Агент влияния (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 60

Пабло появился бесшумно, и выглядел таким опасным, как если бы за спинами «гостей» появился амурский тигр. Я кивнул на придурка, сидящего на диване, и Пабло подойдя к нему своим скрипучим, резким голосом предложил:

– Выйдите отсюда, сэр. Я провожу вас до ворот. Прошу вас, не предпринимайте никаких действий, которые позволят мне нанести вам какой-то вред.

Ух ты ж! А Пабло-то еще и дипломат! И где наслушался такого? Ишь, как витиевато завернул!

– Тебе это с рук не сойдет! – заявил придурок, и шугнул к двери – Сильно пожалеешь!

– Пабло, когда будешь провожать мистера, придай ему ускорение путем соприкосновения твоего башмака и его зада во время пересечения границ моего участка. Но не переусердствуй!

– Будет сделано, босс! – серьезно кивнул Пабло, и в глазах его вспыхнул костер смеха. Щас он ему отвесит пендаля! А я вот тоже могу говорить витиевато! Писатель я, или где?!

Возмущенный крик раздался уже секунд через пять – похоже, что Пабло решил не дожидаться пересечения границы, а начал отвешивать пендали заранее, еще на лестнице. Но скорее всего придурок сам его спровоцировал – так-то Пабло всегда истово-точно исполняет мои приказания. Значит, поделом дураку досталось.

– Вот теперь можно и поговорить – усмехнулся я – Он что у вас, что-то вроде политрука? Что за дурак?

– Новичок – поморщился Федотов – Прислали на нашу голову сынка…

Он осекся, и вскинул взгляд на меня – неужели лишнего сболтнул? Задумался на пару секунд, и продолжил:

– Михаил Семенович… вам будут созданы все условия для вашей плодотворной деятельности. Вы получите все блага, которые может предоставить гражданину наше государство. Вы будете награждены высшими наградами страны!

– Но я должен вернуться. Верно угадал? – усмехнулся я.

– Верно. И срочно вернуться! Как можно срочнее! Вы же понимаете, мы не можем вами рисковать! Тем более, что вы начали делать такие… опасные заявления. Например, о будущем Америки и Европы. Где гарантия, что американские спецслужбы вами не заинтересуются? Где гарантия, что они не устроят провокацию, и не попробуют вас завербовать? Арестуют ваши счета, пригрозят, что заберут ваши деньги – и потребуют, чтобы вы работали на них. А мы этого допустить не можем. Вы меня хорошо понимаете?

Все я понимаю, господин-товарищ «Федотов». Грохнете вы меня, если что. Только вот добраться до меня трудно. И сейчас вы снова будете меня манить пряником и пугать всяческими карами. А я… я буду вертеться как уж, убеждая в невозможности отъезда, и в том, что не представляю никакой угрозы для своей страны. Не хочу терять возможность приезда на родину. И черт подери – что там делает Шелепин?! Почему ничего не происходит?! А может их заговор уже раскрыли?! И уже намазали им лоб зеленкой? Ну, чтобы продезинфицировать перед расстрелом, заразу не занести. Шутка такая, расстрельная.

Ах, как хреново брести в темноте!

Если Шелепина взяли, то мне тем более нельзя появляться в Союзе, я ведь в письме прямо требовал от Шелепина, чтобы он убрал Брежнева – и лучше физически. Чтобы навсегда. И они выдавят из Шелепина эту информацию. Фактически, акт терроризма с моей стороны, подстрекательство в убийству, и это тяжкое преступление. А значит – дорога на родину мне будет закрыта.

– Передайте Брежневу – начал я, и увидел, как вытянулись лица собеседников – Что я не собираюсь вредить своей стране! И сделаю все, чтобы прославить ее за границей, в США, в Европе. Но я не могу сейчас уехать. Я приеду тогда, когда завершу тут свои срочные дела, и не раньше. Скорее всего – после нового года. Не раньше. И на этом наш разговор считаю законченным.

Я встал, подошел к моим гостям. Федотов тоже встал, поправляя костюм. Посмотрел на меня, протянул руку:

– Очень жаль, что вы так решили. Я передам нашему руководству ваши слова.

Я пожал руку и вдруг почувствовал, что запястье мое ужалило какое-то насекомое! Я хотел закричать, позвать Пабло, который наверное был где-то рядом, в коридоре, но губы мои не повиновались, они стали неподвижными и холодными. Я все слышал, все понимал, но как-то отстраненно, вроде как я сидел где-то далеко, вне тела, а оно само собой шагало вперед, подчиняясь приказаниям одного из гостей.

– Проводите нас до машины, пожалуйста, Михаил Семенович. Вы напрасно отказались от нашего предложения. У нас вам были бы созданы условия не худшие, а то и лучшие, чем у вас здесь. Спасибо, что согласились нас выслушать.

Шаг, еще шаг, еще… выходим из дома, идем к воротам… Вижу Пабло, который недоуменно наблюдает за тем, как я иду на выход. Вижу Лауру, которая стоит у клумбы, сложив руки на груди и с удивлением смотрит за тем, как я иду к калитке. Та заперта на засов – на ночь мы запираем еще и на ключ, но до ночи еще далеко.

Мой спутник отодвигает засов. Калитка распахивается, в нее заглядывают еще двое мужчин – тот, кого я выгнал и еще один, плечистый, высокий – видимо водитель.

Я хочу крикнуть, позвать на помощь, но не могу, губы не двигаются, гортань как заморозили – я ничего не могу, если мне не прикажут! Только глаза двигаются, да веки. Нахожу взглядом Лауру – пришлось страшно скосить глаза – «передаю»: спасите! Помогите! Но делаю это как-то вяло, мысль о том, что мне нужно спастись витает где-то на периферии сознания – далекая-далекая, как звезды. Но витает.

Лаура встретилась со мной взглядом, и вдруг… завопила, закричала что-то на незнакомом мне языке! А потом бросилась вперед и вцепилась в меня, оттаскивая назад, в сторону дома – крепко так вцепилась, как обезьяна в дерево!

В калитку заскочили те двое, что оставались в машине, ухватились за меня, один с силой ударил Лауру – так, что она отлетела в сторону, заливаясь кровью – теперь никто не мешал меня утащить. Кроме Пабло, который уже несся к воротам как атакующий гепард.

Хлесткий удар – и один похитителей падает! Еще удар! Нокаут, готов второй! Третий пытается чем-то ткнуть Пабло, видимо это та же штука, которой кольнули меня, но где там! Профессиональный боксер, бывший боевик одной из опаснейших банд Америки уворачивается от тычка и наносит два коротких удара – «двоечку» – которая гарантированно кладет нападавшего на землю.

Остался один – Федотов. Он пытается выскользнуть в калитку, я вижу его вытаращенные глаза, широко раскрытый рот – похоже, он что-то кричит, но мое сознание все дальше и дальше уходит в темноту. Я отпускаю свой мозг, и он погружается в безвременье.

Очнулся я у себя в постели. Ощупал себя – раздетый, в одних трусах. Голова ужасно болит, просто раскалывалась от боли. Во рту сухо, как в пустыне Сахаре, суставы, все тело будто терзает злобный вирус.

Рядом в кресле сидит Лаура, держит в руках книгу. Мою книгу, одну из тех, что из серии «Нед». Читает. Лицо ее вижу сбоку, и почему-то удивляюсь – никаких повреждений, а ведь врезали ей прилично!

– О! Ты проснулся! – Лаура вскочила с места, и тут я заметил, что лицо ее не симметрично. Справа под глазом сиял здоровенный фиолетовый синячина, и эта сторона лица опухла.

– Пабло! Пабло! – Лаура закричала так громко и пронзительно, как это умеют делать только латиноамериканские женщины, да еще наверное цыганки. Аж уши заложило.

– Тут! – Пабло ворвался в комнату, увидел меня, широко улыбнулся – Хорошо! Босс очнулся! Босс, ты как?! Все окей?

– Еще не знаю – хмыкнул я и медленно, откинув одеяло сел на край кровати – Вроде окей. Лаура, ты как? Зубы целы?

– Целы, босс! – девушка широко улыбнулась и показала белые, сахарные зубы – Все в порядке!

– Пабло, где эти… придурки? – поморщился я, хватаясь за голову. Кровь билась в сосудах болезненными толчками, и мне было довольно-таки хреновато. Может выпить? Хотя… выпивка повышает кровяное давление, а мне сейчас его наоборот надо снижать.

– В подвале, где же им еще быть? Машину их я загнал во двор и накрыл брезентом.

– Живы? – вяло поинтересовался я.

– Пока – да. Как скажешь, босс! – серьезно кивнул Пабло, и я четко почувствовал – скажи я ему сейчас: «Принеси мне их головы!» – и он принесет. Не раздумывая ни секунды. Странное ощущение… человек, которому ты может верить. Давно такого не было.