Невеста по случаю (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 47

Хорошо поразмыслив по поводу ночлега, я прошла в комнаты графа Алайстера. Здесь царил разор. Слуги не успели, а может быть, и не удосужились убрать комнаты после обыска, и теперь пол был усеян бумагами. Какие-то расписки, расчеты, глаз выхватил знакомую папку, во время нашего путешествия Рой складывал туда свои рисунки. Сейчас они валялись рядом. Я собрала их и уже собиралась положить обратно, когда заметила, что на рисунке изображен Елагиноостровский дворец. Сомнений быть не могло. Я прекрасно знала именно эту сторону, выходившую к воде: два пролета ступеней, ротонда, окруженная колоннами, четыре каменные вазы на манер греческих амфор, кусты сирени и… я, идущая по дорожке в джинсах и куртке. Я посмотрела на следующий лист. Портрет Кариссы. Она поправляла растрепавшиеся волосы рукой в перчатке. Правда, перчатка была слишком большой для ее руки. «Они и вправду большие» … Сердце запрыгало сильнее. Я поняла, что изображена отнюдь не Карисса. Один за другим я перебирала рисунки. Уже знакомый мне набросок девушки, сидящей у разрушенного храма, я, сидящая на лошади, я, стоящая в кабинете у полковника Соколова… я вдруг поняла, что плачу.

- Ох, Рой, - прошептала я, - Если бы я знала…

Глава 15

Я проснулась оттого, что кто-то бесцеремонно тряс меня за плечо. С трудом открыла глаза, осмотрелась, пытаясь вспомнить, где я. Я прорыдала над рисунками Роя достаточно долго, после чего, чувствуя, что не в силах идти куда-то еще, направилась в его спальню, с трудом выбралась из платья, просто срезав шнуровку, легла на огромную кровать, вдыхая едва уловимый знакомый запах, и заснула.

- Далия? – пробормотала я, силясь открыть опухшие от ночных рыданий глаза, - Что случилось? Что-то с Козимо?

Я почувствовала укоры совести: погруженная в свои страдания, я начисто забыла о принце Риччионе, впрочем, с ним была Саша…

- С принцем все нормально. Пастырь Антонио сказал, что он выживет.

- Хорошо, - я зевнула, - Тогда что?

- Гончие Псы допросили пленника… - Далия запнулась.

- Ммм, - пробормотала я, - И он назвал заговорщиков?

- Он сказал, что его подослал мэссэр граф.

- Что? – сон как рукой сняло, я вскочила, - Но это же…

Я внимательно посмотрела на смутившуюся служанку:

- Это - ложь, слышишь меня, это – ложь!

- Мадонна, я знаю, но пастырь Юлиус… они поверят ему, не вам.

- А Антонио?

- Он получил распоряжение перевезти пастыря Джерардо в Лаччио.

Я выдохнула, пытаясь успокоиться. Мысли прыгали в голове, точно блохи.

- Так… и что он?

- Разумеется, он исполнит веление Конклава.

- Ясно, - удивительно, но привычной тошноты не было, - И где он?

- Во дворе, готовится к отъезду.

- А графиня?

Служанка поколебалась, затем призналась:

- Мадонна слегла. Эти известия окончательно подкосили ее.

- Хорошо, вернее, ничего хорошего, тогда надо… надо… - я махнула рукой, - Где Боно?

- Откуда я знаю, наверняка соблазняет очередную невинную душу! – фыркнула Далия. Я с какой-то ненавистью посмотрела на нее:

- Знаешь, если бы сейчас я могла сказать о графе Алайстере то же самое, что ты о Бононвенунто, я была бы счастливейшей из женщин!

- Простите, мадонна, - Далия смутилась. Я вздохнула, ощущая стыд за свой срыв:

- Пустое. Помоги мне одеться!

Ровно через пятнадцать минут я спускалась по лестнице на первый этаж, где царила форменная неразбериха: толпы людей бегали, то и дело натыкаясь друг на друга, лошади ржали, ослы ревели.

- Опять эти ослы! – раздраженно воскликнула я, высматривая Антонио. Он стоял неподалеку и разговаривал с кем-то из слуг.

- Мадонна, - он старательно отводил глаза. Плохой знак.

- Пастырь, - я холодно кивнула, - Надеюсь, вы не поверили ни единому слову?

- Вопрос не в вере, а в клятве, - тихо сказал он, - Я – смиренный слуга создателя и, пока не избран Истинный пастырь, повинуюсь Конклаву.

