Пробуждение цикады (СИ) - Кутузова Елена - Страница 30

— А я так же ответил, что сумасшедшего к ней не подпущу!

— А может, как раз это было бы выходом? Тот, кто полюбит Анну…

— Не забывайся, раб! — окрик эхом взлетел к вершинам деревьев.

— Тот, кто полюбит Наири, — послушно поправился Тайкан, — сможет отогреть её сердце. И поверь, она заметит любую фальшь.

— Ты опять бредишь. Тайкан, я еще раз…

— Ладно, похоже, до тебя еще долго доходить будет. Я вообще-то о рорагах поговорить пришел.

— Что-то случилось? Охрана Наири не справляется? — Эйр тут же забыл о неравенстве между собой и бывшим товарищем. При всем нежелании видеть Тайкана, Эйр признавал — тот до сих пор даст фору многим телохранителям.

— Да нет, опека даже чересчур сильная, госпожа беспокоится. Но это она переживет. Я о Присяге. В отряде Наири окажется слишком много новичков, и никого опытного.

— Думаешь, ты единственный, кто догадался? — хмыкнул Эйр. — Или ты хочешь снова стать рорагом?

— Куда уж мне, — горько усмехнулся Тайкан. — Но я все еще не забыл, что происходило в прошлые разы. Эйр, скажи, неужели ты считаешь это честным?

— А почему нет? — мысли Тайкана странным образом перекликались с его собственными, и капитан решил выслушать до конца.

— Хотя бы потому, что Наири неизвестны правила игры.

Эйр задумался. А потом поймал взгляд Тайкана и спокойно сообщил:

— Ей — нет. Зато они отлично известны тебе.

Тайкан тут же отступил, кланяясь вслед. Заодно поклон помог скрыть улыбку — хотя их шансы были неравны с самого начала, Эйр признал за ним право бороться за Наири. А значит… у его госпожи будут лучшие телохранители!

Воплотить цели в жизнь оказалось не так просто. У капитана телохранителей Наири Тайкана был доступ ко всем личным делам курсантов. Раб Тайкан не смел даже заикнуться о подобном. Но, как оказалось, у подобного положения есть и свои преимущества — слуг почти не замечают, а уж рабов, пусть и принадлежащих Наири… От Тайкана почти и не скрывались. Сопоставив сплетни и списки, висевшие на специальной доске у входа в главный корпус Академии, Тайкан начал действовать. Осторожно, чтобы не спугнуть или не вызвать подозрений. Для инкуба, когда-то ставшего главным рорагом Наири, такие игры были привычны, и он с удовольствием погрузился в них снова.

Парни и не поняли, что за ними подглядывают. И тихий шепот — их собственные мысли, но того, кто направил их в нужное русло, не заметили. Они все уже были там, на плацу, в церемонии Присяги… Но прежде этой, самой главной в жизни рорага, следовало провести еще одну.

Согласно приказу короля открыли Туннель, и двадцать личных телохранителей государя оказались в Академии. Зачем — никто не знал, и это незнание породило массу слухов и догадок. А когда Туннель снова соединил королевский дворец и Академию, и часть рорагов вернулись домой, даже самые равнодушные поняли — грядет что-то серьезное. Ибо в отсутствии праны истощать магов просто так не будут.

А Эйр держался за голову. Пятнадцать из призванных рорагов отказались отречься от короля в пользу Наири. Часть заявила, что они уже делали выбор, и менять его не намерены. Часть выразила опасения, что они не смогут отречься полностью, как того требует обычай. А значит, их новая клятва грозит Эстрайе катастрофой. Жверинда не простит обманщика.

— Они в чем-то правы, Эйр, — после короткого раздумья сообщил король.

— Я не спорю, Ваше Величество, — Эйр похолодел, поняв величину катастрофы и упал королю в ноги: — Ваше Величество, умоляю, позвольте мне снять браслет и надеть жвериндовое кольцо Наири.

— Что? — кубок в руке Лартиха вздрогнул и тонкая струйка вина пролилась на вышитую рубашку, — Ты хочешь…

— Простите, Ваше Величество, — Эйр просто распластался на полу, не смея поднять голову, — Но Эстрайе нужна Наири. После возвращения госпожи от саритов мы предотвратили семь покушений. Это не предел.

— Все ради Эстрайи? — король уже успокоился и сам вытер пролитое вино, жестом отослав немого слугу, — Или тебе просто Наири нравится?

