Джейн Доу (ЛП) - Стоун Виктория Хелен - Страница 32

— Джейн хочет узнать, можно ли ей посмотреть на офисы, но я не знаю...

— Конечно, — говорит он низким глубоким голосом. — Проведи ей экскурсию.

— Ох, спасибо, пастор Хепсворт. Вы такой вдохновитель, — я бросаюсь к нему и быстро обнимаю, затем немедленно отступаю назад. — Извините, пожалуйста.

Он хмыкает, его щеки все еще красные после столь воодушевляющей проповеди.

— Глупости, моя дорогая. Иди, насладись своим туром.

Как только мы пересекаем большой зал церкви, я оборачиваюсь и вижу его, гордо улыбающегося нам в спины. Я машу ему рукой, и он отвечает тем же.

— Я просто поверить не могу, что ты вырос во всем этом, — шепчу я, когда мы переступаем через двойные двери в широкий коридор. — Должно быть, ты чувствовал себя в безопасности.

— Мой папа самый лучший. У меня действительно было идеальное детство, — его мягкая улыбка резко исчезает. — Ну, до того, как моя мать...

— Но до этого все было хорошо?

— Да. Все было идеально, — его голос немного резок от боли.

Полагаю, Стивен совсем не жизнестойкий. До пятнадцати лет он не знал, что такое боль и разочарование. Сейчас любой маленький провал — опасность для него. Каждая слабость — знак надвигающегося предательства. У меня есть кошка, поэтому я заслужила пощечину. Другой мужчина заговорил с Мэг, и из-за этого ее надо порвать на клочки. Малейший проступок может означать, что его снова пристыдят и бросят.

Какой нежнейший цветок, наш Стивен.

Я знаю, что он не убивал Мэг. Знаю, что она сама сделала это с собой. Так правильно ли, что я полностью виню в этом его?

Ну, во-первых, жизнь не справедлива, а Стивену в ней повезло куда больше, чем мне или Мэг. Он зол, что его мать сошла с пути истинного через пятнадцать лет. Мои родители ни разу не вставали на него и даже не пытались. А отец Мэг был примером моральной слабости с самого ее рождения и до того дня, когда он оставил ее навсегда, когда ей было три. Просто достаточно взрослая, чтобы почувствовать потерю.

Поэтому простите меня, если я считаю, что у Стивена были условия получше.

Если не считать отсутствия сочувствия, даже если технически он и не убил Мэг, я думаю, что она бы никогда не наложила на себя руки, если бы Стивен не мучал ее. И это было пытками. Эти постоянные проявления любви, а потом отталкивание. Я хочу тебя, я ненавижу тебя, я люблю тебя, ты для меня ничто. Снова и снова.

Я на своей шкуре испытала это. Хорошо об этом знала. Мои родители были небрежны в своем жестоком обращении. Легкомысленны. Но Стивен хотел, чтобы Мэг жаждала его одобрения, просто чтобы он мог использовать это как вид наказания. Он хотел, чтобы ей было больно и больно очень сильно каждый раз, когда мужчина чувствовал страх.

Если бы он избил ее до смерти, для всех это было бы легче. Но для меня, именно то, что произошло, и было простым. Суицид был ее методом уйти из жизни, но этот мужчина стал причиной. Она боролась с тревогой всю свою жизнь, но никогда не страдала депрессией. До Стивена.

Он показывает мне все офисы, и я притворяюсь, что восхищена, пока оглядываю помещения. Здесь нет ничего особо полезного, хотя список информационных бюллетеней можно использовать, если я смогу его получить. Дверь в офис по вопросам с общественностью широко открыта, и он пустует. Я предполагаю, что так бывает всегда.

Бухгалтерия надежно заперта. Я гадаю, прячут ли пожертвования здесь на ночь. Церковь не безопаснее, чем другие предприятия, поэтому, должно быть, есть сейф, либо в бухгалтерии, либо в личном офисе пастора. Я не киношный социопат, а обычный, поэтому не была рождена с какими-либо врожденными способностями взломщика сейфа. Замками нельзя манипулировать так же, как людьми.

Последняя остановка нашей экскурсии ― это персональный офис пастора Хепсворта, и он такой же величественный, как я и представляла. Не вычурный, но темный и из дерева, обставленный книжными полками. Стивен открывает дверь, но не переступает через порог.

