Лезвие сна - де Линт Чарльз - Страница 94

– Что случилось? – спросила она.

– Я пыталась... нарисовать картину, но ничего не получалось. Я очень старалась, но всё было так плохо, так ужасно. А я всё продолжала и продолжала, пока не почувствовала, что... начинаю задыхаться, и тогда смахнула со стола всё, что там было. Потом поняла, что поступаю неправильно, но слезы душили меня, и я продолжала разбрасывать вещи, хотя знала, что так нельзя. Я не хотела, но никак не могла остановиться.

– Я и сама нередко впадала в ярость, когда только училась рисовать, – сказала ей Иззи.

В глазах Козетты мелькнула благодарность.

– Я должна научиться, – сказала она. – Обязательно должна.

– Никто не может знать заранее, на что он способен. Чтобы достичь желаемого, приходится долго и напряженно трудиться.

– Но у меня ничего не получится, потому что внутри меня пустота. Я думала, что рисование заполнит ее, но для этого надо сначала стать настоящей. Как ты. Я хочу быть такой же, как ты.

– Тебе вовсе не обязательно быть похожей на меня, чтобы научиться рисовать, – ответила Иззи. – Все художники разные.

– Нет, я хочу быть такой же, как ты, – упрямо покачала головой Козетта.

– Но почему?

– Я хочу быть настоящей.

– Ты и так настоящая, – сказала Иззи.

– Нет, я такая же, как Серьезный Джон.

– Джон тоже настоящий. – Козетта снова замотала головой:

– Он говорит, что ты сама в это не веришь. А если ты не веришь, значит, так и есть, потому что это ты нас создала.

– Я вас не создавала, – возразила Иззи. – Я всего лишь открыла дверь, чтобы вы могли прийти.

– Тогда почему Джон так говорит? – Иззи вздохнула.

– Мы с Джоном никак не можем решить некоторые личные проблемы, – сказала она, что было явным преувеличением, поскольку они не виделись уже очень давно, но Иззи попыталась не заострять на этом внимание, главным сейчас было успокоить Козетту. – Поэтому не всегда его слова соответствуют действительности.

– И то, что он говорит о темном человеке, тоже? – спросила Козетта.

Иззи не сразу поняла, о ком идет речь.

– Ты имеешь в виду Рашкина? – спросила она и, увидев, что Козетта кивнула, попыталась ответить: – Джон недолюбливает его, поэтому подозревает в страшных преступлениях.

– Так он... он не питается нами?

Иззи не знала, что ответить. В голове пронеслись отрывки ужасного сновидения – снежная буря, Рашкин с арбалетом в руках, умирающая крылатая кошка, Пэддиджек, спасенный Джоном. Но потом она вспомнила слова Энни:

Я слышала, что во сне люди видят самые невероятные вещи, а когда просыпаются, то всё исчезает.

– Я так не думаю, – сказала она.

– И всё равно я хочу стать настоящей.

– Ты настоящая, поверь мне. Посмотри мне в глаза, Козетта. Неужели ты не видишь, что я в это верю?

– Кажется, вижу.

Иззи и Козетта еще некоторое время молча просидели под столом, потом девочка вздохнула:

– Ты сильно разозлилась на меня?

– Нет, – покачала головой Иззи. – Я поняла, что с тобой произошло. Ты поможешь мне навести порядок?

Козетта застенчиво кивнула.

– Ну, тогда давай начнем. Посмотрим, насколько быстро мы управимся.

Уже через полчаса студия приобрела свой обычный вид; нельзя сказать, чтобы в ней всё лежало на своих местах, но это был рабочий беспорядок, который вполне устраивал Иззи.

– Мне пора возвращаться на остров, – сказала Козетта, когда уборка была закончена. – Я не предупредила Розалинду, куда ухожу, и она будет волноваться.

– А как ты попадешь обратно?

К Козетте вернулась ее обычная бравада.

– О, не стоит обо мне беспокоиться. Я частенько наведываюсь в город.

– Ну хорошо, – с сомнением произнесла Иззи. – Если ты пообещаешь быть осторожной...

– Я всегда веду себя осторожно, – начала Козетта, но потом оглянулась вокруг и добавила: – Ну, почти всегда.

Иззи не смогла удержаться от смеха. Она подошла к столу и выбрала чистый альбом и несколько карандашей.

