Корсар (СИ) - Манило Лина - Страница 65

Много мутной воды утекло за мою жизнь, много было сделано плохого, о чём жалею, но появилась Ева, и у меня получилось примириться с самим собой и понять, что счастье — оно всегда очень простое и понятное.

“Готово”, — получаю смс, которого ждал с самого утра. Карл, как всегда, лаконичен до ужаса, но к чему долгие разговоры, если в этой жизни есть люди, с которыми можно понимать друг друга без лишних слов?

Прячу телефон в карман, следом кладу ключи.

— Что-то важное? — спрашивает Ева, перекидывая через плечо ремешок ярко-синей кожаной сумки.

— Хрень рекламная на почту пришла, достали, — безбожно вру, чтобы не испортить сюрприз, хотя язык чешется скорее всё ей рассказать, но всему своё время.

— Куда мы сейчас?

— Куда нужно.

— Божечки, какой вредный тип, — смеётся и берёт меня под руку. — Тебя даже пытать, что ли, бесполезно?

— Именно.

— Прямо пионер-герой.

Идём к стоянке, а я ускоряю шаг, потому что не терпится увидеть реакцию Евы.

Подарок для неё стоит рядом с моим чоппером, обмотанный глупым розовым бантом, и от этого зрелища принимаюсь смеяться, представив, как парни пыхтели и матерились, накручивая фигурные узлы на руль нового мотоцикла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пару недель, не покладая рук, Фил с Арчи собирали его специально для Евы. Мне хотелось, чтобы она обрела свободу ехать туда, где ей будет хорошо, в любое время дня и ночи. Параллельно Брэйн рисовал эскиз, который гений Филин воплотил на боковухе: горящие огненными всполохами ландыши рассыпаются искрами в ночном небе, превращаясь в звёзды, тонущие в море. А дальше, на горизонте, плывёт к берегу корабль под алыми парусами.

— Ой… — говорит Ева, замирая в нескольких шагах от своего подарка. — Это что такое?

В зелёных глазах застыло удивление, а брови ползут вверх.

— Сюрприз.

— Но… это же…

— Мотоцикл.

— Нет, я вижу, что это. Я просто не понимаю…

— Это мой тебе подарок, — говорю, подводя Еву к аппарату. — От всех нас, кстати. Наверное, каждый так или иначе приложил руку к его созданию, потому придётся брать. Ты же не хочешь стольких хороших людей обидеть?

— Но это же очень дорогой подарок, да?

— Бесценный, потому что для тебя.

Ева поражённо кивает и маленькими шагами подходит к мотоциклу. Протягивает руку, а пальцы слегка дрожат. Касается руля, проводит по корпусу, дотрагивается наконец дрожащими пальцами до рисунка. В солнечных лучах он кажется особенно ярким, поражающим даже. Филин действительно чёртов гений, не зря к нему в очередь за год вперёд выстраиваются.

— Алые паруса… — тихо говорит Ева и оборачивается ко мне. — Как ты узнал?

— Твой брат рассказал, и дома у тебя книжку видел.

— Моя мама хотела назвать меня Ассоль. Ты знал об этом?

— Слышал.

Артём действитель совсем недавно многое о них рассказал, об их семье, но я молчу обо всём, что узнал, потому что хочется, чтобы она сама доверилась и не чувствовала дискомфорта, давления.

— Когда мамы… когда их не стало, мне казалось, что не смогу с этим жить. Просто не вынесу той боли. И хоть со временем стало намного легче, всё равно иногда становится трудно дышать. На один миг, но это невыносимо.

Молчу, потому что вся болтовня в этот момент — лишнее сотрясание воздуха.

— Они однажды просто задохнулись. Неисправность газовой трубы, что-то там протекало — я не знаю, мне было не до этого. Мы с Артёмом и его друзьями ходили в поход — раньше мы очень любили такие вылазки, на природу, с палатками. И хоть на улице был ноябрь, всё равно пошли, на удивление тёплая осень тогда выдалась. И мы не знали, что случилось, до последнего не знали. Просто веселились, дурачились, но кто-то из соседей позвонил, попросил срочно вернуться в город.

Я знаю эту историю от Артёма. О том, как гнал — восемнадцатилетний — на предельной скорости, возвращаясь в город, где уже некому ждать, а ни о чём не подозревающая Ева сидела сзади, вцепившись в куртку холодными пальцами. Говорил, как боялся угодить в кювет, потому что впервые почти ничего не видел из-за мутной пелены перед глазами.