Большой стол из орехового дерева занимает большое пространство, а за ним стоит высокое кожаное кресло, ожидающее задницу пастора. Два кресла стоят с другой стороны стола. Намного меньше по размеру, конечно же. Должно быть, сидя за столом он нависает над своими посетителями, пока дает им советы. Довольно честно. Он же здесь важный человек.

— Я представляю тебя маленьким и играющим под этим столом, ― с трепетом шепчу я.

Стивен смеется.

— Не под этим столом и в более маленьком здании, но да.

— Должно быть, Рождество здесь грандиозное.

Стивен закрывает дверь и улыбается, глядя вниз на меня.

— Я надеюсь, ты будешь здесь, чтобы увидеть это.

Я откидываю голову и вздыхаю.

— Я тоже.

Я закрываю глаза, когда он целует меня. Я таю. Но несильно. Опираясь не на него, а на дверной косяк за спиной. Стивен отстраняется после того, как быстро чмокает меня в губы, но поднимает руку и нежно обхватывает мою щеку.

— Сегодня я тобой очень гордился, — бормочет он.

— Ты так хорошо ко мне относишься.

— Когда у тебя закончатся твои... ну, знаешь?

Мое женское проклятие?

— Через пару дней.

— Хорошо. Хочешь приехать ко мне во вторник?

Я застенчиво опускаю голову. Мы оба знаем, что он имеет в виду.

— Это было бы действительно мило, — шепчу я. — Я имею в виду, если ты думаешь, что все в порядке с этим.

— Я думаю, что больше чем в порядке.

У меня не бывает месячных. Я на непрерывном цикле противозачаточных, поэтому я полностью контролирую свои гормоны. Но это хороший способ, чтобы отшить Стивена, когда я захочу. Насколько ему известно, я каждые двадцать дней истекаю кровью как прирезанная свинья. Не то, чтобы он когда-либо рискнет вступить в контакт с моей менструальной кровью. Я вас умоляю.

Стивен отвозит меня домой, и я свободна на весь вечер. Я играю со своей кошкой и затем отправляюсь в маленький итальянский ресторанчик для раннего ужина. Я выпиваю целый графин вина одна. Это рай.

ТРИДЦАТАЯ ГЛАВА

Люк: Похоже, это последние теплые осенние деньки

Я останавливаюсь в своем введении данных и бросаю взгляд на телефон, чтобы прочитать сообщение от Люка.

Через пару секунд всплывает еще одно.

Люк: Хочешь сегодня пойти со мной в зоопарк?

Зоопарк? Мои пальцы парят над клавиатурой, когда я хмурюсь над его странным вопросом. Почему я должна хотеть пойти в зоопарк? Я же не ребенок.

Не то, чтобы будучи ребенком я очень хотела туда идти. В нищем районе было не так уж и много зоопарков.

Я отвечаю ему, написав три вопросительных знака.

Люк: Зоопарк загорается праздничными огнями на время праздничного сезона уже в ноябре. Предполагается, что сегодня будет больше десяти градусов. Пошли со мной?

Может быть, это то, что нормальные люди делают? Я пожимаю плечами и отвечаю словом «да», соглашаясь встретиться с ним около здания в половину седьмого.

Люк ― это один из тех импульсов, которым мне с трудом удается противостоять. Увлечься им не входило в мою миссию здесь. По сути дела, это рискованно. К сожалению, мне нравится ощущать немного риска. Это ускоряет ток моей крови так же, как это делает секс. В противном случае, мир слишком спокойный для меня. Скучный. Возможно, поэтому так много социопатов в конечном итоге обычно делают больно людям, даже убивают их. Дело не в людях, а в опасности.

И есть большой шанс, что Люку будет больно. Когда я уеду, это будет внезапно, и вполне возможно, что я оставлю за собой следы преступления. Никто не знает, что я имею отношение к Люку. Он не будет втянут в это. Но он может все выяснить, и ему будет больно или он испугается того, как близки мы были. Или, может быть, ему будет без разницы. Я не уверена.

Как я и говорила прежде, сложно понять, что на уме у хороших людей. С помощью секса я могу манипулировать Люком, но милый мужчина, похоже, хочет больше, чем это. Он хочет сходить на обед и... и в зоопарк.