– Вот возьми, – сказала она, протягивая всё это Козетте.

– А можно?

– Конечно. Я хочу, чтобы ты попрактиковалась в рисовании. Если потребуется помощь, приходи в любое время.

– Мне бы очень хотелось научиться, – сказала Козетта.

– Тогда продолжай свои попытки. Хочешь взять с собой краски?

– Нет, – ответила Козетта, прижимая альбом к груди. – Всё отлично. – Потом она нерешительно помолчала и добавила: – Ты ведь не станешь рассказывать Розалинде о моем поступке? Она очень расстроится из-за меня.

– Я не скажу ей, – заверила ее Иззи.

– Огромное спасибо! – Козетта стремительно повернулась и поцеловала Иззи в щеку. – А знаешь, ты совсем не такая, как говорит Джон.

С этими словами она завертелась на месте как дервиш, а потом выскочила из студии.

Иззи стояла посреди комнаты и смотрела на распахнутую Козеттой дверь. От резкого толчка створка некоторое время качалась взад и вперед, потом остановилась.

– Мне бы очень хотелось, чтобы и Джон понял это, – тихо произнесла она.

В начале сентября во время выхода на эскизы в Нижний Кроуси Иззи встретила Розалинду. Всё утро она бродила по городу в поисках подходящих видов для серии «Камни Кроуси» и вдруг заметила ньюмена на противоположной стороне улицы. Розалинда тоже увидела ее и перешла через дорогу к скамье на автобусной остановке, где сидела Иззи.

– Жаль, что Козетте не хватает твоего упорства, – сказала Розалинда.

– Похоже, что она не утруждает себя рисованием.

– Она считает, что умение рисовать должно прийти к ней немедленно, а раз ничего не получается с первой попытки, то незачем и стараться.

– А я надеялась, что она придет показать мне свои рисунки. Я ведь предложила ей помощь.

– Я знала, что ты не откажешься помочь. Козетта была так взволнована, когда в прошлый раз пришла из города. – Розалинда вздохнула. – Но уже на следующий день она разорвала альбом, забросила карандаши и занялась устройством птичьих гнезд вместе с Пэддиджеком.

– Ну что ж, нельзя заставить человека рисовать, если он этого не хочет, – заметила Иззи. – Если нет стремления, ничего не выйдет.

– Согласна, – кивнула Розалинда. – Но мне очень жаль, я знаю, как сильно она хочет обрести способность писать картины.

– Не тревожься, – сказала Иззи, кладя руку на колено Розалинды. – Придет время, и она справится с этим.

– Я сомневаюсь.

– Может, мы с тобой отправимся в студию и я дам тебе другой альбом и карандаши, чтобы Козетта смогла продолжать занятия?

– Не стоит. Если она захочет, пусть сама придет и получит их из твоих рук.

Они некоторое время сидели молча, наслаждаясь прохладой сентябрьского воздуха и наблюдая за потоком проходящих мимо людей. Иззи стало интересно, видят ли прохожие Розалинду или только удивляются, что она вслух разговаривает сама с собой.

– Скажи, ты в последнее время не встречала Розвиндль? – спросила Розалинда спустя несколько минут.

– Я теперь редко вижу кого-либо из вас, – покачала головой Иззи. – Козетта была пару недель назад, а кроме нее меня навещает только Энни. Но сейчас я вспомнила, что Энни тоже спрашивала о ней. Почему ты решила ее разыскать?

– Я хотела предложить ей немного пожить вместе с нами на острове. Я знаю, что она любит город, но она с некоторых пор превратилась в настоящего отшельника, и меня это тревожит.

– Может, она встречается с другими горгульями? Кэти всегда утверждала, что каменные изваяния оживают после захода солнца. Она даже написала об этом в одной из своих историй.

– Надеюсь, что так и есть, – сказала Розалинда. – Она очень наивна, совсем как Пэддиджек. Не хотелось бы, чтобы она попала в дурную компанию.

– Ты ведешь себя совсем как их мама, – улыбнулась Иззи.

– Иногда я и в самом деле чувствую себя их матерью, – с улыбкой ответила Розалинда. – Но мне это нравится. Тогда я чувствую, что нужна им. – Розалинда встала со скамьи. – Мне пора идти, надо еще кое-что сделать.