На острие (СИ) - Кутузова Елена - Страница 38

— Отдыхай, — бросил мне Рокано и двери закрылись, унося его обратно вниз.

— Госпожа, — наставница чуть не причитала, и видеть ее в таком состоянии было удивительно. И жутковато.

Но Року напугал еще больше.

Глаза цвета стаи потемнели, стали почти графитовыми, а пальцы стискивали ножны с такой силой, что, казалось, на лакированной поверхности останется отпечаток.

Он молча проводил меня до спальни и замер в дверном проеме, не решаясь ни войти, ни закрыть дверь.

— Что-то случилось?

Мужчина склонил голову:

— Я прошу прощения. Я должен был пойти с вами.

Первым порывом было отмахнуться, но в голосе телохранителя звучали непривычные интонации. Отчаяние?

— Не бери на себя чужую вину — тебе приказали остаться дома!

— Мой долг — охранять невесту молодого господина. Я не справился.

Кажется, у Року начиналась истерика. Почему — понять было невозможно.

На помощь пришла Ая:

— Госпоже надо отдохнуть! Пожалуйста, закройте дверь!

И когда он выполнил приказ, повернулась уже ко мне:

— Испугались? Не бойтесь, вы в безопасности. И не обращайте внимания на Хидеро — ему пойдет на пользу подумать о своем поведении.

Не переставая говорить, наставница ловко сняла с меня обувь и помогла раздеться

— я даже и не заметила, как оказалась в горячей ванне, окутанная ароматным паром — в воду добавили какие-то масла.

— Наверное, следовало бы пригласить массажиста, да молодой господин рассердится.

— Почему? — Я с наслаждением чувствовала, как расслабляются напряженные мышцы. — В прошлый раз Рокано не был против.

— А, вы про тех… женщин, — госпожа Ая вновь спряталась за маской безупречной вежливости. — Я говорю о другом. Вам сейчас нужен иной массаж, целебный.

Стук в дверь прервал ее монолог.

— Госпожа, — послышался голос Року, — молодой господин спрашивает, все ли у вас хорошо.

Наставница выскользнула из ванной, но что она ответила, я не разобрала. Да и не особо хотелось: обида на Рокано еще не прошла.

С одной стороны, понятно, почему он так поступил. И ведь не появись этот чертов Остани, я бы даже и не узнала о тайной охране. С другой… то, что Рокано не предупредил, действовал втихаря, показалось предательством. А еще невестой называет! Замуж позвал. А какая может быть семья без доверия?

— Госпожа, мне разрешили пригласить для вас массажиста, — наставница сообщила это так, словно принесла в подарок на блюде весь мир. А я не понимала, почему для массажа вдруг потребовалось позволение жениха.

Пока не вышла из ванной.

Возле кровати уже стоял раскладной столик с кучей скляночек, баночек, коробочек… А рядом, почтительно глядя в пол, застыл невысокий мужчина. Заметив меня, он низко поклонился и отступил, освобождая проход к кровати.

Госпожа Ая осторожно подтолкнула в спину и попыталась стащить с плеч банный халат. Я судорожно вцепилась в его края: под ним не было ничего.

54

— Ну же! — поторапливала Ая. — Не упрямьтесь, вам понравится!

Я посмотрела на кровать, на мужчину, на закрывшуюся за Року дверь… и позволила халату упасть на пол. Переступила, одновременно снимая тапочки, и улеглась на кровать. Чего мне стыдиться? Особенно, после работы на господина Би.

Массажист пробормотал извинения и положил руку мне на запястье. Осторожно, едва касаясь кончиками пальцев. А потом провел вверх, так, что по коже мурашки пробежали.

Госпожа Ая отступила, давая ему простор, и села в уголочке на стул, как будто собиралась смотреть захватывающий спектакль.

— Что происходит?

— Минуту терпения, — голос мужчины шелестел, как осенний ветер и был таким же бесцветным. — К массажу нужно подготовиться.

На широкое изголовье встали аромалампы. По комнате разлился запах масел, задымились благовонные палочки. От получившегося коктейля закружилась голова, я словно парила, а вокруг плыли белые облака. Захотелось погрузиться в них, закутаться с головой, отрешаясь от проблем.

