Печать Древних (СИ) - "Johann Walcvur" - Страница 61

Чародей нашёл укромный уголок за частоколом, на крыльце покинутой хижины, присел на старую, но всё ещё крепкую скамью и закинул голову, вглядываясь в застывший Вармас. Рядом у своих ног он поставил пузырёк вина, прихваченный с собой и спрятанный под плащом.

— Вы бы зашли, господин, — вдоль укреплений проходил небольшой патруль из двух ополченцев. — Ходит тут дух блудницы… особенно она любит молодых мужей сбивать с пути…

Ринельгер лишь кивнул, и караульные двинулись дальше, вскоре скрывшись за поворотом. Чародей отпил вина, укутался ещё плотнее. Анхаел далеко, а в его залах пляшут огни тёплых очагов. Далёкий от войн, не тронутый даже в те годы, когда восстали дерагимцы на проклятых островах в Ледяном море. Длинные коридоры, просторные аудитории, богатые библиотеки — кладезь знаний обо всём, что существовало в Цинмаре, полные уюта общие залы.

Быть может, Террама права? Достать жилу дракона, поднять на ноги Сенетру и уйти на запад, наплевав на договорённости с Ветер. Подальше от Чертогов и от тайн центральных областей Цинмара, подальше от пепелища войны в края знакомые с детства. Фирдос-Сар хотел, как и Ардира, уплыть в Эстмар, но где гарантия что сказочный город возможностей Кинлонд до сих пор существует? Из-за Океана Грёз не приходили известия почти никогда, в Век Слёз всем стало наплевать на единственный ригальтерийский город-колонию где-то на краю света. Ринельгер тяжело вздохнул.

— Скучаешь?

Ринельгер вздрогнул, схватившись за серп: он совсем не принял во внимание зов крови, мощный и отчётливый, предупреждающий о приближении того, в ком было много энергии.

— Ты и есть тот самый шкодливый дух блудницы? — Ринельгер отложил оружие и пустил светлячка. Он попытался убрать с лица испуганную гримасу, сменив её на кривую улыбку. — Ты бессовестно разбиваешь семейные гнёзда и сбиваешь нравственных юношей с праведного пути?

— Да, я, — с ноткой гордости ответила суккуб, выходя на свет. — А что? Ты пришёл покончить с этим?

Рассказы о неотразимой внешности таких духов оказались правдивыми: выразительное и нечеловечески красивое лицо, каким можно было заставить мужчину позабыть и о священном долге, и о том, что за существо предстало перед ним, тёмные волосы, сплетённые в косу, перекинутую через плечо и прикрывающую правую грудь, тонкая талия и воистину аристократическая осанка. Её природу, кроме неземной красоты, выдавали кручёные рога, торчащие из волос. Ринельгер слышал байки, что у суккубов козьи копыта, но не у этого: она стояла на мёрзлой земле маленькими вполне человеческими босыми ступнями, не обращая внимания на холод. На духе вообще не было одежды, лишь короткая шёлковая повязка, расписанная серебристыми линиями, прикрывала её бёдра.

— Как можно? — сказал Ринельгер, пытаясь не слишком нагло рассматривать собеседницу. — Сомневаюсь, что за тебя бы заплатили.

— И правильно. Ничего ты за меня не получишь, дружок, ибо денег у них нет, — суккуб оперлась о перила крыльца, разглядывая чародея. — Я тебя раньше здесь не видела… Да, такого красавчика я бы ни за что не пропустила!

— Не составишь компанию? — Ринельгер показал почти полную бутыль с вином.

— С радостью! — суккуб с детским счастьем на лице перепрыгнула через перила и устроилась рядом с чародеем. — Меня Вирра зовут.

— Ринельгер.

— Ринельгер, — она взяла бутыль и поднесла к губам. — У твоей матери был уточённый вкус и знание древнего языка?

— Я не помню свою мать, — без грусти ответил Ринельгер. — Имя дали маредорийцы, передавшие меня чародеям Анхаела. Покой мира, если верить переводу.

— Да-а-а, — протянула Вирра. — Покой мира. Судьбоносное имя?

— Не знаю, — отмахнулся Ринельгер. — Никогда не задумывался об этом, — он сделал большой глоток и отдал бутыль суккубу. — Всё чаще вокруг меня говорят о какой-то там судьбе… но я не фаталист.

— Забавно, — улыбнулась Вирра.

— Неужели? Что же тебя позабавило, дух?

