Земля любви - Соареш Мария Леонора - Страница 66

Франческо согласился с компаньоном и тоже посетовал на нерасторопность правительства, но потом снова вернуться к проблемам своей семьи:

- Меня сейчас больше всего беспокоит мой сын. Он не прислал ни одной весточки с тех пор, как уехал в Манаус. Я уже не знаю, что и думать…

Гумерсинду мог только посочувствовать своему компаньону.

После разговора о Марко Антонио было неловко заводить речь о Нане, и Гумерсинду, пожалуй, так и ушёл бы, ничего о ней не спросив, если бы Паола не пригласила мужчин к столу, а гостю не вздумалось бы отпустить комплимент хозяйке.

- Я всегда счастлив, отведать блюда, приготовленные вами, дорогая Паола. По-моему, никто не готовит макароны вкуснее, чем вы!

- К сожалению, сегодня готовила не я, - вынуждена была разочаровать его Паола. Но наша кухарка Анастасия тоже очень вкусно готовит! Она – сестра нашего кучера Дамиао. А её муж Антенор, я слышала, одно время работал у вас на фазенде.

- Антенор? Мой бывший управляющий? Он женат на Нане?!

- Да. Вы и её знаете?

- Если я верно понял, то речь идёт об Анастасии, которая жила когда-то у нас на фазенде, - ответил Гумерсинду. – Я тут недавно встретил двух парнишек, Тизиу и Жозе Алсеу… Один из них сын вашей кухарки?

- Да, Жозе Алсеу её сын.

- А кроме него… у Анастасии есть ещё… сыновья? – спросил Гумерсинду, не сумев скрыть своего волнения.

- Нет, у неё есть дочка, чуть постарше нашей Ауроры, - ответила Паола. - А почему вы так интересуетесь нашей кухаркой, сеньор Гумерсинду?

- Я интересуюсь не ею, а… моим бывшим управляющим, - нашёлся он. – Мне бы хотелось поговорить с Антенором…

- Его сейчас нет дома. Он служит кучером у моей бывшей жены, - пояснил Франческо. - Но я передам ему, что вы хотели с ним поговорить.

Антенор не стал дожидаться, когда его разыщет Гумерсинду, и сам нанёс ему визит, понимая, что трудного разговора с бывшим хозяином всё равно не удастся избежать.

- Я не знаю, зачем вы искали меня, сеньор, - сказал он, хотя прекрасно знал, о чём пойдёт речь, и был готов к этому. - Мне казалось, что наши пути разошлись навсегда.

- Давай не будем ворошить прошлое, Антенор, - предложил Гумерсинду. - Я обидел тебя, признаю, но ты прости меня, пожалуйста.

- Вы только это хотели мне сказать, сеньор?

- Нет, не только. Оказывается, ты - муж Наны!

- Да, я женился на ней!

- Значит, ты знал, где она жила, но скрывал это от меня?

- Нет, я сам тогда не знал, где она. И нашёл её лишь после того, как перестал работать на вас, сеньор Гумерсинду.

- Тогда скажи, от кого она родила негритёнка. Ты не можешь быть его отцом, если встретился с ней не так давно!

- Жозе Алсеу называет меня отцом.

- Это не важно. Я спросил, кто его настоящий отец?

- Не вы, сеньор, можете быть спокойны!

- Антенор, ты ведь знаешь, я не могу быть спокойным. Нана была беременна, когда уходила с фазенды. Что стало с тем ребёнком?

- Нане пришлось перенести много трудностей, наверное, поэтому у неё и случился выкидыш, - произнёс давно заготовленную фразу Антенор.

- Выкидыш? - не поверил ему Гумерсинду.

Антенор ещё раз повторил то же самое и добавил:

- Кстати, это был не мальчик, о котором вы так мечтали, а девочка.

- Вот как?… - в задумчивости произнёс Гумерсинду. – А от кого же она родила Жозе Алсеу?

- От такого же темнокожего, как и она сама, - охотно ответил Антенор. – А вот наша дочка родилась светленькая, вся в меня пошла!

Последний довод Антенора показался Гумерсинду весьма убедительным, и он, наконец, успокоился. Теперь, когда у него подрастал сын, рождённый в браке, он уже не настолько остро воспринимал ту давнюю историю. Может оно и к лучшему, что всё так случилось. По крайней мере, это должно утешить Марию.

Но Гумерсинду ошибся: Марию это нисколько не утешило. Наоборот, ревность к Нане вспыхнула в ней с новой силой.

