Зов пустоты (СИ) - "Lone Molerat" - Страница 25

Девочке девятнадцать, и она только что побывала в аду.

Она проигрывает одну и ту же запись — бесконечно.

Раскалённый полуденный воздух — густой, полный незнакомых запахов и звуков, –впитывает спокойный голос папы:

— Вероятно, ты уже знаешь, что я ушел. Я должен был это сделать. Ты уже взрослый человек. Ты можешь жить самостоятельно. Может, однажды все изменится и мы снова сможем увидеться. Я не скажу тебе, почему ушел и куда направляюсь.

Если дышать медленно и неглубоко, то не так больно. Но у неё не получается. Воздух тут, на поверхности, какой-то неправильный. Его не хватает. И девочка с хрипом втягивает в лёгкие всю эту выжженную пыль и августовский зной, и выдыхает стон, жалкий и тихий, как плач слепого котёнка.

— Не ищи меня, я этого не хочу. Господь свидетель, жизнь в Убежище не идеальна, но здесь ты по крайней мере в безопасности.

Она тянется к «Пип-бою». Руки слушаются из рук вон плохо, они до сих пор дрожат, — и перед тем, как грязный палец нажимает кнопку повтора, ей приходится снова услышать это беспощадное:

— Прощай. Я люблю тебя.

Девочка знает много слов, но сейчас у неё их почти не осталось.

— Папа, — шепчет она спекшимися губами. Он не отзовётся, не ответит, он уже сказал всё, что хотел сказать. Но больше ей некого звать.

И она снова и снова повторяет:

— Папа.

И ещё:

— За что?

И ей снова шесть, и снова десять, и опять девятнадцать, и все слова, сказанные и услышанные, медленно наливаются ядом. И теперь девочка знает, точно знает, что умершие не воскресают, а отречение оправдать нечем и незачем, а голоса всё звучат и звучат…

И чтобы заглушить их, чтобы стало тихо — раз и навсегда тихо — она схватила «Магнум» со стола, приставила к виску, взвела курок и нажала на спуск. Сотни раз отработанное слитное движение, тоже в своём роде Альфа и Омега.

Барабан гулко лязгнул, проворачиваясь. Осечка?..

Эмили медленно отвела револьвер от виска — руки дрожали, как у пьяницы. Сдвинула защелку, откинула барабан влево — уже зная, что увидит.

В каморах не было патронов. Ни одного.

— Значит, так, да? — глухо спросил Харон.

Она подняла на него растерянный, совершенно безумный взгляд.

— То есть тебе абсолютно незачем жить? — спросил он. — Тогда позволь дать пару советов. Это очень ненадежный способ. Особенно когда руки трясутся. Небольшая ошибка, и мне придётся всю оставшуюся жизнь выносить за тобой судно и кормить с ложечки. Я ведь даже прикончить тебя из жалости не смогу. Впрочем, у тебя всегда было плохо со стратегическим планированием.

— Харон, извини… — «Магнум» выпал из рук Эмили на ковёр.

— Извини? — тихо переспросил Харон. — Да иди ты к чёрту.

Он поднял револьвер с пола. На миг Эмили показалось, что он её сейчас ударит — но Харон просто положил «Магнум» обратно на стол, подальше от края, и двинулся к тёмному проёму открытой двери.

— Не уходи, Харон, не…

Он обернулся. В его глазах было столько боли — и презрения — что она замерла на полуслове.

— Тебе надо, чтобы я стоял и смотрел? Или чтобы именно я оттирал твои мозги с ковра? Извини, но это не входит в перечень моих обязанностей.

— Я тебя люблю! — Эмили и сама понимала, как жалко это звучит, но терять было уже нечего.

— С самого начала знал, что ничего из этого не выйдет, — сказал он сквозь зубы. — Спокойной ночи, мисс Данфорд.

— Нет, — провыла она. — Нет. Не надо, слышишь? Не уходи, не смей, ну пожалуйста…

Харон остановился у двери, скрестив руки на груди.

— Ты мой работодатель, и я подчинюсь твоим приказам, — отстранённо проговорил он.

В комнату вползали первые лучи рассвета.

========== 5 ==========

— Мисс Данфорд, пора. Скриптор Лэниган ждёт в оружейной.

Эмили медленно отняла руки от лица.

Квинлан, слегка помедлив, переступил порог комнаты. Бегло осмотрелся, чуть задержавшись взглядом на «Магнуме», но, похоже, так и не смог сложить воедино детали мизансцены.

