Локи. Там, где живет ложь - Ли Макензи - Страница 56

Он знал, что обязательно пожалеет, но все же оглянулся на Тео – в последний раз. Паровоз утащил пассажирский состав довольно далеко, а вагоны с мертвецами постепенно замедляли ход. Тео по-прежнему стоял, прижавшись к стене вагона. Обида на его лице уступила место чему-то другому. Он смотрел на Локи разочарованно. Но без удивления. И сын Одина понял: Тео и не надеялся, что Локи сдержит слово.

Воздух сгустился и замерцал, Биврёст потянул отставшие вагоны в другой мир, прочь из Мидгарда. Больше он Тео не видел.

Глава 35

Локи будто увидел себя со стороны – во главе целой армии и с мощными магическими артефактами в руках.

И Тор знал, чего ожидать – Доки не зря предупредил брата. В последнем разговоре Локи сообщил, что прибудет вместе с Аморой и Камнями Норнов и попросил встретить его у наблюдательного пункта в точке перехода и прихватить с собой батальон солдат. Вот только заявился Локи не с Аморой, а с тремя вагонами восставших мертвецов. Поезд ворвался в Асгард и помчался, подскакивая, по радужному мосту, рассыпаясь на куски. Мертвецы выбирались из вагонов, все еще во власти заклинания Колдуньи.

Вот оно, видение, открывшееся Одину. Вот что король увидел тогда в волшебном Зеркале, понял Локи, вываливаясь из поезда. Колени у него подломились. Вот он, сын Одина, во главе армии оживших мертвецов, а впереди Асгард. Когда-то он и сам видел это в темной глубине Всевидящего Ока.

Отец всегда знал, что так будет.

А потом на него упала тень, и Локи поднял голову. Перед ним стоял Тор с Мьёльниром в руке, и его золотистые пряди развевались на ветру. Это был настоящий воин. Истинный король.

Локи на секунду задумался: у него в руках Камни, с ним целая армия. Что, если перехватить заклинание Аморы, подчинить себе восставших мертвецов и отправиться маршем к столице? Потребовать у отца трон? Столкнуть брата с дороги? Занять свое место?

Тор подал ему руку.

И Локи поднялся, опираясь на руку брата.

– Похоже, ты решил обставить свое возвращение с особым размахом, братец, – сказал Тор, взмахнув Мьёльниром.

– Ты меня знаешь, – ответил Локи. – Люблю покуражиться.

– Ты вооружен? – спросил Тор.

– Как всегда.

– Ранен?

«Да», – хотел было ответить Локи, но вслух произнес:

– Ничего, на ногах держусь крепко.

Тор кивнул и поднял молот. Он стоял на полшага впереди, защищая Локи от армии восставших мертвецов – защищая брата от его собственной армии. В эту минуту Локи отчетливо осознал, в чем их главное различие. Ему никогда не стать таким, как старший брат: героем. И что же остается ему, младшему? Кем он может стать?

Тор поднял Мьёльнир выше, и Локи встал рядом с братом. Их широким полукольцом окружили эйнхерии, поднявшие щиты и копья. Тор бросился вперед и разбил молотом череп первому мертвецу, эйнхерии последовали за командиром. Однако вчерашние покойники не спешили навстречу воинам, они шли по Радужному мосту в Асгард, стремились в город, к ничего не подозревавшим жителям. Горожане – не воины, к тому же они наверняка испугаются, услышав об армии живых мертвецов. Конечно, эйнхерии победят, но без жертв не обойдется. Многие погибнут.

Локи бросил взгляд на Камни Норнов, которые сжимал в ладони. Что ж, Амору привезти не удалось. Но он вернет украденные артефакты, хоть и не сможет объяснить, как они попали к нему в руки. Амору в краже обвинить не получится. Придется объяснять все отцу, и на благородные намерения, которые толкнули его на поиски чародейки, уже не сошлешься. А может, намерения и не были такими уж благородными?

Когда-то Локи говорил себе, что если Амора заманит его сладкими обещаниями, а потом предаст, то и он в долгу не останется. Захватит и ее, и Камни. Ради Асгарда.

Ради самого себя. Как можно вести речь о благородных намерениях, если он с самого начала мечтал превзойти брата, доказать отцу, что способен на большее, особенно после неудачи в Альфхейме, и снова претендовать на трон?

