Сороковник. Книга 3 (СИ) - Горбачева Вероника Вячеславовна - Страница 49

Я словно корнями врастаю в плитку.

— Там много народу? — спрашиваю.

— А что? Ты же сама хотела поближе к людям. Человек тридцать, не больше: Главы основных Кланов либо их представители. Ива, ну же! Хочешь, скажу волшебное слово?

И я невольно улыбаюсь в ответ. Кого я боюсь увидеть? Перед кем не решаюсь предстать? Перед теми, кто пришёл мне на выручку?

Работаем, Ива.

ГЛАВА 8

— Смелей, Ива! — подбадривает Николас. — Я тоже на подобном сборище впервые. Как-нибудь отобьёмся!

Туманная завеса отдёргивается, сминаясь в крупные складки — словно настоящий театральный занавес — и с шорохом восстанавливается за нашими спинами.

— Пожалуйста, сюда, — указывает направление один из дежурящих на входе Тёмных Рыцарей. А я застываю, как вкопанная, потому что первое, что вижу — в глубине зала, шагах в десяти от себя, мерцающую в сумраке, словно подсвеченную, статую богато одетого старика. К нам она повёрнута спиной, но даже на расстоянии хорошо различимы тончайшие жилки перьев на тюрбане, изумительная по тонкости исполнения меховая опушка кафтана и застывшие, словно овеянные лёгким ветерком, благородные седины… Я точно знаю, что у этого произведения искусства не хватает на правой руке двух пальцев. Как и у меня.

Когда его успели сюда переместить? И зачем? У моего наставника в не столь отдалённой пикировке с доном промелькнула мысль, что некроманты могут снимать показания даже с мёртвых, но не с окаменевших же!

Нас провожают на место в нижнем ряду. В необъятном зале — самые настоящие трибуны, установленные широкой подковой: дугой к дальней стене, рожками к входу. Трибуны невысоки — в четыре ряда и заполнены не полностью. На самом верху слева особнячком держится группа человек в пятнадцать, со скорбными лицами. С левого фланга от них — Кайс, справа — полупрозрачный Тарик, заметно поблёкший с той поры, как я его видела в последний раз. Очевидно, они курируют группу счастливчиков "чистых", но по всему видно — счастья от своего привилегированного положения те не испытывают.

Не успеваю охватить взглядом присутствующих, как братья оперативно усаживают меня и сами устраиваются по бокам. Мы сидим почти на краю рожка подковы, обзор отсюда неплохой, вот только застывший Верховный до сих пор показывает мне спину. Но я не считаю это невежливостью; в конце концов, как его поставили, так он и стоит. И всё же — зачем его сюда притащили? Будут судить заочно? Посмертно?

Мага по обыкновению хмур и суров, Николас безмятежно спокоен. Один словно сошёл с портретов ветеранов — с повязкой через глаз, коротко остриженной клоками, но не потерявшей густоты шевелюрой, в чёрном длинном плаще с серебряными частыми застёжками, местами подпалённом, местами ободранном. Другой — в легкомысленной белоснежной рубашке тонкого полотна, без единого пятнышка, растрёпанные кудри и свежая щетина придают этакий лёгкий шарм… Даже здесь он не может выйти из привычного праздного образа. Тем не менее, есть кое-что в братьях общее: глаза. Одинаково серьёзные и изучающие. Они обшаривают взглядом территорию — Мага левый от себя сектор, Николас — правый.

Не удержавшись, задираю голову, чтобы рассмотреть высокий потолок. Похоже, здесь внутри больше пространства, чем снаружи. Тот самый купол, который со двора видится аккуратным, хоть и внушительным колпаком над первым и единственным высоким этажом, здесь, внутри помещения вознесён не менее чем метров на сорок. По основанию его опоясывает кольцо высоких сводчатых окон, сама чаша изукрашена сине-белым орнаментом. Несмотря на ночь, из окон льётся свет, яркий, но значительно ослабевающий по дороге к полу, потому я не могу разглядеть толком стен, они теряются в затемнённом отдалении. Видны только два параллельных ряда мощных колонн, вдоль которых и расположены трибуны.

По телу проходит знакомая согревающая волна. Это сэр Майкл с верхнего уровня легонько касается моего плеча.

— Рад вас видеть отдохнувшей, дорогая, — говорит негромко. — Совсем недавно мы зафиксировали достаточно сильный выброс энергетики; говоря откровенно, я был обеспокоен. С вами всё в порядке?

