Преданный (СИ) - Дюран Александра - Страница 77

— Но я делал тебе больно, — возразил он, — просто потому что хотел, чтобы тебе было больно.

Я прикоснулась к его горящей щеке, и он отшатнулся от меня. Я почувствовала боль, но едва ли собиралась это показывать.

— Я простила тебя, — прошептала я, смахивая слёзы с щёк, — и ты должен простить себя.

— Арина, ты вообще в своём уме? Ты понимаешь, о чём меня просишь? Как я могу простить себе то, что по моей вине ты пережила? Как я могу простить себе побои Вадима, твою сломанную мечту, накачивание тебя наркотиками или изнасилование?

— Я бы пережила это ещё раз, если бы мне пообещали, что мы снова будем счастливы, — сказала я, уверенная в своих словах.

Егор резко поднял на меня глаза. Не боль, а злость резала мне сердце.

— Не говори так, — воскликнул он, — никогда больше я не позволю повторится этому.

— Но это правда, Егор. Мне всё равно, что было раньше, просто дай нам ещё один шанс, — попросила я, чувствуя, как упорно текут по щекам настырные слёзы.

Я видела точно такие же слёзы на лице Егора, но ничего не могла поделать с его болью. С нашей общей болью.

— Нет, — просто сказал он, не отводя взгляд, — между нами было всё кончено вчера, а сегодня ничего не изменилось.

Что?

Я открыла рот, а потом закрыла. Я ожидала немного не такой реакции.

— Но мы любим друг друга! — воскликнула я, всхлипнув.

К чёрту все слова о том, что я не представляла, что он выберет. На самом деле я надеялась, что он выберет нас!

— Я люблю тебя, — прошептал Егор, глядя на меня, — и знаю, что ты любишь меня. Но это точно не значит, что нас суждено быть вместе.

— Это бред! — крикнула я. — Ты сейчас ведёшь себя, как чёртов трус! Какая разница, что нам суждено, а что нет? Мы можем быть счастливы, зачем ты отвергаешь это?

Меня всю трясло от злости на всю планету и эту чёртову судьбу. Я хотела быть с Егором. Я хотела быть его, принадлежать ему. Я хотела любить его. Больше, чем когда-либо прежде.

— Тебе лучше уйти, — попросил он спокойным голосом.

Что я могла сделать? Привязать его к себе и насильно заставить быть со мной? Тут я была бессильна, и мы оба это понимали.

— Ты сказал мне, что ты заслуживаешь правды, и я тебе её дала, — сказала я спокойным, слегка дрожащим голосом, — Ты сказал, что я заслуживаю человека, который сделает меня счастливой, и этот человек — ты. Кажется не все из нас получают то, что заслуживают. Ты ушёл, оборвав между нами всю связь, но я не буду этого делать. Знай, что я всё равно люблю тебя. Тебя настоящего, а не того, кем ты сейчас хочешь казаться. Я жила с этим чувством четырнадцать лет, и точно не собираюсь продолжать жить без него. А тебе придётся сделать свой выбор.

Я смотрела в его глаза и видела в них борьбу. Он боролся с самим собой, казалось ещё чуть-чуть и он выберет нас.

Но если я простою здесь ещё хоть секунду, а потом снова услышу отказ, это сломает меня. А я точно больше не хочу оказаться сломленной.

Я слегка улыбнулась и развернулась. Чувствовала ли я лёгкость, когда уходила от человека, которого любила? Возможно, но определённо это чувство было погребено под чем-то более сильным. Болью.

Я не посмотрела в сторону мамы Егора, когда уходила. Я не могла спокойно смотреть ей в глаза и не расплакаться. Я не смотрела по сторонам, когда спускалась по лестнице, к тому моменту слёзы всё равно закрыли мне весь обзор.

Я не остановилась, когда услышала позади себя шаги. Возможно мне стоило помолиться, но я едва ли была набожным человеком и знала хоть одну молитву.

— Арина, подожди, — послышался голос Егора позади, когда дверь хлопнула.

Я не остановилась. А вдруг мне кажется? А вдруг я помутилась рассудком? А вдруг я сейчас повернусь, а так никого не будет, и мне станет ещё больней?

Егор схватил меня за руку и резко развернул.

