Земля любви - Соареш Мария Леонора - Страница 64

Именно ради спокойствия отца она отправилась вместе с Аугусту на те фазенды, что он продал немцам, и, поблагодарив рабочих за сотрудничество, отдала им все деньги, вырученные от продажи кофе.

Недовольных среди итальянцев не оказалось. Они лишь были огорчены сменой хозяев.

- Немцы не будут с нами так щедры, как вы, сеньора, - говорили Анжелике очень многие рабочие. – Но мы всё понимаем: этот проклятый кризис вынудил вас продать фазенды. А мы теперь, наверное, уедем обратно в Италию…

- Анжелика слушала их со слезами на глазах. Ей были бесконечно дороги эти люди, эти деревья, с которыми она сейчас прощалась навсегда. А немцы, деловито расхаживавшие по фазенде, были ненависты Анжелике.

- Я больше не могу выносить эту пытку, - сказала она Аугусту, и он не мешкая повёз её домой.

А Гумерсинду тем временем выступал перед рабочими своей фазенды и объяснял им, какую выгодную сделку провернул его зять, продав значительную часть кофе по цене, которая гораздо больше розничной.

- Я хочу, чтобы вы были в равном положении с теми, кто работал на фазендах моего зятя, и поэтому готов купить у вас кофе по такой же цене. А если она кого-то не устраивает, тот может сам искать покупателя на свой кофе. Но и риск тогда останется за ним.

Желающих рисковать в одиночку не нашлось. Все были счастливы. И от души благодарили Гумерсинду, не подозревая даже, что он сейчас раздал им практически все деньги, а сам остался ни с чем.

- Как ты думаешь, они не помчатся с этими деньгами в свою Италию? – спрсил Гумерсинду у Бартоло.

Тот расхохотался:

- Да их теперь палкой отсюда не выгонишь! Кто же откажется от половины урожая? Они уже спрашивали меня, когда вы будете заключать с ними договор на следующий год и сохранятся ли прежние условия.

- Всё будет зависеть от того, когда закончится кризис. Если я не смогу продать их кофе подороже, то мне самому скоро придётся идти в наёмные рабочие, - ответил Гумерсинду. – Но ты им этого не говори, дорогой кум. Пусть они празднуют и пляшут свою тарантеллу. Да и я, пожалуй, попляшу с кумой на этом празднике жизни, если ты, конечно, не станешь меня к ней ревноват!

Глава 37

Жанет беззаботно жила в новом доме с молодым мужем и не могла нарадоваться своему счастью.

- Я будто заново родилась! - не раз говорила она Жозуэ.

А он не жалел восторженных слов, описывая её достоинства, называл богиней и женщиной своей мечты.

Ничего подобного Жанет никогда не слышала от Франческо. Тот был весьма сдержан в проявлении своих чувств, и уж тем более не умел говорить о них столь же красиво, как Жозуэ. Теперь, оглядываясь назад, Жанет сделала вывод, что Франческо не только не любил её, но и не ценил - как женщину, как человека. Вот Жозуэ любит её и ценит! В этом Жанет убеждается каждый день, снова и снова. Даже если бы Жозуэ был молчуном и не ласкал бы её слух такими приятными речами, Жанет всё равно бы верила ему, потому что истинную любовь невозможно скрыть. Она проступает во всём – в выражении глаз, в жестах, в улыбке…

Жанет была бесконечно благодарна Жозуэ за то, что он одарил её таким счастьем, и баловала его как могла. Покупала ему дорогие костюмы и сорочки, водила в лучшие рестораны, заставляла Атонию готовить для него изысканные блюда, а по утрам сама брала поднос и несла его в спальню, потому что ненаглядный Жозуэ любил понежиться в постельке до полудня.

Луиза и Антония уже перестали удивляться такому поведению мадам. Они давно поняли, что их госпожа свихнулась от любви.

Особенно это было понятно Луизе, которая сама страдала от любви к Жозуэ и завидовала Жанет чёрной завистью. Это разрушительное чувство исподволь ожесточало Луизу, и она не заметила, как её страстная безответная любовь переродилась в банальную ненависть.

- Он никогда не был похож на кучера, - говорила она Антонии. А простачком прикинулся, чтобы проникнуть в дом и задурить голову нашей сеньоре. А потом жить припеваючи на её денежки!

- На денежки сеньора Франческо, - поправила её Антония.