— А-а, так это мы только что узнали, что немного беременны, — заговорщически подмигивает Николас. Я чувствую, что неудержимо краснею, и испытываю желание заехать родственничку локтём под ребро. — Женщины, знаешь ли, странные существа и на подобное известие реагируют иногда очень бурно… Но мы справились, Майки.

— Точно?

— Ты же видишь — я жив! — убедительно отвечает Ник. И я готова провалиться сквозь землю. Он что — теперь каждые полчаса будет поминать о моих "подвигах"? — Посему — можешь сделать вывод: наша девушка умеет держать себя в руках.

— Хорошо, — удовлетворённо отмечает мой Наставник. — Рад за вас, Иоанна.

— Вы закончили? — негромкий, но удивительно звучный голос Акары заставляет собеседников притихнуть. — Итак, господа и дамы, друзья и коллеги, мы продолжаем. Позвольте, наконец, представить вам новую Обережницу. Клан Обережников самый малочисленный в нашем мире, и это — одна из основных причин нашего вмешательства в дела суверенного Клана Огня. Ванесса-Иоанна, приветствуем вас.

Не знаю, что даёт мне силы встать и уважительно поклониться, прижав руку к сердцу — в другое время я сконфузилась бы, стала донельзя неуклюжей, начала бы цепляться за всё подряд, но сейчас — осознание собственной уникальности, о которой слышу не в первый раз, поддерживает меня на плаву. Совсем недавно я имела счастье лицезреть себя в зеркало и ужаснуться; так вот, чтобы Члены Совета не ужаснулись так же или, не ровён час, не покосились бы с презрением — неужели ради какой-то оборванки мы рисковали? всё, что я могу — подать себя с достоинством. И то, что на меня в этот момент устремлено множество глаз, уже не смущает.

Хорошо, что нет ни аплодисментов, ни каких-либо реплик. Меня всего лишь доброжелательно разглядывают — и кивают приветственно. Но чужие взоры кажутся мне настолько ощутимыми… такое уже было, когда меня оценивал Омар ибн Рахим, словно снимая кожицу слой за слоем. Невольно повожу плечами — и тотчас надо мной проявляется двойная спираль защиты. Неприятные ощущения пропадают. Большинство присутствующих смущённо отводит глаза.

— Легче, легче, господа, — тон Акары полон укоризны, — не увлекайтесь. Понимаю, всем хочется изучить такую специфическую ауру; однако учитывайте степень пережитых нашей гостьей испытаний и её деликатное состояние. В свете последнего мы постараемся не затягивать с тем, для чего мы здесь. — Мага притягивает меня назад на скамью, рука его прочно утверждается на моей талии. — А вас, да Гама, я попрошу пока не снимать защиту. Она может пригодиться.

Мне становится не по себе. Вроде бы — лояльно настроенный Совет, дружелюбные взгляды — и подобное предостережение? Что они задумали?

Зрение осваивается с полумраком, и вот уже я в состоянии как следует разглядеть собравшихся. Ощущение таково, будто с пёстрой городской площади щедро зачерпнули разномастной публики и рассадили здесь: присутствуют и рыцарские латы, и плащи храмовников, и простая городская одежда, и лёгкие доспехи амазонок… Да, здесь и женщины есть. А чему я удивляюсь, если председательствует на этом заседании именно женщина и, судя по почтению, высказанному не так давно Магой, она пользуется и почётом, и уважением? Несколько лиц, промелькнувших неподалёку, кажутся мне знакомыми. Своего свёкра я заметила сразу — он неподалёку от жрицы и, кстати, вместе с самыми представительными представителями кланов (простите за невольный каламбур) занимает место… ну, почти председательское, как, очевидно, и привык. Там, на центральной части трибун, в изгибе "подковы", похоже, и собрались Главы, Архимаги и прочая, а на боковых разместились рангом пониже. Кого из них я знаю? И ведь не одного… Эти чёртовы доспехи настолько преображают, что я никак не могу разыскать среди присутствующих намеренно тех, кого поначалу обнаружила случайною

"Дорогуша", — вдруг отчётливо слышу голос Акары, — "мы не стали затягивать с официальной частью, чтобы тебя не утомлять, но формальности должны быть соблюдены. К тому же, ты должна знать, с кем, возможно, придётся в будущем контактировать. Давай так: заседание у нас идёт своим чередом, а я кого успею, того представлю. Договорились? Не отвечай, не напрягайся, просто кивни… Хорошо".