— Вы, смертные, самые настоящие фаталисты, — Вирра отхлебнула и передала вино чародею. — Вы же вечно ноете, что не судьба вам попасть в палаты лордов, собрать урожай или дожить до старости. Вы верите, что история вашего мира — легенда, что пишут высшие силы, а ваше собственное будущее уже предопределенно. Забавно, но вы даже всерьёз уверены, что вас ждёт расплата за нечестные или грязные поступки! Будто бы Прародители — и впрямь суровые родители, которые готовят плеть и следят за каждым вашим действием. Погиб урожай — разозлились духи, небо разверзилось алым Хаосом — разозлились боги. А ты не думаешь, Ринельгер, что ничто не контролирует твою жизнь, кроме собственных предрассудков? Я имею в виду, Прародители, которых вы так отчаянно умасливаете, они же создали мир в результате его осмысления, заложили в его основу своды законов и правил. Всё, что происходило и будет происходить — следствие поступков, соприкосновения свободной воли и закона? Ба! Какое у тебя сейчас лицо! — она расхохоталась. — Не ожидал от меня, плутовки, философских размышлений?

— Не знал, что суккубами становятся учёные духи, Вирра, — улыбнулся Ринельгер.

— Я нахваталась этого у одного чародея, похожего на тебя, — протянула суккуб. — Только он был рунарийцем и не таким красавчиком. Он был учёным, откуда-то с юга. Часто приезжал в Теневал… говорил, будто изучает природу суккубов, но я-то знаю, что он просто хотел трахаться. Что он иногда нёс… не завидую его жёнушке.

— А ты уверена, что тот чародей был учёным, а не простым краснобаем? — усмехнулся Ринельгер. — Что до твоих философских рассуждений… я как раз в судьбу и не верил, пока… иногда случаются странные вещи. Легче поверить, что мы идём к чему-то, что нам предназначено. Если тебя ещё и толкают какие-то высшие силы… легче жить с целью. Вот есть астрологи, что провозглашают новую эпоху и нарекают её именем … они предсказывают будущее. Разве это не означает, что судьбы уже решены?

— Астрологи, — Вирра раскинулась рядом, как бы невзначай положив руку на пояс чародея, — видят суть первозданной энергии в Потоке… а она окрашивается по вашим поступкам, Ринельгер. Запомни это, когда будешь поднимать свой серп, чтобы рассечь чью-нибудь шею…

— Это правда, что в Теневале умирает раненый дракон? — он старался не смотреть на Вирру.

— Да, правда, — послышалось бульканье из бутыли. — Я так и не поняла, как его так молния смогла поразить. Дракон ведь совершенно необычный.

— Это сделал Лицедей, — бросил Ринельгер мрачно. Он и сам не знал, почему так думал, но был в этом уверен. — Я пришёл сюда, чтобы найти его. Знаешь такую, может быть, сестру свою, Террама. Она послала меня в Теневал. Убей дракона, сказала, и получишь награду в виде энергетической железы.

Вирра спокойно отняла бутылку от тёмных пухлых губ и перевела взгляд на чародея:

— Если бы ты верил в судьбу, я бы сказала, что ты её испытываешь. Хочешь умереть, Ринельгер, — я могу выпить всю твою жизненную энергию. Смерть станет намного приятнее.

— Под Ветмахом, в сотне верстах отсюда, — чародей лучше закутался. — Башня некроманта. Я и мои соратники открыли её, и я нашёл записную книжку её хозяина. Там он описал древний ритуал по открытию врат в некий эфемерный мир. И ко всему этому имеет прямое отношение Лицедей. Ты же жила здесь… рядом с ним. Расскажи о нём.

Вирра посмотрела на него, как на сумасшедшего. Ринельгера это позабавило — её лицу это только прибавило красоты. Она передала ему бутылку, некоторое время помолчала.

— М-да, — сказала, наконец, она, и с ноткой обиды добавила: — Всё вам, смертным, общаться с жуткими духами и писать книжки о них. Ни разу не слышала, чтобы о феях или дриадах. Даже этот учёный козёл на самом деле писал о каких-то мерзких червях. Надеюсь, женушка ему задала за все его приключения!

— Не злись, Вирра, — усмехнулся чародей. — Буду писать мемуары, обязательно посвящу суккубам и лично тебе целую главу. Так что ты можешь рассказать про Лицедея, про купол над Теневалом?

Вирра улыбнулась, похлопала длинными ресницами и совершенно бестактно снова завладела бутылкой вина.