- Да, так будет точнее, - согласилась Луиза. – Ты заметь, он ведь целыми днями прохлаждается, нигде не работает и, похоже, не собирается искать работу!

- Жозуэ отрабатывает свой хлеб ночью, в постели, - вновь подбросила шпильку Антония.

- Он оставил эту ночную вахту сразу же, как только промотает все деньги мадам Жанет, я в этом не сомневаюсь! И что она тогда будет делать? Сеньор Франческо теперь не обязан её содержать, у него другая семья.

- Бедная мадам! – сочувственно произнесла Антония. - Мне жалко её!

- А мне не жалко! - злобно сверкнула глазами Луиза. - Связать свою жизнь с человеком, о котором ничего не известно!…

- Почему ты так думаешь? Может, он рассказал ей всё о себе.

- Нет, я точно знаю! Как-то я подслушала их разговор. Мадам пыталась вытянуть из него, кто он и откуда, но ничего не добилась. Этот тип ловко увернулся от ответа.

- Ты считаешь, что он проходимец, мошенник? - испуганно спросила Антония. - Ты же вроде сама была в него влюблена!

- Была, не скрою…

- Я думала, он обычный альфонс, - не унималась встревоженная Антония.

- Я тоже так думала. Но скажи, зачем человеку скрывать своё прошлое, если он чист перед законом? Хоть бы уж наврал, чего-нибудь, а то вообще отмалчивается, наглец! Надо мне как-нибудь при удобном случае порыться в его бумагах. Может, я там что-то раскопаю?

Такая возможность Луизе вскоре представилась, и она обнаружила, что полное имя бывшего кучера - Жозуэ Медейрос Филью, а он, поступая на работу к Жанет, представился ей как-то иначе.

- Ты не помнишь, случайно, как наш новый сеньор назвал себя при первом знакомстве с мадам? - спросила Луиза у Антонии. - Мы с тобой там обе были, когда она принимала его на работу.

- Жозуэ! Как же ещё? - удивилась её вопросу Антонияю

- А полное имя не помнишь?

- Нет.

- И я не помню. Но готова биться об заклад, что в документах у него значится совсем другое имя!

- Ты их видела?

- Да. Метрику на имя Жозуэ Медейроса Филью и свидетельство о смерти некоего Жозуэ Медейроса, где написано, что он погиб от выстрела в голову. Представляешь? Судя по всему, этот Медейрос - отец нашего прекрасного принца! А сам он – тоже Медейрос. Но этой фамилии я от него ни разу не слышала.

- И я. По-моему, он тогда и в самом деле назвал другую фамилию, - согласилась с Луизой Антония. - Как ты думаешь, мы должны сказать об этом сеньоре?

- Нет, ни в коем случае! Мы же пока толком ничего не знаем.

Луиза понимала, что надо вести себя осмотрительно и не вмешиваться в личные дела хозяйки, но тайна Жозуэ не давала ей покоя, и однажды она как бы между прочим спросила у Жанет:

- А как полное имя сеньора Жозуэ?

Жанет удивил такой вопрос, но, тем не менее, она ответила:

- У моего мужа самое обычное имя. Его зовут Жозуэ Мотейру Алвес.

Луиза не стала рассказывать ей о своих подозрениях. К хозяйке она привыкла относиться с должным пиететом и даже побаивалась её, а Жозуэ воспринимала как ровню, он по-прежнему оставался для неё кучером, нахально выбившимся в сеньоры. Поэтому, нисколько не опасаясь за последствия, она и решила поставить его на место. Пусть не думает, что он тут умнее всех!

- Прикажете подавать обед, сеньор Жозуэ Медейрос? - спросила она, улучив подходящий момент, когда Жанет не было поблизости.

Жозуэ напрягся как натянутая струна и ответил не сразу, выбирая наиболее безопасную линию поведения. А выбор у него был небольшой: либо притвориться, будто он не расслышал, как его назвала Луиза, либо, наоборот, поговорить с ней в открытую, хорошенько припугнуть и потребовать, чтобы впредь она держала рот на замке. Второй вариант показался Жозуэ более предпочтительным.

- Как ты сумела это разнюхать? - спросил он достаточно грубо и сердито.

Луиза осталась довольна его реакцией и ответила насмешливо:

- А я набралась смелости открыть ваш чемодан, сеньор Жозуэ! Думала, там есть бельё, которое надо постирать!