Верь мне (СИ) - Острожных Дарья "Волхитка" - Страница 11

Неожиданно воин пошатнулся и исчез. Его словно отбросила назад какая-то сила, а после раздался хриплый крик. Женщина в страхе рассматривала опустевшее небо, когда с обрыва вылетело тело — это был воин. Он кричал, махал руками, и, казалось, сейчас раздавит Ареллу. Она согнула ноги в коленях, сжалась, при этом сползая вниз на несколько сантиметров, и застонала от жгучей боли. Но воин пролетел над ней и с грохотом упал на край выступа.

Доспехи, ткань, ноги — все перемешалось в ком. Женщина с замиранием сердца ждала, когда ее враг полетит вниз, но тут она заметила его руку, державшую кинжал. Лезвие сверкнуло и вонзилось в землю, дав ему несколько мгновений. Воин наполовину исчез в бездне, но успел схватиться за верёвку. С грозным рыком он подтянулся и взглянул на Ареллу полными ярости глазами. Его светлые волосы были покрыты пылью, а на лбу виднелась глубокая рана: казалось, что кожа на нем распухла и порвалась, обнажив багровую плоть. Кровь текла на лицо и делала его безобразным, словно это и не человек вовсе.

Женщина закричала, когда воин стал карабкаться к ней. Он был так близко — стоило всего лишь вытянуть ноги, чтобы соприкоснуться. Вдруг рядом с ним упал камень, оставив глубокий след. Потом второй задел кольчугу на предплечье, и Арелла дернулась в сторону. Руки опять скользнули ниже, и мимо пролетел третий камень — это оборотень, больше некому! Четвертый камень угодил воину в нос, и ей показалось, что раздался хруст. За ним последовал истошный крик: нос мужчины сдвинулся на бок, из него хлынула кровь и попала в открытый рот. Передних зубов не было, а ярко-красные десны напоминали зияющую рану. Глаза воина расширились, он не переставал вопить и мотать головой, словно безумный. То одна, то вторая рука прижимались к лицу, мужчина не смотрел на веревку, хватал ее наугад и скоро потерял.

Он упал, но поверить было трудно. Губы и нос болели, словно это Ареллу ударили камнем, внутри ощущалась гадкая смесь из тошноты и отвращения, а разум спрятался: она все видела и слышала, но не понимала.

— Держись крепко, я вытащу тебя!

Без сомнений, это кричал Велор. Арелла чувствовала, что ее тянут вверх, но думала лишь об изуродованном воине. Столько жестокости, крови, смертей… за всю жизнь она не видела столько, сколько за прошедшие дни. Это неправильно. Такого не должно происходить ни с кем и никогда.

— Еще немного, потерпи!

Голос и боль в ладонях медленно приводили в себя. Скоро Велор схватил ее за одежду и втащил на твердую землю, но поверить в спасение было еще трудно. Арелла дрожала и не могла выпустить веревку — пальцы ныли при малейшем движении. Из глаз потекли слезы, но она не знала, почему, что их вызвало и как это остановить. Казалось, что тело стало чужим, оттого и не слушалось.

— Все хорошо? Ты не ранена? — Велор сел рядом и принялся освобождать веревку.

Арелла зашипела, когда он разогнул ее пальцы. Кожа на них покраснела, а в складочках собралась кровь, образовывая завораживающий узор.

— Ничего, в лесу много трав, которые тебе помогут.

Оборотень взял ее ладони в свои, и женщина вдруг заметила, какие у него большие руки. Они источали тепло, а прикосновения были на удивления нежными — он не хотел причинить боль. Понимание, что Велору не все равно, вызвало столько умиления, что по щеке скатилась новая слеза. Но в голове оставалась мысль о том, что Арелла была для него лишь способом вернуться домой.

— Почему ты бросил меня?

— Я просто спрятался. Думал, что сейчас ты переберешься, а воина можно было убить за деревьями, чтобы остальные не узнали про меня. Они думали, что их ждет легкая добыча, но к следующей встрече подготовятся лучше.

Оборотень кивнул на другой край обрыва, где топтались воины. Они что-то горячо обсуждали и показывали на Ареллу, которой чудился взгляд их погибшего товарища, злобный, словно она была врагом. А ведь недавно они кланялись ей и защищали… тогда перед ними стояла гордая леди, а что от нее осталось теперь? Ничего. Теперь она, чумазая и с обрубком на голове, сидела на земле рядом с голым оборотнем. Какой позор.

— Уйдем отсюда! — сказала Арелла и встала на ноги.

Колени дрожали, и она споткнулась, но упрямо пошла к деревьям.

— Постой, нам не обязательно спешить, — крикнул Велор, — людям не добраться сюда раньше, чем через день.

— Не будем терять время.

Женщина вновь споткнулась и налетела на ель. Шершавая кора впилась в израненные ладони, а ветки хлестнули по лицу. Она и тогда не остановилась, шла вперед и с яростью пинала кусты вокруг. Ей не нужен был отдых: все это случилось из-за капризов, и подобной ошибки больше не повторится!

— Ты же хотела есть?

За спиной раздавался треск, вдалеке стучал дятел, что поубавило решимость. Захотелось отдохнуть, но Ареллу несла вперед какая-то навязчивая сила.

— Больше не хочу.

— Точно? Я чую тетерева, можно его поймать и даже зажарить. Только представь: горячее, сочное мясо. Если повезет, мы найдем травы, и он будет еще вкуснее.

Велор будто говорил с ребенком, и женщина остановилась: он был выносливым, к тому же сытым, и ему незачем было делать остановку.

«Неужели он заботится обо мне?»

Догадка казалась несуразной, но как еще объяснить его предложение?

Она обернулась и посмотрела Велору в глаза, чего раньше не делала. То ли его взгляд изменился, то ли Арелла просто не замечала, насколько он… теплый. Словно солнечный луч, игравший на поверхности ручья. Даже резкие черты лица стали будто мягче и приветливее.

— Ну что, поедим?

Оборотень улыбнулся, и сердце защемило: когда в последний раз кто-то беспокоился о ней? Наверное, в детстве, а после была семья мужа и слуги, которым платили за доброту. Арелла понимала, что может обмануться, но это ощущение было слишком приятным, чтобы гнать его.

— Хорошо, — кивнула она и добавила через несколько мгновений: — Ты сказал "поедим".

— Что?

— Ты сказал не "поедим", а "поедим".

— Правда? — Велор поднял брови. — Я и не заметил. Ладно, тогда собери пока кору хавайки.

— Кого?

— Хавайка — это такой куст или небольшое дерево… похоже на елку.

— Думаю, ты имеешь в виду можжевельник, — сказала Арелла и огляделась.

Она не была уверена, что правильно поняла оборотня. Да и лазать по кустам в поисках коры казалось уж совсем неподобающим.

«Будто висеть над обрывом чем-то лучше», — подумала она и грустно усмехнулась.

Честь, достоинство — все это осталось в прошлой жизни, а в этой было дано обещание не капризничать. Переборов себя, Арелла внимательнее посмотрела вокруг, но ее остановил Велор:

— У тебя же руки болят. Прости, я забыл. Тогда сиди и никуда не уходи.

Он ушел, а женщина все равно попыталась найти можжевельник, но не смогла. Пришлось сесть и ждать, прислушиваясь к нарастающей боли: видимо, на щеке все-таки была царапина. Оборотень вернулся быстро и принес птицу с блестящим черным опереньем и маленькой головой. Вручив ее Арелле, он собрал сухие ветки для костра.

— На тебе нет какой-нибудь веревки? — спросил Велор, складывая дрова в виде шалаша.

— Веревки?

Подумав, она вытащила из нижней рубахи шнурок, на который завязывался воротник. Оборотень прикрепил его к длинному прутику, сделав подобие лука. Затем взял обломок толстой ветки и придавил его к земле коленями.

— Посмотри, рядом нет заостренных камней. Со сколами, например, — попросил он.

Арелла принесла несколько. Недолго думая, Велор взял один и проковырял в ветке небольшое углубление. Туда он положил кору и измельчил ее тем же камнем. После сделал петлю в «тетиве» и продел в нее другой прутик, короче и толще. Он поставил его в углубление ветки, сверху придавил камнем и стал двигать лук из стороны в сторону. Шнурок скользил по прутику, и тот крутился с громким звуком*, из-за чего Арелла улыбнулась — это казалось смешным.