— Но я не для того, чтобы жаловаться это говорю. Просто хочу, чтобы ты знал: когда ты появился, я перестала быть одинокой. И хоть я не Ассоль, но я дождалась своих алых парусов.

Делаю шаг к ней, и обнимаю, а она кладёт голову мне на плечо и что-то тихо шепчет, словно молится. А я не мешаю, пусть. Ей это сейчас необходимо, а я просто побуду рядом.

— “Ржавая банка”? — спрашивает Ева, слезая со своего мотоцикла.

Мы ехали сюда самыми окольными из возможных путей, чтобы Ева могла привыкнуть к ощущению скорости и смогла почувствовать аппарат. Всё-таки байк — не жёлтенький мопедик, тьфу на него, стыдоба стыдобушка.

— Я тебя сюда ещё не привозил, но именно здесь и родился твой железный конёк.

— Ой, правда? — воодушевляется Ева и расплывается в улыбке. Веснушки, от майского солнца яркие, вспыхивают, когда она краснеет от удовольствия. — Пошли скорее, буду благодарить! Блин, надо было им хоть пирожков, что ли, напечь? Вот почему не предупредил?! А так, с пустыми руками — некрасиво же.

— Да ладно тебе, золотая девочка, — обнимаю её за плечи и веду ко входу, — они и без пирожков красивые. Нечего их баловать, лопнут.

Она тихо смеётся и чуть не вприпрыжку идёт рядом, такая смешная и вся переполненная эмоциями.

Мне долго казалось, что такому придурку, как я, не место рядом с ней, но день следует за днём, а я всё больше понимаю, что сдохну, если не смогу быть рядом. Потому начхать ведь на всё, если она хочет быть со мной. Спорить с этим мне уже совсем не хочется.

Толкаю дверь и вхожу первым, чтобы оценить обстановку. В гараже тихо — парни с утра закрыли “Ржавую банку” для клиентов на пару дней, потому никого лишних быть не должно.

— О, припёрся, рыжий чёрт, — восклицает Арчи, выходя из кабинета. — Долго копаешься, каждая минута ведь на счету.

Арчи хлопает себя по карману, выуживает ключи и потрясает ими в воздухе.

— У нас уже всё готово, — говорит, укоризненно глядя на меня, — ждали только вас. Ещё ж за девами нашими ехать, а это время.

— Привет, — говорит вошедшая следом Ева и робко улыбается.

— Привет, Веснушка, — смеётся Арчи, а я кусаю щёку изнутри, чтобы не заржать в голос. Клоун, что с него взять? — Подарок понравился?

— Да, спасибо, — отвечает Ева, стремительно краснея. — Он прекрасен.

— Вот! Значит, не зря ночей не спал, вот этими белыми рученьками — поднимает ладони вверх и склабится — гайки сутками крутил, мозоли натирал.

Ева прыскает со смеху, а я не выдерживаю и хохочу.

— Эх, лишь бы смеяться над творцом. Никакого почтения, одни насмешки.

Смахивает пальцем несуществующую слезу, шмыгает носом и кричит:

— Филин, какого чёрта там копаешься? Роджер приехал, пора выдвигаться!

— Достал ты меня! — доносится голос Филина, но самого его не видно. — Сейчас выйду, всё равно Брэйн ещё в студии своей занят. Потому не ори, башка от тебя трещит.

— Видишь, Веснушка? Они все только и могут, что рот мне затыкать. А я не друг, я золото, вот и терплю их, страдаю!

Арчи горестно вздыхает и направляется в кабинет, а Ева оглядывается по сторонам.

— Это, значит, и есть легендарная “Ржавая банка”?

— Ага, она самая. Я часто сюда приезжаю, потому что здесь всегда весело. Можно забыть обо всём и просто расслабиться. Будешь со мной сюда ездить?

— Если пригласишь.

— Глупая, — улыбаюсь, и притягиваю её к себе. — Пошли на задний двор. Ещё один сюрприз.

— У тебя сегодня по плану значится довести меня до обморока своими сюрпризами? — Смотрит на меня, слегка наклонив вбог голову, а я беру её за руку и веду к чёрному ходу, где должен ждать…

— Артём! — восклицает Ева, завидев брата, сидящего на пеньке. — Ты как? Ты здесь? О, господи!