Арвиальская канва (СИ) - Ахметова Елена - Страница 28

— Да. Брианна сказала, что уже сдала все экзамены и церемонию можно провести в будний день, так что время назначили без проблем. Четверг, полдень, — несколько сдавленно отозвался маг. — Я полагал, у нас будет несколько больше времени на подготовку, так что пришлось поручить часть дел самой Брианне. Я закончу последний заказ только к среде.

— Бри справится, — уверенно сказала я, с трудом сдерживая улыбку. Драма под названием «Тридцативосьмилетний холостяк заключает помолвку» смотрелась до неуместного забавно — особенно если учесть, что помолвка будет фиктивной. — Не переживай. О, нужно написать объявление, что «Веточка омелы» будет закрыта… со среды по субботу включительно, наверное?

Наступить на горло собственной жадности оказалось несколько сложнее, чем я рассчитывала. После долгих страданий на двери «Веточки» появилось сообщение, что гостиница не будет работать в четверг и пятницу, а я засунула злополучный конверт в ежедневник и отвлеклась, чтобы нацарапать себе список дел на помолвку сестры. От меня требовалось получить одобрение Алдеана: в случае чего мое место жертвенной девы должна была занять сама Брианна, и я должна была официально сообщить жрецам, что железно приду к святилищу в положенный срок, а моя сестра вольна делать, что хочет. Да и платье, опять же, и уборка в гостинице, и возможное размещение гостей…

Список расползся на три страницы. Я закончила его волевым усилием, напомнив себе, что ради фиктивной помолвки можно и не надрываться. Собралась было подняться наверх — и все-таки вернулась, чтобы сделать себе пометку: «Спросить у Марка про цветы для события».

В конце концов, у кого еще, если не у него?

В хозяйской комнате было душновато. Ланс лежал поперек кровати, задрав длинные ноги на стену, и читал какой-то толстый учебник с издевательски мелким шрифтом. По левую руку от него скупо лежали «Основы политологии», безымянная черная книжица и «География Далеон-Тара в графиках и цифрах» — судя по всему, уже прочитанные.

— Ты вообще спал? — удивленно спросила я, заперев дверь.

Ответа не требовалось: лицо, высунувшееся из-за книги, отличалось призовыми синяками под глазами и тремя черными щупальцами, асимметрично поднявшимися на правую щеку. Центральное норовило залезть выше, и на контрасте с ним воспаленная краснота век становилась еще заметнее. Кажется, Ланс и сам понимал, что выглядит не лучшим образом, а потому молча отложил учебник и сел на постели, устало потерев руками лицо.

Я почувствовала себя последней скотиной, но все-таки призналась:

— Мне тут кое-что принесли… — Все равно он не простил бы мне, если бы я попыталась это утаить. — Кажется, ты везунчик, Ланс.

Он изменился в лице, едва заглянув в конверт, но все же достал оттуда все бумаги. Я отвернулась, когда он начал их перебирать.

История болезней, описание вскрытия и сухие цифры. Наверное, в этом не было бы ничего страшного, если бы не фотографии.

В народе убитую королеву любили, что бы о ней ни думал Ланс. Она была красивой женщиной и, наверное, хорошей матерью: я видела, как меняется ее лицо, когда к ней подходили дети — неважно, чьи. Для каждого у нее находилось ласковое слово, каждому она улыбалась с теплом.

Тем страннее казались фотографии из медицинских записей.

Ланс, по счастью, остановился на самой безобидной, но мне хватило и этого. На чуть потертой бумаге Ее Величество тоже улыбалась — изможденно-счастливой улыбкой, какая бывает у рожениц, когда они, наконец, впервые прижимают к груди своего ребенка. Только на характерно сложенных руках у нее был не младенец, а завернутое в пеленки поленце.

С таким расположением сучков и пятен на коре, что с определенного ракурса казалось, что у него действительно есть лицо…

— Значит, младшие братья и сестры у меня все-таки были, — слишком ровным голосом проговорил королевский бастард, перелистывая страницу. Я едва увидела, как королева с умилением протягивает руки к очередному подменышу, и поспешила прижаться щекой к плечу Ланса, глядя в стену. — А возможно, и есть, но тогда все они под Холмами… — он спохватился и отложил записи, чтобы обнять меня обеими руками. — Лави?

