Кровный враг (ЛП) - Кокс Грег - Страница 23

«Сейчас, в назначенный час», — объявил Маркус, — «Скоро я снова уйду под землю, уверенный, что судьба наших людей будет под надёжным руководством моих коллег старейшин на протяжении последующих двухсот лет, пока я не пробужусь снова».

Николай нахмурился от слов своего отца. Соня почувствовала приступ сочувствия к разочарованному принцу, в отличие от любого смертного наследника, Николай никогда не наследует высокое положение отца в ковене. Ведь Маркус был бессмертен, и даже его скорое погребение не могло скрыть этот неудобный факт. «Неудивительно», — подумала она, — «что Николай тратит ночи напролёт на девушек и веселье. Он наследник престола, который никогда не унаследует».

«Пусть начнётся пробуждение», — провозгласил Маркус. Он кивнул Соне и прошептал: «Ты можешь приступать, дитя «.

«Да, лорд Маркус.»

Она опустилась на колени перед бронзовым диском, который носил инициал её отца. Изображённая в традиционном стиле V, которая напоминала летучую мышь с поднятыми крыльями, напомнила ей об идентичном клейме на плече Луциана, но она тут же выбросила из головы все чувства к красивому ликану, сейчас не было времени отвлекаться на девичьи фантазии.

Ее пальцы охватили выступающую металлическую V, и она попыталась повернуть круглую часть диска, около десяти дюймов в диаметре. Нетронутый в течение ровно двух веков древний люк вначале сопротивлялся, но Соня приложила еще больше чистокровной силы, и миниатюрный диск поддался, приводя в движение скрытый заводной механизм. Замысловатые узоры, украшавшие люк, сдвинулись. Соня услышала приглушенный гул долго спящей техники, пробуждённой ото сна. Бронзовый диск полностью погрузился в пол, а затем разделился на четыре треугольных части, которые скрылись из виду, показывая верхнюю часть каменного саркофага ниже. Ещё одна V, отделанная лазуритом, говорила о том, что это был гроб её отца.

Тяжелый звук скольжения камня по камню зазвучал внутри склепа. Приводимый в движение скрытыми противовесами, вертикальный саркофаг поднялся из— под пола, как дьявол, возносящийся из— под помостов передвижной мистерии. Гроб поднимался вверх, возвышаясь над Соней как языческий монолит. Она подождала, пока он остановится, а затем шагнула вперед и освободила фиксатор, скрытый в искусно вырезанной внешней стороне саркофага. Гроб медленно повернулся вокруг своей оси, а затем встал горизонтально полу.

Недвижимая фигура лежала в саркофаге, удерживаемая украшенными металлическими прутьями. Соня подошла к гробу и тут же прикрыла рот рукой. Хотя её и предупредили чего следовало ожидать, но всё же она не смогла не ужаснуться от увиденного.

После двухсот лет спячки, ее отец имел скудное сходство с царственным монархом, которым она его помнила. Скелетная фигура в гробу больше походила на древнюю египетскую мумию, чем на вампира: ссохшийся, сморщенный, и, казалось, безжизненный. Иссушенная серая кожа обтягивала скелет, как вековой пергамент. Кости его грудной клетки торчали под кожей, как опоры заброшенного давным— давно собора, превратившегося в руины.

Голова её отца была лысой, как череп, на который было так похоже его истощённое лицо. Закрытые глаза тонули в чёрных глазницах, а его высохшие губы обнажали десна, показывая заострённые клыки, искажая его лицо мертвецкой гримасой.

Позолоченный кулон, похожий на ее собственный, лежал на его неподвижной груди. Драгоценный пояс и черные глянцевые рейтузы пощадили её от созерцания его иссохшей мужественности.

«Ах, отец!» — тихо сокрушалась она, — «Что с тобой случилось?»

Никаких признаков жизни, ни единого дыхания или сердцебиении, которые могли намекнуть, что ее отец еще жив. Любой смертный наблюдатель легко бы поверил, что тело её отца давно мертво. Даже Соне, знающей, что к чему, было трудно поверить, что ужасный труп перед ней скоро снова будет ходить среди них.

«Хорошо, дитя», — тихо сказал Маркус, — «Ты можешь подготовиться к переносу».

