В постели с незнакомцем (СИ) - Лель Агата - Страница 33

Краем уха Вера слышала, что эта мерзкая девчонка брякнула приходящей прислуге, что смерть Ларисы – её рук дело. Ведь когда уходила Анжела, женщина была жива. Опять-таки со слов Анжелы. Хотя зная, как она боялась, что Лариса отдаст Богу душу именно в её смену, она запросто могла уйти домой и никому не рассказать, что бедняжки уже нет в живых. Может, именно поэтому даже румянец нарисовала, от страха, что кто-то заметит раньше, чем она доберется до дома.

Судя по бледному лицу Анжелы, примерно так и было.

Причиной смерти стала остановка сердца, никто не был в этом виноват. Видимо, просто пришло её время.

Ещё недавно Вера размышляла о Ларисе, как о помехе, но узнав о её смерти, не испытала чувства радости. Ей было жаль бедную женщину, жаль осунувшегося Петра Васильевича, жаль Назара, который почему-то выглядел немного виноватым.

Постояв ради приличия у надгробия, люди, сгорбившись под чёрными зонтами, медленно побрели к выходу с кладбища. Ушли малочисленные друзья Ларисы из прошлой жизни, ушли Аня с матерью, ушёл едва не теряющий сознание Крестовский. У чернеющего холмика, заложенного алыми розами, остались только Вера и Назар.

Втянув головы в плечи, словно это могло спасти от моросящего дождя, они стояли рядом и смотрели перед собой. Две израненные души. Почему именно сейчас они будто бы стали по-настоящему близки.

- В тот день была шумная вечеринка, - неожиданно проговорил он, и Вера, затаив дыхание, обратилась в слух. – Мы спустились из номера в холл гостиницы, приехал какой-то новомодный норвежский диджей, было очень многолюдно, очень шумно. Я никогда не любил суету, всё происходящее напрягало, но Лариса рвалась в эпицентр событий и, конечно, потянула меня за собой. Ни на шаг не отпускала, следила за каждым моим движением, всё боялась, что я поведусь на одну из тех силиконовых кукол, коих там было в достатке, - он горько усмехнулся и извлёк из кармана сигареты. Прикрыв пламя рукой, прикурил.

- А ты повёлся? – мазнула косым взглядом, замечая, как подрагивают его пальцы.

- Я не очень люблю секс.

- О, да, - невесело улыбнулась.

- Это правда. После Ларисы у меня никого не было. Только ты, - проговорил он и замолчал, видимо, ощутив, что не совсем уместно говорить на эту тему на могиле своей жены. – Зато Лариса была словно одержимая, ей всегда было мало... Она любила меня, чёрт знает за что, но любила.

Вера хотела сказать, за что, но тоже посчитала неуместным произносить это вслух.

Назар обладал невероятным магнетизмом, от него пахло сексом. Новость о том, что он держал трёхлетний целибат, повергла её в шок. С его темпераментом не касаться женщины три года?

Глава 18

- В тот вечер она сильно надралась, впрочем, она всегда была не прочь приложиться к бутылке. Я тоже выпил, немного перебрал. В какой-то момент ей показалось, что я флиртовал с девушкой из соседнего номера: Лариса психанула, вытащила меня на веранду, принялась отчитывать, сыпать обвинениями. Я разозлился и отправил её отоспаться, а сам вернулся в холл и назло ей закружил в танце ту самую соседку. Мне надоел её контроль, беспочвенные претензии, истерики на пустом месте. Я сорвался… Вопреки моим ожиданиям, она не кинулась на соперницу, она молча ушла в номер и наглоталась таблеток. Спустя какое-то время я поднялся за ней, но увы, опоздал... Усилиями врачей удалось вытащить её с того света, но было слишком поздно – её мозг был мёртв.

Сигарета дошла до фильтра: он бросил окурок под ноги и резко раздавил каблуком ботинка.

- Конечно, Крестовский обвинил во всем меня: он решил, что я насильно затолкал в неё таблетки, желая выставить всё как самоубийство. Впрочем, в одном он не ошибся – Лариса сделала это не моими руками, но из-за меня.

- Ты не виноват! Она была неуравновешенной истеричкой, считающей, что ты – её собственность, вещь. Она тебя купила и думала полностью подмять под себя, - не выдержала Вера, с жаром обличив мысли в слова.

- Я знал, на что она способна,  уже откачивал её однажды. Я должен был это предвидеть, Вера.

