Лунное сердце - де Линт Чарльз - Страница 5

– У тебя перерыв? – спросила Сара и, воспользовавшись возможностью оторваться от работы, закурила.

– М-м-м. Целых долгих пятнадцать минут. Господи, ну и день сегодня!

Сара засмеялась. Джули была ее лучшей подругой. Когда Сара впервые встретилась с ней, ей показалось, что та немного цинична – уж очень насмешливые были у Джули глаза, из-за них все, о чем она говорила, звучало довольно язвительно. Но вскоре Сара поняла, что ее впечатление обманчиво.

Джули очень много работала, совмещая ресторан с курсами в «Карлетоне», которые она посещала по утрам два раза в неделю. К тому же она растила восьмилетнего сына. У нее было замечательнное чувство юмора, и она отличалась готовностью попробовать все, что угодно, лишь бы попробовать. Вдвоем с Сарой они ходили на всевозможные курсы по рукоделию и народным ремеслам и получали неподдельное удовольствие, преподнося друг другу на Рождество и на дни рождения сделанные собственными руками шедевры. Апогея эта страсть достигла в прошлом году, когда Джули подарила Саре макраме размером четыре на два фута, изображавшее сову с большими бусами из полированного дерева вместо глаз. Сове предстояло висеть на стене. А Саре еще предстояло ответить Джули тем же, и она вынашивала планы мести.

– У тебя как никогда занятой вид, – сказала Джули, стряхивая воду с плаща. – А Джеми сегодня не заходил? – Она поискала, куда бы повесить плащ, и пристроила его на ручку двери, ведущей в подсобные помещения.

Сара помотала головой.

– Я просто разбираю старый хлам. – Она отодвинула в сторону то, что лежало на прилавке, и поставила две кружки для кофе. – Хочешь кофе?

– Что угодно! Только бы присесть на несколько минут. Господи, как я ненавижу дневную смену! Простаиваешь на ногах ровно столько же, а чаевых получаешь куда меньше.

– Сливок нет. Утром забыла купить по дороге.

– Неважно. – Джули устроилась на гостевом стуле за прилавком и вытянула ноги. – Ох, мне бы побездельничать тут до конца дня! Не возражаешь?

– Будь моей гостьей. – Сара налила кофе из термоса и в третий раз зажгла свою сигарету. – Хотя здесь чаевых будет еще меньше.

– Ну, если уж говорить о неприятном, то я видела, как мимо ресторана протопала старушка Хэтауэй. Она что, заходила к тебе?

– Я ее вышвырнула. – Да ну? – Джули расхохоталась и, не успев поставить кружку на прилавок, расплескала кофе. – Не верю!

– Чистая правда. Она довела меня до бешенства.

– Она кого угодно доведет.

– На этот раз она меня просто вынудила. Не выгони я ее, честное слово, свернула бы ей шею.

– На твоем месте я и свернула бы! Это было бы куда эффектней! – Джули помолчала, ожидая продолжения, потом добавила: – Ну? Может, сообщишь подробности?

Сара с заговорщицким видом придвинулась к подруге и принялась рассказывать, что произошло.

– Так ей и надо, – одобрила Сару Джули, когда та замолчала. – А что ты нашла? Можно взглянуть?

Сара стащила с пальца кольцо и протянула ей.

– Определенно золотое. – Джули поворачивала кольцо из стороны в сторону. – Похоже, старинное.

– Коробка появилась из поместья профессора-историка, Джеми его знал.

– Похоже, оно действительно старинное. Посмотри, какой цвет.

Джули приложила его к обручальному кольцу, которое специально носила на работе, чтобы посетители не приглашали ее на свидания. Правда, помогало это в половине случаев. Рядом с обручальным кольцо Сары выглядело просто роскошным.

– Что-то уж слишком блестит, – сказала Сара. – Похоже на бронзу.

– Наверное, в нем содержание золота выше, чем в моем. – Прежде чем вернуть кольцо, Джули взвесила его на ладони. – Тяжелое. Интересно, сколько же ему лет?

– Может быть, сто?

Джули пожала плечами:

– Надо узнать. Только вот где это сделать? У ювелира, наверное. Или в музее.

– Спрошу Джеми, – решила Сара. – Он знает.

Джули кивнула, снова взяла кружку и взглянула на часы.

