня хочешь? Это полная чушь.

Опустив голову, Рансом хихикает.

— Ага, наверное. Но, Джоз, от этого факт не становится менее правдивым, — Повернув голову, он смотрит на меня через широкое плечо, его огромные полуночные глаза, кажется, умоляют о чем-то. — Мне просто потребовалось больше времени, чтобы уложить в своей голове все, что с тобой творилось. Но я уже справился.

— Можешь называть меня сумасшедшей, но я не хочу быть с человеком, которому нужно время, чтобы принять меня. В том, чем я занимаюсь, нет ничего плохого. Я веду честную жизнь.

— Я знаю, Джоз. Я просто был сильно шокирован. Я не ожидал такого, поэтому мне понадобилось какое-то время, чтобы свыкнуться со всем этим. Но я не злюсь и не расстраиваюсь, не осуждаю тебя за такой выбор.

— Не знаю, можно ли верить твоим словам. — Бормочу я.

— Я больше не настроен сражаться, Джоз. — Произносит Рансом, его голос звучит увереннее. — Я скучал по тебе в последнее время. Для меня стало настоящим адом, видеть тебя каждый день и не иметь возможности поговорить с тобой или прикоснуться к тебе.

— Это был твой выбор. — Указываю я, моя ярость достигает пика. Я не могу солгать и сказать, что смирилась с его решением отпустить меня без объяснения причин.

— Да, ты права, и мне жаль. — Склонившись набок, он кладет подбородок мне на плечо и смотрит щенячьими глазами. — Простишь меня?

Этот жест вызывает у меня противоречивые чувства. Вздернув подбородок, я отказываюсь смотреть на него.

— Это самое жалкое извинение, которое я когда-либо слышала.

Повернув голову, он прижимается губами к моей шее. Мгновенно по моему позвоночнику пробегает электрический разряд.

— Прости, я вел себя как идиот.

— И как полная задница. — Добавляю я, слегка улыбнувшись.

— Согласен. Но я всего лишь мужчина, Джоз, — говорит он, взяв меня за подбородок. — Простое существо, нуждающееся в наставлениях. Разве ты не будешь направлять меня, Джоз? Научи меня быть лучше.

Черт возьми, я же не куплюсь на это, правда? Уже купилась. Наклонив мое лицо к своему, Рансом касается моих губ. Его собственные твердые, требовательные, они ясно говорят мне, к чему все идет. Обвив рукой мою талию, Рансом притягивает меня к себе на колени. Подчинившись, я сажусь на него, обхватываю руками за шею и полностью отдаюсь во власть этого мужчины.

Секс не может все исправить, но так, черт возьми, гораздо веселее.

Мы оба откидываемся на кровать, продолжая целовать и ласкать друг друга. Я не перестаю сравнивать его с Ребелом. Рансом гораздо мягче. Он неторопливо исследует мой рот и тело, словно хочет узнать обо мне все, и для этого в его распоряжении все время в этом мире. Ребел же обычно ведет себя жестче, он словно атакует, стремясь добраться до моего тела как можно быстрее.

Сильные руки Рансома пробираются под мою рубашку, скользя вверх по талии, жадно ощупывая мою грудь. Он разминает их, большими пальцами поглаживая соски до тех пор, пока они не твердеют. Мои бедра прижимаются к его тазу, и я чувствую твердую плоть мужчины между своих ног, словно дразнящую меня.

Рансом посасывает мой язык, отчего я стону ему в рот и углубляю поцелуй. Мой язык исследует его рот, касаясь и пробуя на вкус, мучая. Издав нетерпеливый горловой звук, Рансом тянется за моей рубашкой. Я сажусь и поднимаю руки, мужчина тоже приподнимается, помогая мне. Как только он снимает рубашку через мою голову, Рансом захватывает контроль над моим ртом. В этом они с Ребелом одинаковы — они доминанты.

Мы помогаем друг другу избавиться от оставшейся одежды, падая обратно на кровать. Рансом обхватывает меня руками и перекатывается, оказываясь сверху. Мои ноги приглашающе раздвигаются, предоставляя ему свободное пространство для дальнейших действий. Мужчина словно дополняет меня, как будто он был создан именно для этого.

Рансом касается моего носа своим, а его глаза, кажется, улыбаются мне в ответ.

— Ты невероятно красива.

Мои щеки вспыхивают от этого комплимента.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — мурлычет он, наклоняя голову, чтобы поцеловать меня в губы. — А теперь скажи что-нибудь лестное обо мне.