Агент влияния (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 59

– Что тут такое? – обеспокоился я, с удовольствием отодвигая машинку и потягиваясь. Устал! – Чего опять придумали эти акулы пера и шакалы ротапринтов?

– Заголовки посмотри.

Я посмотрел. И волосы зашевелились у меня на голове. «Русский писатель предсказывает кризис в США!» «Русский писатель – волшебник из Хогвардса?!» «Кто он, это таинственный русский?!» «Русский писатель предвидит будущее и критикует правительство США!»

Ах ты ж черт… расслабился! Потерял контроль! Зачем я нес эту чушь?! Зачем предсказывал кризисы и называл США агрессором?! Не хватало мне еще и под суд попасть – за антиамериканскую деятельность. Вот тогда всему конец! Повяжут, волкИ позорные, и пишите письма мелким почерком! Ну нафига я начал про политику говорить?!

А я знаю – нафига. Это все Синди! Чертова кукла… Засмотрелся на нее, расслабился. Вот и… Мда. Как бы еще не выслали…

Пабло ушел в сад, а я стал читать газеты одну за другой, пытаясь понять настрой по отношению ко мне. По статьям всегда можно понять, как общественное мнение воспринимает героя статьи. Сочувствует, или клеймит позором, равнодушно, или же статья переполнена эмоциями.

Судя по всему, так мне увиделось после анализа статей, относятся ко мне как к эксцентричной звезде, которая несет все, что приходит в голову. И оказывается – я переживаю за Нью-Йорк и за его жителей, которые живут в вечном страхе. Добрый я!

Вообще, мне показалось, что нынешние СМИ США резко отличаются от их же СМИ двухтысячных годов. Они гораздо более свободные, и позволяют себе высказывать такое, что в двухтысячном просто невозможно. Нынешние СМИ США еще не подпали под тяжелейшую цензуру власти – так, как в 2018 году. Нынешние – либеральны на самом деле. И высказываются гораздо свободнее.

Может я и не прав, но… вот так мне показалось. Конечно, они акулы пера. Конечно, для хайпа они способны на многое. Но еще не до конца скурвились. Не превратились в шлюх на службе у политических партий.

Впрочем, опять же – возможно, что это мне так кажется. И плевать на них. Главное – говорят обо мне с интересом, вполне доброжелательно, а значит… значит – вряд ли меня вскорости потащат в ФБР рассказывать, как я тут в США злостно шпионю и порчу им жизнь.

А вообще – больше прилюдно ни слова о политике, ну их всех к черту!

– Босс, извини, что отвлекаю… там какие-то люди позвонили в ворота. Хотят с тобой встретиться. Говорят что из советского консульства. Будешь с ними разговаривать?

Вот оно! Началось!

– Пусти их, Пабло. Посади в гостиной, пусть Лаура им чаю приготовит. Впрочем – не надо никакого чая – просто посади в гостиной, и пусть ждут. Обойдутся без чая!

Пабло молча отсалютовал (он почему-то любил все эти киношные жесты – то ли на самом деле считал, что так выказывает больше уважения, то ли шуточно), и абсолютно бесшумно вышел из кабинета. Странно, но Пабло всегда ходил так, что под ним не скрипела ни одна половица, ни одна пластинка паркета. Как дух бесплотный. А вес-то у него немаленький, под восемьдесят кило, точно. Не мои сто килограммов, но тоже прилично, а ходит абсолютно неслышно!

Я выждал минут двадцать, продолжая читать газеты, затем поднялся и не спеша пошел по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж. Спешить мне было некуда, да и надо было показать незваным гостям, что не так уж я и тороплюсь на встречу с ними. Честно сказать – ничего хорошего от встречи и не ожидаю.

Их было трое – обычные мужчины лет тридцати-сорока, незаметные, в неброских и не очень дорогих костюмах (небось гэдээровского пошива). Пройдешь мимо таких в толпе, посмотришь в лица… и попробуй потом заставить описать их внешность – не сможешь. Люди-призраки, люди Никто.

Кстати, вот это как раз и может быть признаком – такая потрясающая безликость. «Скованные одной цепью, связанные одной целью…» – вдруг вспомнилось и снова ушло на границы памяти. Не до песен сейчас.

– Здравствуйте – поприветствовал я «гостей», и они поднялись с кресла и дивана.