– Кошмар! Ты посмотри, сколько времени! – Она отхлебнула кофе, вскочила, стащила плащ с дверной ручки и скорчила унылую гримасу. – Не знаю, дотяну ли до конца дня, – простонала она, но тут же лицо ее просветлело. – А у тебя суббота занята?

– Понятия не имею. А что?

– У меня свободный вечер. Может, мне разориться на бэби-ситтера для Робби и взять два билета в театр?

– А кто играет?

– Да какая разница? Просто хочется куда-нибудь выйти, и чтобы мне подавали пиво. Для разнообразия. Только очень задерживаться я не могу, в воскресенье я хотела отвезти Робби к маме.

– До конца недели я тебе сообщу. Идет?

– Отлично. Увидимся.

Над дверью снова звякнул колокольчик, и Джули исчезла.

Сара поглядела на заставленный прилавок и пожалела, что не спросила у Джули, сколько же времени, поискала свои часы и нашла их за пишущей машинкой. Пятнадцать тридцать. Она посидит тут еще полчаса и пойдет домой. Сара перевернула кассету в магнитофоне, включила Делиуса [10] и снова принялась за работу.

Когда она добралась до дна коробки и разложила все на соответствующих столах, было уже шестнадцать тридцать. Она сунула рисунок и шаманский мешочек в свой рюкзак, застегнула пальто и вышла из лавки.

Дойдя до половины квартала, Сара остановилась, стараясь припомнить, подергала ли она дверь после того, как заперла ее. Каждый раз, уходя из лавки, она неизбежно останавливалась где-то на ближайших улицах и думала об этом. Убедив себя, что, конечно, все заперла, она пошла дальше. К тому времени, как Сара приблизилась к Дому, странное ощущение, будто бы она перенеслась куда-то, испытанное ею, когда она рассматривала рисунок, уже скрылось в каком-то далеком уголке ее мозга. Но сам рисунок и содержимое шаманского мешочка по-прежнему казались ей невероятно интересными находками, и ей не терпелось показать их Джеми.

Глава вторая

Дом, где жила Сара, назывался «Домом Тэмсонов».

Он занимал целый большой квартал и был построен по проекту Энтони Тэмсона – прадеда Джеми. Судя по его дневникам, Энтони мечтал о «диковинном Доме, напоминающем, если угодно, лабиринт, но при этом уютном. О готическом, но не строгом. И обязательно с башнями». Башен действительно было три. В северо-западной размещались комнаты Сары, выходившие окнами на Паттерсон-авеню, там, где она примыкает к Центральному парку.

С О'Коннор-стрит, одной из главных транспортных магистралей в центре города, на которой по мере приближения к Дому Тэмсонов появлялось все больше резиденций, Дом казался кварталом старомодных городских особняков, построенных впритык друг к другу. Но таким был только фасад, а внутри Дома, по всей его длине, тянулась беспорядочная вереница комнат и коридоров в два, а местами и в три этажа, не считая чердаков. От карниза до конька крыши шли высокие фронтоны. Причудливые слуховые окна и обветшавшие карнизы местами оплетал дикий виноград. Все входные двери действовали, и каждая открывалась в холл.

Такой же северный фасад выходил на Паттерсон-авеню, а южный – на Клемоу-авеню. С этой стороны Дом был не такой длинный, и двери здесь открывались не все, а только одна или две, хотя прорези для почты действовали во всех дверях. Джеми доставляло удовольствие пользоваться при переписке разными фамилиями и разными адресами. Комнаты, расположенные вдоль этих улиц, связывали парадный фасад на О'Коннор c задним, смотревшим на Центральный парк и на Банковскую улицу за ним.

Парк служил приютом для голубей и воробьев, для бегунов трусцой, для солнцепоклонников и пьяниц. Там непременно попадалась хотя бы одна торговка марихуаной. Летом его заполоняли горластые дети, а зимой парк становился суровым, пустынным и задумчивым. Снег покрывал скамейки и деревья белыми простынями, напоминавшими чехлы на мебели в покинутом доме. В парке оставались немногочисленные выносливые птицы, которым удавалось выжить не за счет собственных талантов, а благодаря щедрости живущих по соседству с парком людей, подбрасывавших им хлебные крошки и птичий корм.