Оливия Кроу и Ледяной Принц (СИ) - Сорокина Дарья - Страница 22

— Тебе нравилось наблюдать за работой отца? — чуть погодя спросила Анне.

— Что? — переспросила девушка.

— Отец пускал тебя в свою лабораторию?

— Да, я часто играла, пока он занимался чертежами. А какое отношение это имеет к случившемуся? — нахмурилась Оливия.

— Не бери в голову. Праздная болтовня.

— При всём моём уважении, госпожа Кнехт, я не готова вести праздных бесед. Можно, вернусь к себе? Мне нужно поспать.

— У этого отвара седативные свойства, главное, для тебя сейчас это покой. Проводить до комнаты?

— Я знаю дорогу. Спасибо.

Оливия поклонилась и вышла из кабинета, и не видела, как Анне с досады швырнула в стену стакан с карандашами.

В дверь коротко постучались.

— Войдите! — рявкнула ректор.

Конрад и Катриле подошли к столу, испуганно поглядывая на вдову Говарда Кнехта.

— Ты не справилась!

— Мне очень жаль, — отозвалась Сова. — Ничего не вышло, хотя я тянула время, ждала, что та сорвётся, но девчонку словно иридием обвесили. Она не стала пользоваться силой и чуть мозги не поджарила нам обоим этим чёртовым браслетом.

Анне сжала переносицу:

— К приезду Ленца всё должно быть готово. Только она не помнит ни черта, а теперь ещё и силы лишилась.

— Попробуем по-другому, госпожа Кнехт. Способов много. Мне приступить к охране Кроу?

— Отоспись, выглядишь отвратно, Катриле. Конрад, заступишь лично на дежурство.

Она что-то упускала. Какую-то третью силу, заинтересованную в девчонке. Снова оставшись одна, ректор нервно мерила шагами комнату, раздумывая, куда пропала магия Кроу, что даже перед угрозой смерти девчонка не смогла к ней прибегнуть.

Оливия лениво наблюдала, как наполняется ванная. Кран дрожал от напора и вместе с горячей водой извергал густой пар, медленно окутывавший комнату. Девушка согрелась и начала раздеваться, аккуратно складывая одежду на сушилке для белья. Зеркало покрылось слоем конденсата. Лив подошла к нему и провела ладонью, чтобы взглянуть на себя. Влажные голубые глаза, в которых всё ещё отражался испуг, искусанные в кровь губы. Она прочертила пальцами по линиям скул, спустилась ниже, гладя нежную кожу шеи, и задержалась на цепочке с массивным чёрным амулетом в виде часов. Отстегнув подарок Мантии, девушка положила его на край раковины, а затем перекинула ногу через бортик ванной. Почти мгновенно Кроу ощутила прилив сил. Вода ласкала измученную недавним сражением студентку, словно по крупицам, возвращая в её тело магию.

Анне Кнехт права, ей просто нужен отдых…

Холодный металл коснулся мягких губ. Механический палеи, нежно повторил контур, а затем погладил слегка влажную кожу щеки.

— Ты плакала? — строго спросил знакомый голос с грубоватым северным акцентом.

Ленц всегда говорил немного рублено, отчего его речь звучала жёстко, даже когда он пытался быть ласковым. Оливия молчала. Слишком близко раздавалось горячее дыхание, и девушка боялась, что стоит сказать хоть слово, швицеррец воспользуется этим и непременно поцелует в полуоткрытые губы, а она больше не сможет сопротивляться.

— У меня не было выбора, Лив. Они заставили жениться, но я всё равно люблю только тебя.

— Я знала!

— Попалась!

Досмотреть сон не получилось, морозный воздух резко ворвался в комнату и вцепился в голые лодыжки молодой изобретательницы. Она вскочила с кровати, схватив подушку, и уставилась на нарушительницу.

— У тебя здесь слишком душно, — Катриле помахала ладонью у лица, снисходительно посмотрела на лежащий у края постели мужской пиджак. — Нравится, да?

— Не твоё дело. Я не собираюсь обсуждать с тобой Ленца, — гневно выдохнула Оливия и попятилась вместе с подушкой к стене, всё ещё опасаясь, что сова попросту выкинет её в раскрытое окно.

— Фасон. Я имела в виду фасон пиджака, а не его хозяина, госпожа Юнассон, — женщина рассмеялась, заставив Кроу густо покраснеть. — Не переживай, не скажу принцу, что ты бормочешь его имя во сне. И положи свою смертоносное оружие, — кивнула на подушку Катриле.