Можно, конечно, спрятать Камни, дождаться нового случая и как будто бы найти их – и стать для всех героем. Или воспользоваться магией необыкновенной силы, которую он держит в руках, но и взять вину на себя.

Локи взглянул на брата, забрызганного черной кровью мертвецов, на потоки темной слизи, заливавшие землю под ногами. На его месте Тор не стал бы колебаться.

Локи призвал магию, сплетая заклинание на кончиках пальцев. После Мидгарда колдовать в Асгарде было на удивление легко – здесь волшебство было щедро разлито в упругом воздухе. Сила вибрировала в Локи, ища выхода и упираясь в кулак, в котором были зажаты Камни Норнов.

Сколько всего он мог бы сотворить, довелись ему поиграть магией этих Камней!

Локи крепче сжал пальцы и направил поток магии в угловатые Камни. Артефакты засветились и выпустили волшебный удар такой силы, что Локи едва устоял на ногах, и даже Тор покачнулся. Земля перед ними раскололась. Коротко вспыхнуло синее пламя, и ожившие мертвецы один за другим рухнули на подломившихся ногах и больше не встали. На мосту остались только неподвижные трупы.

Спешившие навстречу армии мертвецов с противоположного конца Радужного моста солдаты-асгардийцы застыли, вскинув руки, чтобы защититься от волны заклинания.

Когда Локи собрался с силами и поднял голову, Тор кивнул ему и перебросил Мьёльнир в другую руку.

– Хорошо, что ты вернулся, братец, – сказал он, но Локи не был уверен в его искренности.

* * *

В тронном зале Локи увидел только Одина. Не было ни воинов. Ни Фригги. Ни Тора.

Отец неподвижно смотрел, как сын приближается к трону. Локи остановился у возвышения. Откладывать неизбежное бессмысленно. Он разжал кулак, и пять Камней с тихим стуком, будто капли весеннего дождя, упали на ступени у трона. Если Один и удивился, то на его лице это никак не отразилось. Король сидел молча, пока тишина не стала невыносимой.

Первым не выдержал Локи.

– В свое оправдание могу сказать, что меня оставили без присмотра.

Ни единый мускул на лице Одина не дрогнул. Сейчас король сам будто обратился в камень с такими же острыми гранями, как у Камней Норнов, разбросанных у его ног.

– Я не стану спрашивать, о чем ты думал, – произнес Один, – потому что ты не думал совсем – в этом у меня нет сомнений.

Локи, хоть и дрожал от стыда, но голову держал высоко. Он и представить себе не мог, что однажды окажется у трона Асгарда, перемазанный копотью и черной кровью, недавно наполнявшей жилы возвращенных к жизни мертвецов, а дымящийся след сотворенных им разрушений протянется от самого Мидгарда.

– У меня был план, – сказал он. – И я не виноват, что получилось не так, как было задумано. Я мог бы вернуть в Асгард и Амору, и Камни Норнов...

– Однако приносишь только свои извинения, – закончил за сына Один. Король не кричал. Хотя Локи предпочел бы услышать его гневный вопль. – Знаешь ли ты, на что это похоже, сын мой? На предательство.

«Предательство, – подумал Локи, – это еще слабо сказано. Я заявился в Асгард с армией мертвецов и крадеными усилителями магии. Хотя армию я сам развеял по ветру, за это меня можно бы и похвалить».

– Надеюсь, ты скажешь, что тебя заколдовали, или очаровали, или что там еще делают маги. Неужели сын, которого я вырастил, по собственной воле принес в наш мир горе и разрушения? – Один по-прежнему говорил, не вставая с трона.

Вот это был выход. Возможность сохранить лицо. Солгать. Однако здесь угадывалась и ловушка. Как будто и Локи, и Один знали ответ на вопрос, и если прозвучит нечто иное, оба поймут – это неправда. Один хотел убедиться, что его сын лжец. Хотел снова удостовериться, что Локи – пройдоха, лжец и воистину Бог Хаоса.

И вот что Локи ответил:

– Меня не заколдовали. Не зачаровали, не приворожили. Я поступил так, как решил сам. Я все решил сам – не Амора. И не кто-то еще.