– Здравствуйте, Михаил Семенович – сказал один из них, мужчина лет сорока, брюнет, волосы с проседью. Глаза умные, острые, смотрят как в прицел винтовки. Опасный! – Я Федотов Константин Михайлович. А это мои помощники. Я советник консула.

Ага, ага… что же ты ему такое советуешь? Заливную рыбу? Или как меня лучше вытащить в Союз?

– Присаживайтесь, товарищи – предложил я, и все трое снова уселись на свои места. Но было видно, что двое помощников сели чуть позже, чем Федотов. На полсекунды, но позже. Субординация, однако! Кто ты по звании, Константин Михайлович? Полковник? Или всего лишь майор?

– Что вас привело ко мне? – Я максимально доброжелательно и лучезарно улыбнулся старшему из «гостей», и закинул ногу за ногу, как бы показывая, что являюсь независимым человеком и мне плевать на всех и на вся.

– Михаил Семенович, а вам не кажется, что вы загостились в США? – без обиняков, без подводок спросил Федотов – Не пора ли вернуться домой?

– Нет, не пора! – так же прямо ответил я – У меня тут дела. Собираются снять фильм по еще одной моей книге, у меня назначена встреча с руководителями кинокомпании. И что, я должен все бросить и отправиться домой? Это было бы полным идиотизмом!

– Хороший у вас дом – не комментируя мое высказывание отметил Федотов – Дорого стоил купить?

– Достаточно дорого, да – кивнул я, так же лучезарно улыбаясь – почти полмиллиона долларов.

– Полмиллиона долларов! – не выдержал один из помощников Федотова, мужчина лет тридцати пяти – И где деньги взяли?!

– А ваше-то какое дело, где я взял деньги? – холодно ответил я – Заработал! Своим трудом, своей головой! Что-то имеете против?

– Михаил Семенович – Федотов нахмурил брови и укоризненно посмотрел на несдержанного помощника – Конечно, вы заработали эти деньги. Но я хочу напомнить, что вышли вы в свет в нашем государстве. Вас поддержали, ваши книги напечатали. А что теперь?

– А теперь я тринадцать процентов своих доходов отправляю в Советский Союз. Подоходный налог. А остальное – мое! За вычетом налогов США. То есть – фактически плачу налоги и здесь, и там, в Союзе. То есть, я оплачиваю и вас. Вы же получаете зарплату от государства, и возможно, что часть налогов с меня пошло и на вас.

Это была правда. Я перечислял эти самые тринадцать процентов с каждого нового транша. Чтобы никто не мог придраться. Перечислял переводом на адрес своей налоговой инспекции – по месту прописки. Дошли они туда, не дошли – меня не колышет. Я перечислил! А там уже делайте все, что хотите. Двойное налогообложение получается, точно. Но что поделаешь? Государство тоже нужно содержать. Если у тебя его гражданство.

– Михаил Семенович, есть мнение, что вы должны вернуться на родину – Федотов строго посмотрел на меня – Мнение с самого верха! (он указал пальцем в потолок)

– Вы разговаривали с богом? – живо заинтересовался я – а не могли бы в следующий раз попросить у него местечко в раю?

– Смешно… – серьезно кивнул Федотов – Вы обязательно должны вернуться! То, что по вашим книгам снимают фильмы – это очень хорошо, это прославляет нашу страну. И ведете вы себя вполне достойно, не обливаете свою родину грязью, не ударяетесь в антисоветчину. Но вы должны вернуться. Обязательно! Срочно!

– И не подумаю! – ухмыльнулся я – С какой стати кто-то будет мне указывать, куда вернуться, а куда нет? Я свободный человек! И мои дела заставляют меня поработать здесь. И что в этом плохого? Как вы уже сказали – я не антисоветчик. И не буду поливать грязью свою родину. Но и пешкой на побегушках быть не собираюсь. И сидеть в золотой клетке – тоже. Все, что я могу сделать для своей страны – делаю. Но не требуйте от меня положить, так сказать, свою жизнь на алтарь революции. Не положу!

– Еще бы! – снова фыркнул тот помощник Федотова, что встрял в разговор раньше – Виллу прикупили, разбогатели, на кой черт вам алтарь революции? Сиди, ноги парь! Типичный обыватель, эгоист! Думающий только о своем благе!

– Это что еще за придурок? – осведомился я у Федотова, кусавшего нижнюю губу, видимо от досады – Пабло, выведи этого мистера из дома за ворота и больше сюда никогда не пускай!