Полнолуние для магистра (СИ) - Горбачева Вероника Вячеславовна - Страница 37

— Гриб! — выдохнула Младшая. — Ой…

Ей на плечо скакнула рыжая белка. Распушив дымчатый хвост, бесцеремонно сиганула вниз и запыхтела над добычей.

— Подумать только! — в полном ошеломлении пробормотала Лика. — Неужели мы на… Селене, да?

— Угадала, Старшая, — пророкотал хорошо поставленный мужской голос. Вздрогнув, обе девушки оглянулись.

На ветвях ракиты за их спинами проявлялись, как бы собирая себя из сгустившегося воздуха, величественные птицы. Гораздо крупнее Сквикки и Якова…

— Сквикки! — в один голос воскликнули обе Лики. — Где она? Почему не с нами?

— Она сторожит ваше тело, — пояснил второй скроух, материализовавшийся рядом с первым. Толстая ветвь, в которую вцепились мощные когти, даже не дрогнула, когда рядом с ним уселась ещё одна птица. Одновременно ещё трое прочно закрепились на другой ветви, симметричной первой. Это было, пожалуй, единственное в обозримых окрестностях старое дерево, и, надо сказать, с украшением в виде блистающих оперением филинов оно смотрелось гармонично. И в какой-то мере функционально. Ведь ветви молодых деревьев оказались бы чересчур хлипки для сильных пернатых.

Белки, которых уже почти десяток суетился на грибном местечке, недовольно застрекотали. Но, поджав хвосты, разом вдруг притихли и продолжили своё дело бесшумно и споро.

— Она совершила невозможное — для себя, конечно. Смогла, наконец, создать нужный ей сон и войти в Межмирье, одна, без нашей помощи. И всё для того, чтобы разыскать тебя, Младшая, — сказал третий. — Долгое время она тебя не чувствовала и решила, что ты погибла. Но вот в твоё тело перенеслась душа, благословенная Источником, и от благословения искра твоего разума ожила. Любящее сердце Сквикки помогло ей вновь ощутить тебя и прорваться сквозь миры. Теперь она рядом, но не здесь, а там, в реальности, чтобы охранять ваш сон и ваше тело, одни на двоих. Потому что тот, кто угрожал Младшей, вот-вот снова откроет на неё охоту.

При последних словах Ангелика посерела. Съёжилась. Отползла к Лике. Та обняла вздрагивающее тельце.

— Что ему от неё надо?

На этот раз, привлекая внимание, качнул крыльями четвёртый скроух с соседней ветви.

— Мы не вправе посвящать тебя в секреты Младшей. Это слишком… личная тайна. Когда она окрепнет, то сама с тобой поделится. К тому же, нам известна лишь часть проблемы; мы пока не знаем, кто за ней стоит, с такими ли уж примитивными побуждениями, как может показаться на первый взгляд… Нужно время, чтобы разобраться. Мы надеемся на твою помощь, ум и удачливость.

— Потому что тебе придётся на несколько дней или недель остаться одной. И узнать всё, что можно узнать без привлечения наших помощников, — добавил пятый. Очевидно, самый немногословный, или же не любитель поговорить, потому что после своих слов так решительно захлопнул клюв, будто больше ни разу в жизни не собирался его открывать.

— Как одной? Почему?..

Решительным движением крыла пресекая попытки Лики вклиниться в разговор, шестой скроух сказал веско:

— Потому что Младшая останется здесь, с нами. Временно. Безопасности и обучения ради, как однажды осталась Сквикки. Иначе тот, кто за ней охотится, почует, что её душа проснулась. А если в теле будет видна лишь душа подселенки — наш враг уймётся. Для него ты будешь магической пустышкой, а значит — бесполезной. Зато для королевства ты останешься ценна своими знаниями, поэтому люди и маги будут о тебе заботиться. А теперь — прости, тебе пора просыпаться. После Межмирья ты спишь уже вторые сутки подряд; твоё окружение беспокоится… До встречи! Как только Младшая освоит науку снохождений, увидимся!

Порскнула из-под ног стая бельчат, растаскивая выкрученные из почвы сыроежки. Ангелика засияла улыбкой, молитвенно сложив руки:

— Остаться с вами? Можно?

И опять мир вокруг поплыл, растворяясь…

— Погодите!

У Лики вертелась на языке уйма вопросов; но, как часто бывает в подобных случаях, она выпалила вовсе не то, что хотела:

— А почему вы так странно говорите, один за другим?