- Она сама выбрала для себя этот путь, и тебе это известно не меньше!

- Тем не менее её папаша настаивал на своём, даже провёл независимую экспертизу, пытаясь найти хоть какие-то доказательства моей причастности. И повод сомневаться у него был: незадолго до смерти Лариса переписала всё своё имущество на меня. Я не просил этого, это было только её решение. Она словно чувствовала, что скоро уйдёт.

- Почему же он всё-таки выставил всё как несчастный случай? Кому был нужен этот цирк?

- Ему было стыдно. Не хотел, чтобы газеты трубили о том, что дочь самого Крестовского – алкоголичка, наложившая на себя руки. Он предпочёл спрятать всё за вуалью нелепой случайности, продолжая мысленно обвинять меня. Он отказывался принимать суровую действительность и будет до последнего верить в свою правду, - он замолчал, прожигая взглядом холм свежевырытой земли. - Крестовский смертельно болен, думаю, осталось ему не долго.

Дождь прекратился, на кладбище стояла гробовая тишина, как нельзя кстати подходящая этому мрачному месту.

Вера хотела подойти ближе, взять его за руку, но осталась стоять на месте, трясясь от холода.

Он не виноват. Это не он. Она знала это всегда, чувствовала! Его образ хладнокровного мерзавца – всего лишь маска, за которой он скрывает своё истинное лицо. Словно броня, непробиваемые латы. Он так же как и она просто не хочет, чтобы кто-то докопался до его нутра и при удобном случае ударил по самому больному.

В который раз она изумилась, как же сильно они похожи. Два человека с покалеченными судьбами, которые воздвигли вокруг себя неприступную стену.

- Идём домой, - произнёс он и поднял воротник пальто.

Ветер разметал его волосы, забросив пряди на лоб, алые губы выделялись на лице словно спелые вишни, и Вера устыдилась своих мыслей, что даже здесь, в этом траурном месте, после того, как он приоткрыл перед ней дверцу своей души, она стоит и вспоминает о том, каковы его губы на вкус.

- Идём, - коротко кивнула она и побрела следом.

Без Ларисы комната опустела. Аккуратно заправленная кровать, сложенное инвалидное кресло в углу. Чисто, мрачно, холодно.

Из шкафа пропали личные вещи Иры и Анжелы – их миссия в этом доме была завершена, впрочем, как и миссия Веры.

Что теперь будет? Где брать деньги? О возвращении в клуб больше не могло быть и речи - эта страница её жизни перевёрнута навсегда.

Кто-то раскрыл настежь окно: тонкий тюль надувался пузырём - словно белый воздушный парус отправлял её отсюда подальше в свободное плавание.

В нижнем ящике комода сиротливо стояла пара сменной обуви Веры, тёплая вязаная кофта, несколько книг, к которым она так и не успела притронуться. Надо бы забрать…

Дверь комнаты тихо открылась, и вошёл Назар: он выглядел осунувшимся и уставшим, под глазами залегли тени.

- Вот, - протянул тонкую пластиковую папку.

- Что это?

- Заключение врачей. Настоящее. Не хочу, чтобы ты тоже считала меня убийцей.

- Я верю тебе, - она отвела его руку в сторону и позволила себе маленькую слабость: прильнула к его груди, ощущая размеренное биение сердца. Это был долгий день, долгая неделя… Она безумно устала. - Поехали домой?

Дворники размазывали по стеклу моросящий дождь со снегом. Казалось, что Назар полностью сосредоточен на дороге, но Вера видела, что его мысли где-то далеко.

О чём он думает? Вспоминает ли совместную жизнь с Ларисой? Грустит ли или радуется, что наконец-то свободен и баснословно богат? Ему ещё нет тридцати, а он уже совладелец банковской империи. Совсем скоро не станет и Крестовского, тогда его руки будут окончательно развязаны.

Вера прислонилась виском к стеклу, провожая взглядом мелькающие мимо автомобили. Из динамиков доносились нарочито весёлые новогодние треки – уже уставший от зимы народ пребывал в ожидании главного праздника. Дня, когда каждый взрослый хоть на мгновение превращается в ребёнка и начинает верить в чудо. Чудо с Верой уже произошло – она без памяти влюбилась. В странного мужчину с ледяным взглядом. Мужчину из своего непростого прошлого. Их судьбы были переплетены загадочным образом, и не оборвётся ли эта нить уже завтра – она не знала.