- Который управляется Горгонзо! – слова прозвучали резче, чем мне хотелось.

- О том, что он желал смерти моему собрату, я знаю лишь из ваших слов, - заметил он.

- Вы в них сомневаетесь? – вскинулась я, - Я, именно я привела сюда единственного человека, который мог спасти вашего собрата, я…

Я осеклась, поняв, что опять расплачусь. Не расплакалась, моргнула, смахивая злые слезы, и вновь посмотрела на старика.

- Единственное, о чем я жалею, - голос звучал глухо, - что вчера Юлиус метил в Козимо, а не в вас!

- Тогда бы нас двоих забрали мои братья, - пастырь протянул мне платок, я проигнорировала, он пожал плечами и спрятал его в рукав, - извините меня, мадонна, мне необходимо отдать последние распоряжения.

- Конечно, но учтите, что смерть пастыря Джерардо будет на вашей совести!

- Именно поэтому я и сопровождаю его, - старик поклонился, давая мне понять, что разговор окончен. Я отступила. Прошла обратно в дом, велела найти Боно. Художник пришёл почти сразу:

- Мадонна?

- Отведи меня к Рою, - приказала я. он смутился:

- Это очень опасно! Мэссэру графу это не понравится.

- Отведи меня к нему!

Я сказала это так, что больше он не посмел возражать. Кутаясь в плащи, мы выскользнули тайным ходом, достигли дороги, прошли до соседней деревушки, где Боно нанял двух лошадей.

Город встретил меня шумом и вонью. Я заметила, что уже давно чувствую запахи гораздо сильнее, чем остальные. Пришлось достать платок и прижать его к носу. Помогало с трудом. Один за другим мы проехали по узким кривым улицам, свернули на какую-то площадь, где оставили лошадей у коновязи постоялого двора, а сами прошли вверх по улице, то и дело проталкиваясь через толпу. Художник явно кото-то искал.

- А вот и она, - он радостно помахал рукой уже хорошо знакомой мне натурщице. Та улыбнулась, правда, заметив меня рядом, нахмурилась.

- А она что здесь делает? – недовольно спросила женщина, подходя к нам.

- Ей надо устроить свидание в башне, - Боно достал несколько монет и выразительно подбросил их на руке. Женщина окинула меня задумчивым взглядом, понимающе хмыкнула:

- Шла бы лучше домой. Графа вот-вот казнят…

- Я хочу его увидеть! – упрямо повторила я, не в силах придумывать аргументы, способные заставить поверить. Впрочем, это было и не нужно. Натурщица еще раз посмотрела на меня и вздохнула:

- Ладно, Марко как раз должен дежурить в синьории. Марко – мой брат. Идем, - она направилась к неприглядному зданию, над крышей которого возвышалась слегка покосившаяся башня.

Я с каким-то потаенным страхом рассматривала это сооружение, казавшееся мне особенно зловещим. Мрачные темные стены, сложенные из камней, кое-где в кладке были выемки – камни упали, и никто не потрудился вмуровать их вновь. Потрескавшаяся крыша, - наверняка в башне было сыро. Хотя нет, дождей давно не было.

Боно пришлось несколько раз окликнуть меня. Его натурщица в этот момент, уперев руки в бедра, что-то говорила стражникам, указывая на меня. Те рассмеялись, монеты из кошелька художника перекочевали в их мозолистые руки, и вскоре я уже следовала за одним из них по узкой винтовой лестнице. Я опасалась, что ступени будут слишком высокие, но за сотни лет они стерлись так, что подъем не вызвал особых трудностей. Почти на самом верху мы остановились перед неприметной дверью. Стражник откинул засов:

- У вас четверть часа.

Почти не слушая его, я шагнула вперед, заходя в достаточно неприглядную каморку. Серые стены, каменный пол, убогая мебель. Рой стоял у окна. При звуке открывающейся двери, он повернулся, его глаза распахнулись, затем моментально сузились:

- Я же сказал тебе уехать! – прошипел он. Я улыбнулась, хотя улыбка вышла невеселой:

- Спасибо за прекрасный стих. Скажи, а ты и вправду думал, что я послушаюсь?

Я села на единственный стул, стоящий у небольшого стола в центре комнаты. Рой окинул меня убийственным взглядом:

- Я надеялся, что ты покажешь его Козимо, - он нахмурился, заметив мое секундное колебание, - Что случилось?