Шолох: Теневые блики (СИ) - Крейн Антонина - Страница 28

Меня поразило то, что Полынь столь легко признался в мошеннических, по сути своей, действиях. Это напомнило мне поведение Кадии — она так уверена в том, что является «хорошим человеком», что зачастую совершает дикие, неправомерные глупости, думая, что в ее эксклюзивном исполнении они не являются «чем-то плохим».

— Ладно, — я приступила к следующему вопросу: — Ты сказал, что нанял меня из-за принца Лиссая. Что это значит?

— Ты внимательно слушала рассказ Эрвина Боу, верно?

— Да.

— Так вот, он сказал о трех скелетах и одном трупе, убитых маньяком. На этом трупе были обнаружены таинственные рисунки черной краской. После тщательного исследования на цепи одного из скелетов нашли следы такой же краски. Вдобавок, — Эрвин об этом не знает — потом мы нашли еще один труп… Уже не в озере, правда, но тоже на территории дворца. Сожженный. Но при помощи химического анализа мы установили личность и, опять же, отыскали след от той же самой краски — очень, я скажу тебе, редкой. Никаких других улик по делу у нас нет. Ни одной. Проследив историю краски, я выяснил, что во всем Шолохе только один человек пользуется таковой — принц Лиссай, — Полынь с хитрой улыбкой умолк и расслабленно откинулся на скамейке. Явно ждал от меня новых вопросов.

— При чем здесь я?

— Лиссай, скажем так, болен психически, — я кивнула, вспомнив рассказ самого принца. Король и придворные считают его психом. Видимо, Полынь тоже. Куратор продолжил:

— Из-за этого он, фактически, находится под домашним арестом. Сайнор голову на отсечение отдаст, лишь бы в прессу не просочились слухи о том, что один из его сыновей съехал с катушек — при должной подаче это может привести чуть ли не к государственному перевороту. Поэтому к Лиссаю не пускают никаких чиновников по официальным вопросам. И я, как не бьюсь, не могу получить доступ к своей единственной зацепке. Только слежу издали. И поэтому знаю, что ваша встреча с принцем в библиотеке стала весьма ярким событием в его биографии. Ты, Тинави, единственный человек, кроме слуг, с которым он разговорился за долгое время. Я проверил твою биографию и подумал, что тебя можно как-то привлечь к этому делу.

— Зачем при этом нанимать меня в качестве Ловчей? Почему нельзя просто… ну не знаю… провести допрос и попросить меня о помощи?

— Существует такое понятие, как «законно добытые сведения». В Шолохе таковыми считаются те данные, которые лицо сообщает лично работнику правоохранительных органов — при этом по доброй воле. Поэтому идеальным вариантом оказалось, чтобы ты работала у нас, иначе я не смогу использовать полученные тобой данные в деле. И, постольку поскольку сейчас как раз был сезон найма новых Ловчих, я решился на небольшую аферу.

Нифига себя небольшую.

— Ладно, предположим, — пожала плечами я. — Но, если к Лиссаю не подпускают никаких чиновников, почему охранники так спокойно относятся ко мне?

Полынь потер руки и засмеялся:

— Вот это и был мой любимый поворот событий! Удивительное везение. Я даже не поверил сначала, что может так сложиться. Скажу даже больше: не обладай ты этой особенностью, не стал бы я подавать за тебя заявление, все равно бы не помогло. Знаешь, каким образом Лиссая отгораживают от госслужащих?

— Ну?

— Придворная чародейка создала заклинание, которое дает сигнал тревоги, если к принцу приближаются люди со светящимися татуировками. Ведь у каждого из десяти… пардон, уже девяти Ведомств есть своя метка, которая, как ты успела заметить, более важна, чем значок. Таким образом надежно отсекается 100 % служащих. Или, вернее, 99,99 %. Ведь у нас есть ты — уникальная Тинави из Дома Страждущих, от прикосновения которой даже баргесты исчезают, что уж там говорить о какой-то потухшей наколеке! — он выглядел очень довольным, как наевшийся кот, этот жуткий человек по имени Полынь. Я же чувствовала себя не пойми как: то ли обиженной (обман! вокруг сплошной обман!), то ли обнадеженной (мой главный недостаток, оказывается, может стать плюсом в определенных обстоятельствах). Впрочем, над этой амбивалентностью чувств царила грусть: судя по всему, в Иноземном ведомстве я не задержусь. Выполню задачу — и до свидания. Я протянула:

— Слушай, Полынь… А что именно тебе от меня надо-то?

