Госпожа управляющая (СИ) - Завойчинская Милена - Страница 25

— Какая? — с любопытством спросила, принимая подарок.

— В вас нет оскорбительной жалости и сюсюканья. Ваше ненавязчивое сочувствие и то, как вы старались меня отвлечь… Я оценил.

— О… — несколько озадачилась я. Сама-то я свои поступки с такой точки зрения не рассматривала. — А почему цветок так странно называется?

— Люснеж — это "снежная любовь". Он расцветает впервые в конце зимы. Тогда же его можно пересаживать в горшки и переносить в дома. Потом он уже растет и под крышей. И его обычно дарят тем, кого любят. Мамам, сестрам, невестам, женам, любимым. Мы с вами только познакомились, но… Примите, в общем. Вот, — засмущался парнишка.

— Спасибо. Мне очень нравится. Только говорю сразу: я утащу эту красоту в свои личные покои и буду им любоваться нагло, беспринципно и в полном одиночестве. А еще стану его нюхать.

Когда до Ориэля и Феликса дошел смысл моей шутки, они рассмеялись. А я вовсе и не шутила. Утащу ведь. И буду любоваться. И нюхать.

Быстро сложив плед и собрав посуду и приборы в корзину, мы направились к отелю. Со стороны он выглядел… Да никак не выглядел. Невнятное здание без каких-либо вывесок, стены светло-бежевые. Крыльца, ярко-выраженного и заманивающего, тоже нет. Дверь сейчас была нараспашку, чтобы и холл проветрился, и само это волшебное здание без нас не убежало в никуда. Ну, это я так рассчитывала. Мол, раз дверь открыта, а мы с Феликсом оба здесь, то никуда от нас отель не исчезнет.

Мы подошли, я жестом велела филиуру идти первым, а сама притормозила на пороге и на всякий случай пригласила юного целителя внутрь:

— Ориэль, входи в "Отель потерянных душ". Сейчас мы проведем небольшое собеседование, ты расскажешь о себе, я отвечу на твои вопросы. И по итогам нашего разговора станет понятно, нанят ты или нет.

Отважно кивнув, зелененькое существо перешагнуло порог моего нынешнего места обитания. Следуя указанию, прошел к мягкому уголку, снял со спины рюкзак и поставил на ковер, а сам уселся в кресло. Так как роста Ориэль был небольшого, ноги его свисали, не доставая до пола. И я видела, что ему очень трудно сдержаться, чтобы не начать ими болтать. Юношеская энергия бурлила и буквально выплескивалась.

— Итак, — присев напротив, я поставила кашпо с люснежем на журнальный столик и приступила к собеседованию: — Полные имя и фамилия. Возраст. Раса. Образование. Опыт. Умения. Дополнительные навыки. Увлечения. Вкусовые пристрастия. Какая комната тебе нужна: кровать, или гнездо, или нора, или жердочка…

— Ориэль Божур, семнадцать лет, — начал отвечать он, проникнувшись серьезностью момента. — Сирота. Раса — цейлин. Мы искусственно выведенный народ целителей. Наши создатели-генетики вывели цейлинов примерно две тысячи лет назад, и мы давно уже признаны полноценными гражданами мира со всеми правами и обязанностями. Образование — школа лекарей. Мы ничего, кроме как лечить, больше и не умеем.

Рассказав все, он сложил ручки-лапки на коленях и замер.

— Спасибо. А сейчас я…

Договорить не успела, перебил Феликс, выбравшись из-за стойки и подойдя к нам:

— Агата, проводишь сама ты целителя юного Ориэля?

— Куда? — не поняла я.

— В комнату, выделишь какую ему ты.

— Э-э-э? — Мы с Ориэлем переглянулись. Ведь наш разговор еще не окончен, я не успела сказать, что меня как управляющую все устраивает, но зарплату назначаю не я.

— Туман, — махнул лапкой в сторону выхода из отеля Феликс. — Ты в никуда уже нас перенесла ведь. Я решил, что теперь тут целитель жить будет.

— Добро пожаловать на новое место работы, Ориэль Божур, — хмыкнув, произнесла я, оценив "манную кашу" за дверным окошком. — "Отель потерянных душ" и я, его управляющая Агата Серебрякова, рады тебя приветствовать. Идем заселяться.

— Увиа. Увиа, — вскочил с места зелененький цейлин и несколько раз оббежал вокруг флегматичного филиура. — У меня есть работа. Я попал в невероятное удивительное место чудес. Со мной работают существа других рас, о которых никто не знает. Увиа.