Что-то теплое коснулась спины. От неожиданности я вздрогнула и оглянулась. От движения круглый камень соскользнул на кровать, оставляя маслянистый сед.

— Не двигайтесь, — пробурчал мужчина.

Я даже не спросила, как его зовут. Почему-то это было неважным: аромат уносил далеко-далеко, а камни, которые располагались на спине, казалось, согревали саму душу.

Дрема накрыла сладкой волной. Сахарная вата — белая и розовая, пахнущая клубникой. Папа всегда ее покупал, когда мы выбирались в парк развлечений. Огромные пушистые шары, намотанные на палочку. Такие воздушные, что, казалось, отпусти — и взмоют в сероватое, вечно затянутое смогом небо.

Воспоминания завертелись, словно разноцветная карусель. Пальцы утонули в песке, и теплые волны коснулись стоп. Мягко, бережно…

Море?

От неожиданности даже сон улетучился. Я никогда не бывала за пределами Города, о бескрайней стихии слышала только от родителей, да видел на проекторах. Еще, когда погружалась в альтернативную реальность, созданную компьютером. Но мама уверяла, что она и близко не напоминает настоящее, живое море.

И ощущения так реальны?

Массажист недовольно зашипел — я мешала ему работать. Сильные пальцы как раз массировали ступни, разминая каждую мышцу. Кто мог подумать, что их там столько! И что это так приятно!

А руки уверенно поднимались все выше и выше, скользили по икрам, бедрам, мягко прошлись по ягодицам, пробежались вдоль позвоночника, уже разогретого камнями…

Почему я раньше такого не испытывала? Ведь не раз брала сеансы массажа. Расслабляюще, приятно, но… не так.

Теперь же мне хотелось стонать. Отдаться на милость этих рук, чувствовать их прикосновение каждой своей частичной, каждой клеточкой… И чтобы блаженство не прекращалось.

И все же мне пришлось вынырнуть из этих ощущений. На мгновение, когда массажист велел перевернуться на спину. Я подчинилась и вдруг осознала, что, в отличие от Клуба и борделя между мной и мужчиной нет ничего: ни маски, скрывающей лицо, ни моей холодной решимости… Самое страшное, это не имело никакого значения! Я хотела продолжения! И, почувствовав прикосновения, с радостью нырнула в мягкие облака.

Они неторопливо плыли, неся над землей, покачивали, баюкали… А потом движение ускорилось, белые вершины заволновались, стали терять очертания, опадали и поднимались.

А с ними опускалась и поднималась я. Все сильнее, быстрее, как на качелях. В животе то скручивался, то исчезал тугой узел, теплый ветер уже не просто ласкал кожу, он хлестал ее горячими потоками. Прикосновения вызывали боль, но как же она была сладка!

Я потеряла счет времени. Не понимала, не помнила, не хотела знать, сколько продолжалась сладкая пытка. Мечтала только чтобы она не прекращалась.

Но ветер думал иначе. Он подхватил ураганом, закружил, вырвал из мягких объятий облаков и кинул высоко-высоко, к бесчисленным звездам. Таким ярким, что оставалось только задохнуться от восторга.

Ощущения возвращались медленно. Сначала послышались тихие шаги. Потом кожи коснулся горячий поток кондиционера.

— Молодой госпоже нужно тепло, — меня тут же укутали в одеяло. Не облачным, а самым обычным.

Я узнала этот бесцветный голос. Но открывать глаза и прислушиваться было так лень. Полет опустошил и все, чего хотела, это спать. Свернуться клубочком, обнять подушку и заснуть в тепле и уюте.

Но голоса продолжали шептать, а жизнь приучила меня прислушиваться даже к самым незначительным звукам. Настороженность вернулась, разметав негу как солнечные лучи — невесомую дымку утреннего тумана.

Разговаривали за дверью: мой телохранитель не пускал в комнату кого-то очень настойчивого. Настолько, что даже наставница поднялась со своего стула, чтобы призвать наглеца к порядку. А когда вернулась, осторожно коснулась моего плеча: — Госпожа, Совет Старших желает вас видеть. Глава просил поторопиться.

55

При мысли, что сейчас придется вылезать из уютного гнезда, облачаться в парадное кимоно, втыкать в волосы шпильки стало нехорошо. Но наставница уже тянула из кровати: