Герои чужой войны (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 41

— Открывай клетку, я выведу собаку, — сказал я.

— Ох, жестокие вы, люди, — деланно вздохнул Тоин, распахивая клетку с глэйвом.

— Можно подумать, вы — ангелы с крылышками, — засмеялся я и вывел Хвата в коридор. Присел рядом с ним, обхватил голову и зашептал ему некую программу действия на ухо. В общем, я хотел, чтобы он побыл с тойоном в клетке одну ночь, не трогая его, но и не давая покоя. Мне нужно было, чтобы глэйв ментально воздействовал на пленника, чтобы ужас пробрал его до самых печенок.

— Извини, братан, сам напросился, — я завел Хвата в клетку с тойоном, отчего тот едва на стену не полез. — Или скажешь, где находится портал?

Элдор тут же перевел мои слова. Лесовик замотал головой и выдал несколько резких фраз.

— Он никак не может переступить через заклятие слова, иначе погибнет в страшных муках, — почесал затылок толмач.

— Ладно, скажи ему, что я снимаю с него заклятие. Но если к утру он не скажет нам путь к Вратам — его душу заберет адский пес, то есть мой лучший и ласковый песик. Про песика не надо! А про страшные муки можешь ему хоть с три короба наговорить.

Толмач хохотнул и обстоятельно рассказал лесовику, что его ждет, если продолжит запираться, после чего Хват в подтверждении моих слов сел напротив съежившегося тойона и с умильной рожей стал смотреть на него, прикидывая, съесть его сейчас или оставить на утро. Тоин нарочито медленно закрыл клетку, и мы вышли на улицу. Дело было сделано, я попрощался с Элдором и пошел в штаб. Бассилал уже собрал свои медицинские причиндалы и о чем-то горячо спорил с Лифанором. Грэма не было. У разведчика, видимо, не хватило терпения слушать научный диспут, и его место занял я.

— Ага, юноша! — воскликнул Бассилал, заметив мое присутствие. — Вынужден признать: до такого эффективного использования известных растений мы еще не додумались! Нет, мы знаем все свойства той же белены или красавки, потому как они используются в качестве болеутоляющих…. Да, это поразительно! Кстати, как ваш лесовик? С ним все в порядке?

— Не могу сказать, — признался я, разведя руками, — недосуг было проверять состояние вашего пациента. Он очень переживает, что всю ночь с ним пробудет глэйв.

— Вот как? — ученый потер руки, потом подергал свои усы, в глазах его мелькнуло удивление. — Своеобразный способ выбивать нужные сведения! Сыворотки правды оказалось недостаточно?

— У тойона стоит блокада, — пояснил я, — его кто-то… э-э, заколдовал, внушил в память, что любое упоминание о нахождении Врат уничтожит носителя. Я знаю, такое бывает. Гипноз, ментальная защита.

— Кос, ты, случаем, не ученый? Своеобразно изъясняешь суть вещей, — сощурился Бассилал.

— Нет, это не ваш случай, — я засмеялся, — и не надо меня исследовать. Просто в моем мире любые сведения находятся в свободном доступе. Многие нахватались вершков, не углубляясь в суть предмета, и при случае козыряют своими «знаниями».

— Нам бы стоило поговорить друг с другом, — серьезно сказал высокий гость из Лазурии, — кажется, у нас есть точки приложения, так сказать. Взаимный интерес, не так ли? Ты же интересуешься порталами?

Сердце у меня дрогнуло от этих слов.

— Я слышал, что профессор Глоррохин занимался вопросом активных Врат, — осторожно заметил я.

— Ну, в какой-то мере — да, — Бассилал защелкнул замочек на своем медицинском коробе и чему-то вздохнул, — но эта тема давно никого не волнует. Даже наш мэтр заметно охладел. До вражеского портала мы добраться не можем, а Змеиный все равно не работает. Твой случай — странный и выбивающийся из ряда неких логических правил.

— Каких? Есть правила, по которому включаются Врата? — тут же насел я на Бассилала.

— Я не говорю о правилах, по которым действуют Врата, — засмеялся ученый, — речь идет лишь о кратковременном открытии. Если ты попал сюда благодаря Змеиному порталу, то почему он сразу же закрылся? По всем имеющимся данным и старинным записям, портал должен стоять открытым несколько седмиц, только потом схлапывается.

Ученый-алхимик еще раз вздохнул.

— Я завтра утром уезжаю в Лазурию. Наша профессура с нетерпением ждет результатов моей поездки. Ты не хочешь посетить эльфийскую столицу? Думаю, на седмицу уважаемый Лифанор тебя отпустил бы.