— Пятнадцать поколений, — прошептала я. Разум отказывался не то что представлять реальные цифры — даже просто осознавать, что мы только что выяснили. — Три сотни лет. Пятнадцать поколений — по одному ребенку в семье. У короля оставались только первенцы, Ланс. Это договор, как между магом и покровителем… не Хикаи-Токалль нарушил свои обязательства. Это Его Величество выдал законного сына за первенца. Он первым нарушил договор!

Меня трясло.

А я-то еще никак не могла смириться с тем, что маги отдают своего первенца покровителю! Каково было королям раз за разом отдавать всех, кроме него?! Пятнадцать поколений подряд!..

Пока один король, поддавшись дурному наследию предков, не гульнул налево так, что его первенцем оказался бастард. Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы посадить его на престол. Но можно было попытаться запечатать его способности, скрыть его среди обычных детей — в конце концов, он и с законнорожденным сыном должен был так поступить…

Только Ланс оказался сильнее, чем ожидал Его Величество. Природа фейри прорвалась сквозь все печати, и двенадцать князей-покровителей узнали об обмане.

Что ж, на месте короля я бы тоже скрывала все реальные истории о правящей династии. Это было… чересчур. Это не укладывалось в голове.

А еще это значило, что не может быть никакой речи о том, чтобы оставить манн-ви с их семьями. Я должна буду уйти в Алдеан, что бы там ни нафантазировал себе Марк — потому что со стороны людей и без того хватает нарушенных договоренностей.

— Это все еще не повод убивать сотню человек, — прохладным тоном напомнил Ланс. — Равно как и не повод оставить убийство безнаказанным.

— Только не говори, что решил пойти по стопам предков, — бледно улыбнулась я, пытаясь разрядить обстановку. — Войны с фейри, штабели убиенных дам, тела прекрасных врагов, то есть, простите, наоборот…

И женитьба на прекрасной принцессе как заслуженная награда за спасение королевства. Но об этом я точно не готова говорить.

— Язва, — фыркнул Ланс. — Между прочим, это, — кивок в сторону отложенных медицинских записей, — значит, что где-то под Холмами у меня, возможно, есть целая армия союзников, только они об этом еще не знают. У нас все получится, Лави. Верь мне.

Не было никаких «нас». С самого начала не было.

Но только я потерлась щекой о его плечо и кивнула. Если он говорит, что все получится, почему бы и не позволить поверить немного?

— А ведь если мои братья и сестры живы, они должны знать о фейри несравнимо больше, чем я, — задумчиво протянул Ланс и запустил пальцы мне в волосы, растрепав прическу. — Возможно, имеет смысл и в самом деле наведаться под Холмы.

— Не вздумай! — Я дернулась и вцепилась обеими руками в его водолазку. От неожиданности Ланс пошатнулся, и выскользнувшая из-под его ладони книга довершила начатое, вынудив его рухнуть на постель.

Очередная дурацкая водолазка задралась, обнажая полоску кожи с привычным чернильным узором вдоль основных мышц и связок. Он чуть сместился, выдавая напряжение, за мгновение до того, как Ланс притянул меня к себе, заставив лечь рядом.

— Пока что единственное, что мы можем, — это найти исполнителей, — тихо сказал королевский бастард, медитативно распуская мои волосы — прядь за прядью. — Фейри не могли проникнуть в Далеон-Тар сами. Они заключили договор с людьми, которые рискнули помочь, веря, что сумеют выиграть от гибели Их Величеств. Вряд ли фейри подробно рассказали им, что планируют сделать с королевством на самом деле. Сейчас исполнители вынуждены выжидать, и это наверняка действует им на нервы — а значит, они наделают ошибок. Королевские Крылья их найдут, это должно быть несложно. Но добраться до настоящих виновников будет куда сложнее. Человек с этим не справится, Лави.

На его пальцы вылез чернильный узор — как и всегда в такие моменты, когда он слишком увлекался и терял контроль. Острые пики расчертили ногти, превращая человеческую кисть в когтистую лапу морского чудовища. Но она прикасалась ко мне так осторожно и нежно, что мне и в голову не приходило испугаться — ни в первый раз, ни сейчас.