Эйр вскинулся от подобного предположения:

— Ваше Ве…

— Ладно, успокойся. И забудь о всяких глупостях. Уйти он захотел. Это не тебе решать, рораг!

— Простите, — снова ткнулся носом в пол Эйр.

— Но доля правды в твоих словах есть. Из двадцати рорагов только пятеро согласились сменить господина. Если честно, меня это радует, ненавижу терять. С другой стороны… У меня есть Наследник. И еще несколько сыновей. А Наири у нас одна.

— Государь!

— Помолчи. Как думаешь, если на первых порах, пока эти птенцы не оперятся и не встанут на крыло, я усилю стражу Наири своими рорагами? И убью двух куропаток одной стрелой… А? Свои люди в Храме! Это же великолепно!

— Да, Ваше Величество, — оценил идею Эйр.

— И знаешь, ты снова прав. Иди к Наири. Будь с ней. Пока не натаскаешь этих птенцов как следует. Заодно присмотришь, чтобы в Храме порядок был. Наири становится все раздражительнее. Даже у меня голова болеть начинает.

— Наири вольна делать все, что угодно…

— Да, да, да! Знаю. Но где прана? Без неё все теряет смысл. Эйр, ты же дружил с Тайканом. Плевать, что он раб, плевать на то, что преступник… Она его выбрала. Поговори с ним.

— Уже, Ваше Величество.

— Да? — оживился король, — И что он сказал? Чем зацепил её?

— Увы, государь. Тайкан верен Наири. Он не сказал ни одного лишнего слова.

— Да, рораг остается рорагом, — протянул Лартих, — Будем надеяться, что Кхемара не подведет, и к нашему возвращению все будет готово. Ну, ступай. Надо еще церемонию Отречения провести. Интересно, хоть один из освобожденных решится вернуть себе свободу насовсем?

— Сомневаюсь, государь, — пятясь к двери, ответил Эйр.

Анна уже привыкла, что для каждого, даже крохотного события, есть своя церемония. И не удивилась, когда ей сообщили, что утром её ждут на плацу:

— Его Величество отдает вам своих рорагов. Опытных телохранителей. Поверьте, это ценный дар, — внушал секретарь.

— Верю, — вздохнула Анна и приготовилась целый день сидеть на виду у всей Академии.

К её огромному удовольствию, времени потребовалось не так много. Гораздо больше его забрали торжественные речи присутствующих. А потом выбранные королем рораги приносили государю свои извинения и, отвесив все причитающиеся поклоны, снимали жвериндовые кольца.

Анна сидела смирно — ей не раз и не два объясняли, чем может закончиться неполное отречение. Сейчас под ударом оказалась жизнь самого короля. Да что там — всей его семьи. И Анна то и дело кидала на него быстрые взгляды.

Лартих ни единым жестом не показал, что заметил их. Зато Эйр не выдержал. Неожиданно для себя самого, сбежал с помоста и опустился на колени:

— Я, Верховный Рораг Его Величества… — разнеслось над плацем.

Король мигом растерял всю свою невозмутимость. Ахнул Тайкан. Рораги и курсанты стояли, не зная, как реагировать.

— Остановись! — вскочила со своего места Анна. — Эйр, не смей!

Слова Отречения стали тише, но рораг не замолчал.

— Я не приму твоей клятвы! — выкрикнула Анна.

И воцарилась тишина.

Эйр застыл, и только переводил взгляд с короля на Наири. В нем, помимо отчаяния, плескалась беспомощность. И Анне стало страшно — таким этого рорага она еще не видела.

А король, не торопясь, спустился с трона, и, наклонившись к Эйру, спокойно завязал на его руке уже развязанный браслет:

— Я прощу твою выходку, потому что понимаю, чем она вызвана. Но берегись! — этих слов не услышал никто, кроме самого Эйра.

Радуясь, что все закончилось благополучно, Анна вернулась к себе, решив последовать совету суккубов и как следует отдохнуть — завтрашняя церемония Присяги обещала быть утомительной. Но и великолепной — этот день считался самым важным в жизни рорага.

Но, пока она дошла до дома, Тайкан куда-то исчез. И Эйр не появился, хотя обязательно приходил напомнить о важных событиях. Анна забеспокоилась, не имела ли его выходка на плацу серьезных последствий. Но вернувшийся к вечеру Тайкан развеял тревогу: