Локи. Там, где живет ложь - Ли Макензи - Страница 33

– Отнесете ей записку? – спросил он. Мужчина молчал, и Локи поспешил добавить: – Просто скажите, что пришел ее Шутник.

– Ее Шутник? – переспросил страж, видимо вкладывая в эти слова куда более важный, но не понятный Локи смысл.

– Ну нет, не прямо ее, то есть... – Локи знал, что его лицо отчаянно краснеет, видел это по наползающей на губы стражника ухмылке. – Я Шутник, – снова объявил он и быстро пояснил: – Не какой-то конкретный и не ее, просто... Скажите просто: Шутник – и все, сможете?

– За десять шиллингов – смогу.

Локи повернулся спиной к стражу и зашагал к барной стойке. Мужчина на высоком стуле все крутился, вещая что-то чуме. Явно пьян, но ботинки начищены, и подстригся недавно. Может, и не богач, но денег, чтобы напиться и кричать о чуме, у него хватало. Локи подавил желание закатить глаза, сдвинул галстук слегка набок, прохромал к мужчине и вцепился в него, будто падая.

Тот от неожиданности чуть не свалился со стула.

– Потише, приятель!

– Купи выпить, а? – заплетающимся языком проговорил Локи.

– Отвали. – Мужчина равнодушно склонился над собственным стаканом, однако Локи продолжал упрашивать, незаметно добавляя в голос сладких волшебных струн.

– Мне нужно десять шиллингов на выпивку, дружище. Работу потерял, жена умерла, а у семерых детей корь. На еду денег нет, впору младшенького съесть...

– Ну, ладно, ладно! – Мужчина с заметной тревогой отшатнулся от Локи и выудил из кармана пригоршню монет. – Держи. Купи себе выпить, только отстань.

– Премного благодарен!

Локи поправил галстук и, вернувшись к стражу, высыпал добычу ему в ладонь.

Если тот и видел, каким способом Локи раздобыл деньги, то ничего не сказал, слишком занятый пере- считыванием монет. Сложив кругляшки в карман, он подмигнул Локи:

– Везунчик ты.

– Правда?

Страж кивнул на пьяного у барной стойки:

– Он боксер. Я видел, как он укладывает парней раза в два крупнее тебя.

– Неужели?

– Здорово ты его околдовал, ведьмачок.

– Наверное, – ответил Локи.

* * *

За занавесом в темной комнате полукруглым амфитеатром располагались ряды стульев. Сцена внизу была почти полностью занята круглым, выкрашенным в черный цвет столом, в середине которого виднелась доска с золочеными буквами мидгардийского алфавита. Посетители расселись по залу. Большинство гостей пришли в черном и теперь стали почти незаметными на темном фоне. В душном зале было накурено. Подносы с курительными травами располагались по обе стороны от двери, и, впуская каждого нового гостя, страж ронял горящую спичку на один из подносов, посылая в воздух новые клубы дыма. Локи с трудом удержался, чтобы не раскашляться. Быть может, мидгардийцам такие ароматы и нравились, но он едва заставил себя продолжить расследование.

Локи сел в самом последнем ряду, прекрасно сознавая, что его сердце бьется слишком быстро. Когда занавес у входа откидывали для вновь прибывшего, в воздух поднималось облачко пыли. Оглядев зал, Локи попытался понять, что и кто его окружает, однако помещение как будто подавляло посетителей, вынужденных разместиться в слишком маленьком пространстве. Возможно, так и было задумано: усадить гостей так, чтобы они почувствовали себя, будто в гробу.

– Добрый вечер, – послышался голос со сцены.

Женщина по правую руку от Локи вскрикнула и схватила его за локоть. Он попытался стряхнуть с себя ее руку, но женщина упорно цеплялась за него до того мгновения, когда, видимо, вспомнила, что с другой стороны сидит ее муж и следует воспользоваться этим, а не приставать к незнакомцам.

– Добро пожаловать в «Инферно», – произнес кто-то нежным медовым голосом без малейшего намека на резкий лондонский выговор.

Каждое слово звучало музыкой, каждый звук появлялся на свет в чистейшем виде. У Локи мороз про бежал по коже.

– Я Колдунья. Сегодня я поведу вас на встречу с другим миром – за пределами нашего воображения.

Женщина ступила в круг бледного света. Ее лицо пряталось за вуалью, темное кружево скрывало тонкие черты. Локи устремился вперед, как будто мог заглянуть в эту полупрозрачную тьму. Голос ласкал, как шелковое покрывало, однако узнать его Локи не мог.

Это должна быть она.

Нет. Невозможно.

Колдунья села за стол, и кольца на ее пальцах со звоном встретились и вспыхнули, хотя света вокруг было маловато.

– Мне известна космическая истина, открытая лишь немногим на Земле. Стены между мирами тоньше бумаги. Моя связь с потусторонним миром сильна и лежит вне человеческого понимания, – продолжала женщина. – И если вы пришли сюда сегодня с открытым сердцем и желаете принять правду, которая может оказаться сложнее, чем мы готовы осознать, то в этой самой комнате вы услышите и увидите необъяснимое, чарующее разум. Однако все, что здесь случится, не менее реально, чем вы или я.

Женщина в первом ряду заплакала. Мужчина рядом с ней привлек ее к своей груди, будто пытаясь утешить, но, скорее всего, просто стремясь заглушить рыдания.

– Она очень чувствительная, – извиняющимся тоном сообщил он Колдунье.

– Разве это слабость? – спросила в ответ та. – Чувства не делают нас слабыми. Они говорят о том, что мы открыты миру. Вы ощущаете движения вселенной, чего другие, возможно, лишены. Как вас зовут, дорогая моя?

– Зидра Матулис, – с сильным акцентом ответила посетительница.

– Пройдите ко мне, на сцену. И вы тоже, – указала Колдунья на мужа плачущей женщины.

Зидра с мужем поднялись на несколько ступенек и смущенно остановились в заливавшем сцену свете фонарей. Колдунья указала им на два стула.

– Кого ты ищешь? – спросила она Зидру, тщательно расправлявшую складки длинной широкой юбки.

– Нашу дочь, – ответила Зидра. – Молли Роуз. Она одна из покойниц в Саутваркском морге.

– Живые мертвецы, – пробормотала Колдунья, и по залу пробежал холодок страха. – Скажи, когда она умерла.

– Две недели назад. Мы хотим похоронить ее, но нам говорят... Полицейский сказал, что она, быть может, не умерла. Что, быть может, все эти покойники живы. Мы надеялись, что вы отыщете ее дух, и она сама скажет нам правду.

– Да, конечно. – Колдунья обратилась к собравшимся: – Могу я пригласить на сцену нескольких гостей, которые объединили бы свои силы с моими и с энергией горюющих родителей?

Она медленно оглядела зал. Несколько человек подняли руки, и Колдунья наугад указала на счастливчиков длинным пальцем в черной кружевной перчатке.

Локи не смел шелохнуться. Он не хотел поднимать руку, не хотел питать ожившую в груди надежду. Ему казалось, что удача недостижима. Однако Колдунья замерла, глядя на него. Даже не видя ее глаз под вуалью Локи чувствовал силу этого взгляда. Его будто пришпилили к креслу и тщательно осмотрели, при этом кожа Локи начала гореть так, как бывало от взгляда единственного существа во вселенной.

Она протянула к нему руку:

– Сэр, не соблаговолите ли присоединиться к нам?

Это не она. Не может быть.

Женщина отбросила с лица вуаль, всего на мгновение, но он увидел, как вспыхнули ее зеленые глаза.

Это была Амора.

Он встал. Ноги дрожали. С чего бы? И пошел на сцену.

Колдунья пригласила еще нескольких гостей, заполнив все стулья за столом.

Локи сел напротив Аморы, остро ощущая всего себя – дыхание, кожу, даже спускавшиеся на уши пряди волос. Он готов был поклясться, что чувствует исходящее от Аморы тепло – а может, его просто жгло от ее близости. Впервые за долгие годы они снова были рядом.

Зидра, по-прежнему проливая слезы, потянула Амору за кружевной рукав.

– У меня с собой ее локон, – произнесла она, но Амора подняла руку и отвернулась.

Не говоря ни слова, она расставила в центре круглого стола четыре свечи, по одной у каждого угла доски с золотыми буквами, и зажгла их. Поверх большой доски с буквами Колдунья положила еще одну, маленькую, с вырезанным в середине отверстием.