Ей показалось, что плечи птиц одновременно колыхнулись, как от едва сдерживаемого смеха. Ответил тот, кто появился первым. Он и исчезать начал первым, частями, как Чеширский кот, но вот же — восстановился, чтобы, по-видимому, не нарушать заведённого порядка. Ведь пришёл черёд его реплики.

— На время Совета и бесед с избранными мы объединяем разум. Мы едины в решениях; но чтобы не путаться, кому из нас говорить, и чтобы при этом дать возможность высказаться всем, мы делаем это по очереди. Очень удобно и без толкотни. До встречи, Валерия! И не волнуйся за младшую: ей с нами будет хорошо.

…Яркий свет заставил Лику зажмуриться.

Почувствовав под спиной знакомый жёсткий матрас, под головой низкую подушку, уловив специфичный больничный запах — во всех посещениях госпиталя пахло слабым обеззараживающим средством, которым мыли полы и стены, а во флигеле ещё и душистыми травами, упрятанными в мешочки-саше — она затаила дыхание, не желая просыпаться. Опять одна… А ведь совсем недолго они пообщались с милой девочкой Ангеликой, с Младшей, но без неё уже чего-то не хватает…

Сквикки. Воспоминание спустило с небес на землю, отрезвило. Сквикки, скроушка-фамильяр должна быть здесь. Она ждёт и тоскует. И по-прежнему где-то, в неизвестном пока доме, окутанная заклятьем стазиса, ждёт, когда её найдут корзина с будущими с птенцами. Что ж, добро пожаловать в новый мир, на этот раз — осознанно и с полным пониманием своей миссии.

Но что там Яков говорил насчёт «всего лишь оживить искорку»? А дальше, дескать, скроухи сами разберутся с недоброжелателями малышки… Ага, не хотят грузить Ликушу по скромности своей, это понятно.

«Ну, нет, дорогие мои, — с каким-то ожесточением подумала Лика, — не надейтесь. Землю буду рыть вашу местную, а найду того мерзавца и узнаю, чего он хочет. Не верю я в добреньких отчимов. Во всяком случае — в таких добрых отчимов. Уж простите, наверное, я испорчена своей действительностью, но слишком много и читала, и насмотрелась передач о нездоровой страсти ещё не старых дяденек к падчерицам, да и просто к молоденьким девушкам. Маленькая Ангелика шарахалась от нового «папочки» с первой же встречи; а дети о-очень хорошо чувствуют истинное к себе отношение, их не проведёшь сладкой улыбочкой. Значит, нехорошее у тебя нутро, лорд-сэр-пэр, или как тебя там, Оливер…»

Глава 12

«Ещё немного, — твердила себе Лика. — Вот сосчитаю до десяти и встану. Хватит дурака валять, пора за работу!»

Наверное, Нил Армстронг перед первым шагом на Луне так не волновался. Теперь, когда рассосались страхи недавних дней, когда стало ясно, что Лерка не просто жив-живёхонек, но собирается оставаться таковым великое множество лет; когда отпустило, и пришла пора взглянуть объективно на всё — хождение по Межмирью, собственный Дар, договор со скроухами — Лике стало страшно. Справится ли она? Это ж… всё равно, что в тот самый бабушкин колодец ухнуть, добровольно, не зная толком, какая там глубина… и вообще — умеешь ли ты плавать? И есть ли там вода? А то ведь может статься, что просто расшибёшь себе голову…

Но брат жив. Исцелён. Теперь она в лепёшку расшибётся, но скроухам вернёт долг. И точка.

Не открывая глаз, она рывком села на постели, потрясла головой и, наконец, разжмурилась.

Насколько же её нынешняя палата, больше напоминавшая жилую комнату, отличается от реанимационной, напичканной аппаратурой, датчиками и проводами, в которой недавно лежал Валерий! Контраст необыкновенный. Какая пропасть между мирами, и не только в пространстве и времени! Наверное, лет через двести, в здешнем двадцать первом веке, эта разница увеличится ещё больше; вот только какой из миров пойдёт на опережение? Мир ли технократии, почти выбравший ресурсы, по мнению ученых, или общество, в котором узаконенная магия повернулась лицом к прогрессу?

Не так давно в разговоре с помощником профессор Диккенс упомянул, что получил телеграмму от друга. Но, по идее, телеграфного сообщения здесь ещё не должно быть! В Ликином мире оно появилось в середине викторианской эпохи; а здесь и сейчас — предшествующее правлению королевы Виктории Регентство. И тоже не факт, что одно к одному с земным.