— Прости, малышка, — прошептал он, вытирая мои слёзы, — я буду бороться за нас. Всё будет хорошо и мы будем счастливы, ты мне веришь?

Я кивнула, потому что до боли устала говорить. Я так устала от всего. Я обвила руками шею Егора и притянула его к себе, когда он подарил мне самый ласковый поцелуй. Наш первый поцелуй, когда больше не осталось лжи. Первый поцелуй, когда мы признали свои ошибки. Первый поцелуй, когда мы простили друг друга. Каждому из нас ещё предстояло простить самого себя. Но ведь мы справимся с этим, ведь мы будем бороться.

Егор оторвался от меня и нежно коснулся губами моего лба.

— Господи, малышка, ты вся дрожишь, — прошептал он, — Пошли домой.

Домой.

Я кивнула и снова прильнула к Егору. Я уже была дома

После

Когда мне было шесть я влюбилась в самого замечательного парня на свете. Когда мне было пятнадцать, я начала встречаться с парнем, который поднимал на меня руку. Когда мне было шестнадцать, он лишил меня моей мечты, и я сдалась. Когда мне было семнадцать, меня накачали наркотиками и изнасиловали, и я сдалась. В семнадцать лет я пыталась покончить с собой, столкнулась с осуждением общества, с отвратительностью законов, защищающих жертву. В семнадцать лет я поняла, что хочу жить и уехала из дома. В восемнадцать лет я начала напиваться каждый день и практиковать беспорядочные половые связи. Вы скажите: «Так не поступают жертвы насилия». Но откуда вам знать? Как говорила моя психолог, к которой мне всё же пришлось обратиться, в неразборчивых половых отношениях я пыталась забыть то, что со мной случилось. Хочу сказать, что это помогало. Но лишь тогда, когда я была пьяна и находилась в компании кого-нибудь такого же невменяемого паренька, как и я. Когда я оставалась одна, меня настигали мысли, а их я просто ненавидела. Я ненавидела думать о том, что со мной случилось, и во что я своими руками превратила свою жизнь.

В девятнадцать я вернулась домой, снова столкнулась с прошлым и с парнем, которого до сих пор любила. Когда мне было двадцать, я приняла себя и перестала винить себя в том, что меня изнасиловали. Я перестала осуждать людей, и обрела семью. Я смогла контролировать свою жизнь и сделать её такой, какой я хочу её видеть.

Это моя жизнь и это моя история.

Три ситуации, которые сделали меня: сломанное колено, изнасилование, отказ любимого человека. В каждой из них я чувствовала себя ничтожной и потерянной.

Три парня, которые сломали меня. Каждый из них заставлял меня чувствовать себя любимой, а потом бросал.

Две ситуации, когда я сдалась, и одна, когда я не перестала сражаться.

Два парня, которые говорили мне, что я ничтожна, и один, который заставлял меня бороться и любить себя. Такие одинаковые, но абсолютно разные.

Парень, что сломал мою жизнь. Парень, что сломал меня. Парень, что сломал мои стены.

Хотела бы я сказать, что после всего случившегося мы с Егором всегда были счастливы. Но ведь так не бывает. Ведь, как сказал один из моих дорогих и любимых братьев «Жизнь всех забалансит».

Наверное единственное и самое главное, что мы могли сделать в данной ситуации, — простить себя и принять свои ошибки. В конце концов обратиться за помощью, поняв, что в этом нет ничего постыдного. А вечерами после сеансов вместе шутить о семейном психологе и том, как наконец стало спокойно. Можно даже помолиться и почувствовать это пресловутое искупление.

Или наконец понять, чего мы на самом деле достойны, и никогда больше не соглашаться на меньшее.

— Долго ещё ты будешь на меня смотреть? — прошептала я сонным голосом, чувствуя, как восходящее солнце ласкает мои голые ноги.

Я лежала на боку и буквально чувствовала каждой клеточкой кожи взгляд Егора. Возможно от этого взгляда было даже теплее, чем от солнца.

Он рассмеялся.

— Ты слишком красивая, чтобы я просто взял и перестал делать это, — прошептал он, проводя ладонью по моему обнажённому плечу.

Я приоткрыла один глаз и увидела его улыбающееся лицо. Я верила в его слова, потому что он смотрел на меня взглядом, полным обожания и любви. Уверенна он видел то же самое во мне.