— Нет! — пресек разложение дисциплины эльф, до того сидевший в задумчивости за своим столом. — Не раньше зимы. Или в конце груденя выпадет возможность, я отпущу Коса в Лазурию. А до тех пор он мне нужен.

— Отлично, так и передам уважаемой Коллегии, — кивнул Бассилал и вышел из помещения.

— Что там у нас по картам? Выявили лесные тропы, ведущие к Тракту?

— Кое-что есть, — кивнул я, присаживаясь рядом с Лифанором.

Глава вторая

Яркие блики солнца на снегу мешают сосредоточиться. Глаза слезятся от радужных переливов снежинок; то и дело кажется, что где-то под кустом мелькает тень. Эти пронырливые зайцы достали меня уже до печенок. Кели совершенно делать нечего, что она решила натаскать меня в стрельбе по бегущей мишени! Каждое утро мы выезжаем из «Наконечника» на лошадях, приторочив к седлам мешки с провизией. С нами постоянно увязывается Томак и, конечно же, Хват, веселый и беспощадный эльфийский глэйв, гроза тойонов.

На Кели короткая шубка, меховые штаны и сапоги, чем-то похожие на камусы, такие же теплые и практичные. Длинные волосы и острые ушки спрятаны под бобровой шапкой. За спиной колчан со стрелами. Томак в силу молодости красуется в распахнутой меховой куртке. Головной убор он совершенно игнорирует, зато опоясывает лоб широкой шерстяной лентой. Я ему периодически напоминаю, что он простудит свои мозги и станет дурачком. Парень только заразительно смеется, обнажая все тридцать два сахарных зуба. Впрочем, зима, на удивление старожилам, началась теплая, и пронизывающие северные ветра почему-то запаздывали, давая людям насладиться благодатной погодой.

Мы спешивались на опушке леса, занесенного снегом, устраивали себе лежку и ждали, пока Хват не начнет поднимать зверье, затаившееся в сугробах. Зайцев было немерено. Они то и дело порскали из-под густых кустов и со скоростью «Сапсана» летели по снежной целине. Волкодав с удовольствием переквалифицировался в ловца ушастых зверей. Я как-то в шутку сказал Кели, что между эльфами и зайцами есть одно замечательное сходство: уши. И тут же получил оплеуху. Девушка-то она, конечно, мягкая, но иногда обижается.

— Ты вскидываешь лук и сразу стараешься пустить стрелу, — досадовала эльфийка, — хотя бы зафиксируй положение на два удара сердца, потом отпускай тетиву. В самом деле, я тебя не учила, что ли? Ты рассеян, Кос!

Она прижалась ко мне, обхватила своей рукой мою левую руку, держащую лук, подняла, показал способ фиксации, не натягивая тетиву. Мою щеку согрело тепло ее дыхания. От волос, запрятанных под шапку, шел едва уловимый запах луговых трав. Тетка Зайчиха исправно следит за состоянием своих подопечных — Иримэ и Кели, и дает им какой-то местный аналог шампуня. Говорит, укрепляет волосы до самых корней. Девчонки, кажется, прижились у нее, и не собираются переселяться в казармы. Лифанор этому обстоятельству рад, хотя и не подает виду. Присутствие двух молодых эльфиек на Базе его, безусловно, напрягает. Бойцы-эльфы косяками ходят вокруг жилища Зайчихи, что приводит в бешенство старшину. Он тут же загружает работой личный состав, пусть даже и бесполезной, лишь бы не видеть хороводы из окна штаба. Лифанору очень понравились две мои сентенции по этому поводу. Первая гласила: солдат без работы — враг общества. Вторая его приводила в восторг: чем бы солдат ни занимался — лишь бы за… кхм. Ладно, я лишь просил, чтобы командир Базы не сдал меня, как провокатора. Действительно, гарнизон «Наконечника» был в недоумении от бесполезности некоторых производимых ими работ. Но, благодаря таким своевременным действиям были укреплены ворота, возведена еще одна смотровая башня, на которую подняли пушку, бесцельно стоявшую во дворе. Теперь она грозно смотрела в сторону вероятного прорыва тойонов. Ее целую седмицу пристреливали, перемолов заросли кустарника и молодой ельник в кашицу. С внешней стороны общими усилиями Базу опоясали широким, но неглубоким рвом. Соорудили мостик, по которому теперь можно было попасть вовнутрь. В общем, обычная гарнизонная работа.