— Увиа — это типа "ура"? — спросила я Феликса, так как Ориэль был слишком занят. Он уже бегал по холлу и выплескивал свой восторг. М-да.

— Вероятно, Агата. Мы разные такие все…

Комната нашему лекарю досталась по соседству с ночным портье. Только в ней Ориэль обнаружил не гнездо, а небольшую кровать, как раз ему по росту. На стене шведская лестница и канат, свисающий с потолка. В углу письменный стол и стул на колесиках, и то и другое для меня на вид, словно детские. Комод с четырьмя ящиками, куда цейлин немедленно принялся выкладывать свои разноцветные шортики, жилетки и несколько пар коротеньких сапожек.

Появилась дверца в небольшую ванную комнату с душевой кабиной и унитазом, вполне понятной моему разуму конструкции. Тоже низеньким, как в детском саду.

— Здесь идеально, — с горящими от восторга глазами заявил маленький лекарь, осмотревшись. — Я счастлив.

— Тогда сейчас все отдыхаем, осматриваемся, ужинаем, ложимся спать.

— Смена ночная у меня, Агата. Но я подремлю в холле, раз не против ты, управляющая, и нет клиентов сейчас в отеле.

— Хорошо, Феликс.

— Всем — до завтра.

Гораздо позднее, уже устроившись в постели после вкусного ужина и душа, глядя в потолок, я сказала:

— Ты молодец. Было бы жаль, если бы такой милый парнишка из-за подростковых проблем и излишней эмоциональности что-то с собой сделал. Если бы только еще я понимала, зачем я здесь? Никакого толку от себя, если честно, не вижу. Смотритель — самый бестолковый из всех инструкторов, какие мне только встречались в жизни. Ни одного внятного совета я от него не получила.

Я посопела, поворочалась. Снова перевернулась на спину и уставилась в потолок.

— Ладно. Раз уж я тут для чего-то застряла, то давай уже настраивайся, и погнали туда, где мы сейчас очень-очень нужны. Где-то сейчас страдают заблудшие и запутавшиеся в своих проблемах существа. Нам надо к ним. Лекарь у нас уже есть, тела им Ориэль излечит. Ну а я, доморощенный гений психологии, составлю им компанию и буду развлекать беседой.

Что-то тихонько звякнуло, сильнее запахло зимним нежным ароматом люснежа, который я поставила на консоль рядом с окном.

Проснулась я внезапно, словно от толчка. Полежала, пытаясь понять, что меня потревожило. Тихо, время ночное. Никаких звуков.

И все же сосало под ложечкой, хотелось немедленно куда-то пойти.

Осознав это, я встала и быстро натянула спортивные штаны, футболку и сунула босые ноги в кроссовки. Утруждать себя бельем и носками не стала. Халатов и пижамы у меня нет, так как у четвероруких — вот я балда, так и не спросила у Ориэля, как называется эта раса, — было куплено лишь то, что надевается ниже пояса.

Перед тем как выйти из своих апартаментов в холл, я снова постояла, прислушиваясь. Тянуло вниз, к входной двери. Поняв это, я хмыкнула. Кажется, я начинаю понимать, что происходит.

Тщательно прикрыв за собой зеркальную дверь, скрывающую проход на мою личную территорию, я тихонько спустилась. Феликс спал, нахохлившись.

Стараясь не шуметь, я прошла к входной двери и выглянула наружу. Туман. Странно. Я ожидала увидеть некий мир и того, кто нуждается в приюте и отдыхе.

Помедлив, я все же принялась отпирать засовы. Защелкали замки, звякнула цепочка. Завозился Феликс, и я услышала цоканье его когтей по полу. Ночной портье шел ко мне.

Распахнув дверь, я уставилась в белую пелену. Тишина… Капает где-то вода… Так-так. Значит, мне не померещилось. И туман этот не такой, как тот, что окружает нас в "нигде". Этот — обычный такой. Нормальный и привычный, только невероятно густой. Наверное, именно таким и бывает пресловутый лондонский туман, когда ничего не видно на расстоянии вытянутой руки.

— Феликс, держи меня, — протянула я ему ладонь, которую тут же обхватили его крепкие тонкие пальчики.

Набрав воздуха для храбрости, я смело шагнула через порог.

— Есть тут кто? — позвала я.