Полированный металлический стержень, с полой стеклянной ампулой в центре, растягивался поперёк открытого саркофага. Соня провела стержень вдоль встроенный борозды, пока пустая ампула не оказалась прямо надо ртом её отца. Потом отошла в сторону, пропуская Маркуса вперёд.

«А теперь приступим к священному обряду», — заявил он. Достав золотой кинжал из— за пояса, он протянул левую руку и провёл им по своему запястью. Тёмно— красная полоса появилась на бледной коже Маркуса.

Громкий вздох вырвался со стороны присутствующих, когда резкий запах крови старейшины наполнил воздух. Николай облизал губы, и даже рот Сони наполнился слюной, когда она представила каков на вкус могущественный нектар.

Не обращая внимания на реакцию толпы, Маркус поднёс кровоточащие запястье над цепочкой серебряных чаш, встроенных в край саркофага. Алые капли упали в первый из вогнутых сосудов, начиная постепенно переливаться из чаши в чашу, где пролитая кровь смешалась с тайным католическим осадком и подверглась алхимическим преобразованиям, прежде чем через металлический стержень попала в ампулу над окаменевшими челюстями Виктора. Медленно, тщательно, кровь Маркуса капала из полости в рот Виктора.

«Моя кровь тебе, мои мысли тебе», — скандировал Маркус, — «Прими мои воспоминания, Виктор из Молдавии, и воспоминания Амелии передо мной, так как последовательность не должна быть нарушена».

Соня в ожидании затаила дыхание. Только старейшина обладал знаниями и концентрацией, чтобы сделать то, что Маркус делал сейчас: передача полной и последовательной записи двух последних веков в спящее сознание её отца, чтобы Виктор пробудился с полным осознанием всего, что случилось пока он спал. Не только воспоминания Маркуса, но и Амелии, переданные Маркусу во время его пробуждения сто лет назад, были переданы Виктору через бессмертную кровь Маркуса.

Алые слезы вызвали незамедлительные перемены в трупе. Веки Виктора задрожали, как только кровь потекла по его горлу. Хрип донёсся из его высохших лёгких. Опираясь на стенку саркофага, Маркус приложил пальцы к горлу Виктора. Он удовлетворённо кивнул, когда он обнаружил у него слабый пульс.

«Старейшина пробуждается!» — объявил Маркус. Несколько отдельных капель крови упали на кожу Виктора, прежде чем запястье Маркуса исцелилось. Мгновенно участки здоровой розовой кожи появились там, где алые капли коснулись кожи Виктора. «Последовательность продолжается!»

Громкое ликование донеслось из толпы собравшихся вампиров, хотя и с вялым «ура» Николая. Горло Сони сжалось от волнения. Она вытерла кроваво— красные слезы с глаз.

Ее любимый отец пока ещё не был собой, конечно, но Соня знала, что он быстро поправится, благодаря достаточному количеству времени и крови. Последнее уже ждало его в личном лазарете в задней части склепа. Завтра, в это время, он снова будет гордым и величественным отцом из её воспоминаний.

«Большое спасибо за участие в этом священном событии», — сообщил Маркус собравшимся, — »но сейчас Виктору нужно отдохнуть. Вы все можете вернуться к своим обязанностям и развлечениям».

Один за другим, члены Совета и их коллеги, вышли из склепа. Николай покинул помещение в неподобающей спешке, в то время как остальные ушли сдержанно и величественно. Только Соня задержалась, чтобы помочь Маркусу с восстановлением своего отца. Маркус подождал, пока последние из вампиров покинут помещение, прежде чем подозвать Соню.

«Вот тебе и пышность и церемония «, — отметил он, — «Теперь проследим за восстановлением твоего благородного отца».

Лазарет был скрыт за парой толстых дубовых дверей прямо напротив главного входа в склеп. В то время как Соня поспешила открыть двери, Маркус установил массивный саркофаг на ряд дорожек, встроенных в плиточный пол. Через несколько минут гроб покоился на пороге лазарета, между двумя колоссальными каменными колоннами.

Ванна в римском стиле ожидала в лазарете — прямоугольный мраморный бассейн, наполовину заполненный красной кровью. Пара здоровых быков были пожертвованы, чтобы заполнить эту ванну, в то время как очаг под ванной сохранял её кровавое содержимое теплым, как будто только что пролитым. Изобретательное зелье, сделанное из слюны пиявок, мешало малиновому содержимому бассейна сворачиваться.