— Как что? — вытаращил глаза он. — Поговори с Лиссаем! Я дам тебе список вещей, которые ты должна будешь у него узнать. Что это за краска, и почему он выбирает ее. Для чего использует. Какие разновидности магии предпочитает. Знал ли наших жертв. Где он был в определенные моменты. Ну и так далее.

— То есть Лиссай — подозреваемый? Что-то не верится. Принц действительно не от мира сего, но его интересуют совсем другие вещи. Уж точно не серийные убийства.

— Давай, расскажи мне о том, что симпатичные художники королевских кровей не бывают преступниками, — Полынь отмахнулся. — На данный момент Лиссай — это наша единственная зацепка, как я уже и сказал. Мне нужно раскрыть это дело, понимаешь? — глаза у него фанатично заблестели.

— Ну да, ну да. Я слышала про твое желание стать Генералом Улова.

— Да, это для меня очень важно, — не стал отнекиваться куратор. — Но есть еще и понятие правосудия, знаешь ли. Наш маньяк убил уже пятерых, и при этом спокойно гуляет на свободе без какого-либо намека на неприятности. Если даже забыть о необходимости наказания… Где гарантия, что он больше не будет убивать?

Я подняла с земли маленький камешек и, размахнувшись, швырнула его в озеро. По воде побежали круги. Полынь, конечно, все логично говорил. Но меня все равно как-то расстроила эта ситуация. Подделать документы, нанять левого человека на серьезную должность, обойти охрану короля Сайнора… Внутри меня все восставало против подобного поведения многоуважаемого Ловчего.

— И часто ты действуешь такими методами? — угрюмо поинтересовалась я. Куратор помолчал, прежде чем ответить. Его голос неуловимо изменился: тембр стал ниже, что ли. Всю беседу до этого он вел в энергичном ключе: слышалось, что он взбудоражен, увлечен этим делом, его разбирает азарт и жажда победы. Сейчас же Полынь стал серьезен и спокоен. Рукой накрыл мою ладонь, посурвел. Видимо, уловил мое недовольство и попытался обаять:

— Пару раз бывало. Но это исключение, а не правило, Тинави, поверь.

— Ах вот оно как. Ну ладно, — я пожала плечами и убрала руку в карман. — Я поговорю с Лиссаем.

Он в это же секунду вынул из складок одеяния сложенный пополам листок бумаги. Я развернула его и увидела список вещей, которые необходимо будет узнать у принца. Я задумчиво подергала за покалеченное ухо:

— Оперативненько! Но я скажу ему, что спрашиваю это по велению начальства.

— Без проблем. Наоборот, ты даже обязательно должна будешь прояснить этот момент — а то снова получатся «незаконно добытые сведения», — нетерпеливо кивнул Полынь. Он по-птичьи наклонил голову и добавил: — Понимаю, ты сейчас видишь все это в качестве грандиозного обмана, но, на самом деле, я никому не причиняю зла своими действиями.

— Да, конечно, — холодно согласилась я. — А что будет со мной, когда я получу информацию? Ты просто уволишь меня?

— Нет, — куратор улыбнулся. — Тинави, веришь, нет — я действительно думаю, что из тебя может получиться отличная Ловчая, и прах с ней, с магией. Так что давай закроем это дело, а потом просто продолжим работать в паре. В конце концов, моего волшебства вполне хватит на двоих.

— Хорошо. На сегодня еще задачи есть? Мне идти к Лиссаю?

— Нет, это уже завтра. Пусть сигнализация на татуировку и не сработает, но стража может напрячься, если ты к нему дважды за день придешь. Отправляйся домой.

— Спасибо. И спасибо, что прояснил для меня еще один вопрос.

— Какой? — удивился он. Проколотая колечком бровь поползла вверх, и без того длинное лицо вытянулось.

— За что тебя так не любит Селия: ведь вообще мало кому нравятся рвущиеся к славе манипуляторы.

— Хээээээй, Тинави, погоди!

Но я встала со скамейки и пошла прочь.