— Да вы, я смотрю, совсем не отдохнули, — в голосе скриптора отчётливо слышалось осуждение. — У вас же было восемь часов!

Сам Квинлан, похоже, распорядился этим временем более рационально: по крайней мере, переодеться он успел. Замызганную рясу сменил мешковатый армейский костюм, из-под куртки выглядывала оранжевая толстовка — не цвет, а мечта снайпера.

— Знаете что, Эмили? Мы их хорошенько взгреем, — Квинлан, видимо, решил её подбодрить в своей неподражаемой манере. И точно: — Учёные мертвы, и это уже не исправить. Но Мемориал мы вернём! Ротшильд сейчас работает над одним проектом — я не имею права о нём говорить, но это нечто во всех смыслах грандиозное. Я, на самом деле, счастлив, что мне доведётся стать свидетелем…

— Оружейная, — перебила его Эмили.

— Что?

— Оружейная. Она далеко?

Снаружи было хоть глаз выколи: освещение в коридорах Цитадели приглушили до предела. Видимо, энергия была нужна для чего-то другого — может, для воспетого Квинланом «во всех смыслах грандиозного» проекта.

Темнота смыкалась вокруг Эмили, как зыбучий песок или болотная вода — медленно и неумолимо. Вот она лижет щиколотки, вот подбирается к коленям; со стороны кажется, что ещё можно выбраться, но на самом деле всё уже решено: не пройдёт и пары минут, как трясина сомкнётся над головой…

Эмили шла вперёд, вяло удивляясь собственному спокойствию. Она не чувствовала ровным счётом ничего, лишь где-то на дне души шевелилась убогая беззубая злость. На Квинлана — за его неуёмный энтузиазм. На Харона — зачем только он разрядил чёртов револьвер? И на себя, конечно: это каким же ничтожеством надо быть, чтобы тобой даже смерть побрезговала?..

В оружейной свет горел.

Лэниган склонился над столом, на котором лежали несколько упаковок микроядерных батарей и три одинаковые лазерные винтовки — ничего интересного, AER9 в базовой комплектации. Под столом стояла небольшая армейская сумка.

— Это для вас, мисс Данфорд, — рыцарь проследил её взгляд. — Я попросил девушек из отдела снабжения собрать вам вещи в дорогу. Всего понемногу — паёк, аптечка, запасная одежда…

Какая ещё одежда? — со злостью подумала Эмили. Её бы вполне устроила простыня из прозекторской.

Она молча кивнула и ногой придвинула сумку к себе.

— План у нас с вами, мисс Данфорд, простой до безобразия, — старший скриптор говорил настолько спокойно, будто они обсуждали поход в столовую. — Нам надо живыми добраться до Убежища, укомплектованного ГЭКК, и по возможности забрать это устройство.

— Что за Убежище? — спросила Эмили. Ей, на самом деле, было всё равно. Но полагалось же что-то сказать. Тишиной она уже наелась до отвала — утром.

— Девяносто Второе, — Лэниган прищурился, будто разглядывая видимую лишь ему одному карту. — Это достаточно далеко на севере, рядом с Олд-Олни.

Эмили бросила быстрый взгляд на Харона, но гуль и бровью не повёл. Стоял у дверей, безмолвный и безучастный, словно каменное изваяние. Она бы отдала всё, что угодно, лишь бы не видеть его таким. Вот только отдавать ей было уже нечего.

— Может, ГЭКК там, а может, и нет, — размеренно продолжал скриптор. — За двести лет многое могло случиться.

— Думаю, если бы кто-то откопал ГЭКК на Столичной Пустоши, то мы бы об этом знали, — Квинлан сгрёб со стола обойму микроядерных батарей.

— Не обязательно, — возразил Лэниган. — Наш предшественник мог исследовать непонятную находку прямо на месте. Тогда в окрестностях Олд-Олни сейчас рай земной — как в третий день творения.

— Тогда уж в шестой день, — Квинлан поднял лазерную винтовку, задумчиво взвесил в руках, положил обратно. — Говорят, там когтей смерти немерено.

— Замечательно, — криво усмехнулась Эмили. — Нам точно не нужно больше людей?

Лэниган покачал головой.

— Если вы, мисс Данфорд, хотите, чтобы дело было сделано — его никому нельзя препоручить. До вчерашнего дня я думал, что в Цитадели есть по меньшей мере десяток человек, на которых можно положиться. Теперь я не уверен ни в ком.