- Пока она живёт по соседству с нами, я не буду знать покоя, - сказала Мария мужу.

Глава 38

Кризис отступал, и жизнь с каждым днём становилась всё легче для любого бразильца, будь то богач, потерявший за несколько месяцев своё состояние, или бедняк, лишившийся работы.

Промышленность потихоньку оживала, фабрики стали открываться вновь. Паола восстановила у себя на производстве полную рабочую неделю, и Жулиана получала теперь гораздо больше денег, чем прежде.

Матео тоже удалось устроиться грузчиком па мукомольную фабрику, правда, это был очень тяжёлый, изматывающий труд. Матео, сильный и здоровый мужчина, возвращался домой, едва передвигая ноги от усталости. Засыпал он как убитый, но даже за ночь не мог полностью восстановить силы.

- Этот проклятый Матараццо, наш земляк, выжимает из рабочих все соки! - негодовал Матео, рассказывая Жулиане, как нелегко ему приходится на той мукомольной фабрике.

Жулиана снова, уже в который раз, советовала мужу попроситься на работу к Амадео.

- Вы же вроде с ним полностью помирились. Амадео не держит на тебя зло, иначе бы он подобрал для своей дочери других крёстных. А когда мы с тобой крестили Марию Долорес, он снова предлагал тебе работать с ним, я слышала! Почему ты всё время отказываешься?

- Не знаю, - отвечал Матео. - Наверное, опасаюсь, что не смогу там долго удержаться. С Амадео можно водить дружбу, пока он просто живёт тут по соседству, а не командует мной как начальник. С ним и раньше было трудно сработаться, а теперь он, должно быть, и вовсе зазнался. Его дела круто пошли в гору! Во время кризиса никто не строил жилых домов, кроме Амадео. И сейчас он продал все квартиры по баснословной цене! Он сам говорил мн, что на вырученные деньги собирается строить сразу несколько домов, и в том числе один - для своей семьи.

- Но может, лучше всё-таки терпеть придирки Амадео, чем надрываться на фабрике Матараццо?

- Не знаю, не знаю… Если Матараццо и дальше будет так эксплуатировать, я уйду от него и поищу работу в другом месте. Сейчас опять везде нуждаются в рабочих.

Жулиана не хотела с ним спорить и лишь вздыхала украдкой, видя, как мается Матео, не в силах найти себе дело по душе.

Но ещё больше, чем Матео, беспокоил Жулиану Марко Антонио. Где он? Что с ним? Жив ли он вообще?

Паола рассказала Жулиане, в каком ужасном настроении уезжал Марко Антонио из Сан-Паулу. Отец послал его в Манаус, но он обмолвился, что может и не вернуться домой. А что это означает? Паоле показалось, будто Марко Антонио собирался уехать куда-нибудь подальше от Жулианы - в Европу, например. Но почему от него нет никаких вестей? Может, он имел в виду что-то совсем другое? Ведь он не раз говорил, что без Жулианы жизнь для него потеряла всякий смысл. Не дай Бог, он и впрямь задумал свести счёты с жизнью! Как его уберечь от этого отчаянного шага? Господи, вразуми его, помоги ему, где бы он сейчас ни был!

Подобные молитвы обращали к Создателю в те дни и Франческо, и Паола, и, конечно же, мать Марко Антонио, мадам Жанет, не забывавшая о сыне и в минуты своего счастья, которое она обрела в лице Жозуэ.

Ей так же, как и Жулиане, приходилось творить молитвы тайком от мужа, потому что она не хотела ничем омрачать своего молодого красавчика, который и без того в последнее время что-то заскучал. Поначалу Жанет думала, что эта его хандра – из-за денег, которые Франческо до сих пор им не выплатил, хотя уже и открыл свой банк. Но Жозуэ сказал, что у него тоже имеются кое-какие сбережения, поэтому он и не волнуется о деньгах Жанет. И ей невольно пришлось вспомнить и о своём возрасте, и о том, какая временная пропасть пролегает между ней и Жозуэ. Ничего удивительного, если он и в самом деле начал понемногу тяготиться своей обожаемой мадам Жанет. Так стоит ли нагружать его, ещё и тревогами, о её врослом сыне? Конечно же, нет, надо щадить его, оберегать от излишних неприятностей!

Так думала Жанет. Но, несмотря на все её усилия, Жозуэ продолжал хандрить и однажды сказал, что хочет поехать к старым приятелям, немного развеяться в мужской компании.