— Почему ты зовёшь его принцем? Он же не наследник Швицерры. Я изучила династии, Кнехты даже близко не относятся к знатным фамилиям.

— Если бы и относились, власть всё равно сосредоточена в руках парламента и канцлера. У Короля — лишь право вето. И пользовались им в последний раз, дай-ка прикинуть, — сова задумчиво почесала голову с криво постриженными патлами. — Никогда. Я считала тебя смышлёной девочкой, а ты простых вещей не знаешь.

— Я знаю это, — оскорбилась Оливия. — Я спросила про Ленца. Почему принц?

— Да прицепилось к нему, — отмахнулась Томмен. — Он у нас самый завидный жених на всю Швицерру, — на мгновенье сова поджала губы, после чего уточнила:

— Был. Да и вообще не последний человек королевства. Ревнуешь?

— Нет.

— Ладно, — сова сделала вид, что потеряла интерес к болтовне и закрыла окно. — Собирайся. Провожу тебя на занятия. Я же теперь твоя тень. Есть какие-нибудь особые пожелания?

Оливия подавила в себе озвучить парочку гадких проклятий в адрес психопатки, едва не отрезавшей ей вчера руку, но сдержалась.

— Да. Тебе же выделили Диомеду?

— Ага, — Катриле покрутила на пальце ключ от паромобиля.

— Отвезёшь меня в город после пар.

— Я тебе не личный водитель, девочка! — хмыкнула сова.

Лив лишь пожала плечами:

— Поймаю дилижанс тогда. Интересно, насколько безопасно после недавнего теракта передвигаться на общественном транспорте?

Катриле Томмен скрипнула зубами и сдалась:

— Хорошо, отвезу.

Полдня Оливия ощущала на себе цепкий взгляд Совы. Но, что хуже, этот взгляд пытался пробиться в мысли и вывернуть потаённое наружу. Девушка пробовала закрыться, но ничего не выходило. Сила, внезапно нахлынула вечером прошлого дня лишь на короткий миг, а затем Кроу снова ощутила сосущую пустоту. И вот теперь Катриле, воспользовавшись этим, копалась у девушки в голове.

— У меня есть теория, — телохранительница подсела к подопечной за обедом, пока Лив одной рукой намазывала масло на хлеб, а другой доделывала чертёж усиленной сцепки для локомотива.

— На тему? — девушка щедро откусила от бутерброда и смахнула со схемы крошки.

— По поводу твоей силы, — сова бесцеремонно отхлебнула кофе из чашки Оливии.

Глаза северянки всё ещё были болезненно красными, а тёмные круги под ними стали ещё больше.

— М?

— Да просто всё. На тебя наложили сдерживающее плетение, или ты таскаешь с собой поглотитель.

— Мимо. Я лёд на озере вскрыла, скорее всего, у меня банальное истощение, — Оливия забрала чашку у телохранительницы.

— Не похоже это на истощение. Предлагаю пари. Я снимаю с тебя барьер к полуночи, а ты пробежишься голышом от главных ворот до гаража завтра на рассвете.

— А если не снимешь, голая побежишь ты!

— Без проблем. Только в ботинках, иначе ноги ко льду примёрзнут.

Обе забыли на мгновение о недавнем противостоянии и весело рассмеялись.

После занятий Катриле подогнала Диомеду к воротам и услужливо приоткрыла пассажирскую дверцу.

— Что это с тобой? Ты же не личный водитель, — ехидно поинтересовалась Лив.

— Не хочу, чтобы ты хлопала моей новой машиной, девочка. Пристегнись.

До города добрались меньше чем за десять минут. Оливия едва стояла на ногах от агрессивной езды своей защитницы. Вся дорога превратилась в смазанное серое пятно, в течение которой девушка боялась расстаться со съеденным бутербродом. Катриле несколько раз любезно напомнила, что не хочет мыть и проветривать салон, а потому в случае чего эта повинность ляжет на плечи одной позеленевшей девицы.

— Обратно я поведу, — Лив всё ещё зажимала рот рукавицей.

— Ага, конечно, — сова достала из кармана небольшую флягу и щедро отхлебнула, после чего дёрнула плечами.

— Что у тебя там за сивуха?

— Ты недалека от истины, девочка. Мы называем это быстрогоном, — улыбнулась Катриле. — Быстро гонится, быстро накатывает. Будешь?