Крадущийся охотник, затаившийся дракон (СИ) - Прядильщик Артур Иванович - Страница 25

Мара, конечно, эту засаду видела заранее, но место было такое, что обойти его без изрядного крюка не представлялось возможным. Ну и, думаю, некоторую долю здоровой женской стервозности нельзя сбрасывать со счетов: подвергнуть меня вполне безопасной (с ее-то способностями) проверке в естественных условиях – сами Предки велели! Иначе зачем бы она минуту назад, стараясь сделать это незаметно, вытащила из волос и спрятала в набедренный кошель «ярлык клана»?

Стражу было звать бесполезно, а в нашей ситуации – еще и глупо. Да и откуда здесь, уже в пригороде, взяться клановой или городской страже? Клановая стража отирается рядом с клановыми кварталами, а городская за территорию, очерченную шлагбаумами, ночью не вылезает. А живущие в окрестных домах не помогут, даже если мы будем хором кричать «Караул, грабят-убивают!» – только проверят двери, что те закрыты плотно и надежно. До простой фишки – крика «Пожар!», после которого из домов выбегают ВСЕ, тут почему-то пока не додумались. Утром, правда, дисциплинированно сообщат в стражу… после того, как убедятся, что трупов на улице не наблюдаются. В случае же наличия трупов – «нет, высокий господин, ничего не слышали, ничего не видели – так крепко мы спали!»

– Ма-а-альчики… – Улыбнулся я. – Мне вас послало само Небо… сладенькие вы мои!

– Чё?! – Очень аутентично вопросил заводила, явно не ожидавший такого проявления радости от остановленных на темной-темной улице юных прелестниц. – Девки, вы чё, бухие, что ли?

– Вот так свезло! – Вякнул кто-то из его сообщников.

Ответом послужил рывок и быстрый удар пальцами в горло… да как же они в этих платьях ходят-то, а?!

Я не сдерживался и бил насмерть. Тут дело даже не в том, что в этом мире нет (и быть не могло) всяких загонов про «необходимый уровень самообороны». Дело даже не в том, что я не собирался дожидаться прибытия стражи и кому-то что-то объяснять и доказывать, оправдывая себя в каком-нибудь суде – в этом мире в суде прав тот, у кого больше денег или власти (как, впрочем, и в других мирах). Дело даже не в дубинках, что не были обтянуты ни кожей, ни тряпками, как у обычных «честных» местных гоп-стоперов (это которые где живут, там и «работают»), а были предназначены исключительно для нанесения тяжких увечий и производства трупов.

И даже не в том дело, что рядом со мной, на минуточку, находится госслужащий из Приказа Высокого Воспитания и Нравственности. Буквально – человек Императора, который получасом ранее практически официально нам с Ханой представился. А это – даже не индульгенция, а прямой приказ о защите гос. интересов любыми средствами и способами! Для примера: Мара могла бы назвать свое имя и должность, продемонстрировать свой «служебный» ярлык (если б вдруг брала такие цацки на свои задания, в чем лично я сильно сомневаюсь): шесть к семи – бандюги развернулись бы и растворились бы в темноте… или – один к семи – довели бы места назначения со всем возможным почтением.

Дело в том, что я хотел испытать возможности своего организма, усвоившего Жемчужину. Очень эгоистично и цинично, понимаю. А уж как некрасиво и подло это выглядит со стороны… Но оправдываться я не собираюсь – если кому-то «повезет» попасть на мое место, то я с удовольствием поаплодирую настоящему гуманисту, использующему щадящие способы решения таких вот разногласий. Поаплодирую с чувством глубокого удовлетворения от торжества прогрессивной нравственности над грубым средневековьем. С дивана. Искренне салютуя бутылочкой пива.

Под пальцами левой руки, сведенных в судороге «копья», приятно хрустнуло, и я рывком развернулся к еще ничего не понявшим подельникам мертвеца. Тело стремительно умирающего человека еще не успело рухнуть, а пальцы правой руки, собравшиеся в щепоть, уже врезались в печень второго разбойника… пробивая кожаную куртку, ткань нательной одежды, кожу, проскальзывая под ребрами и вгрызаясь в мягкое и податливое, и проворачиваясь там… Фу, гадость!

Второй еще не начал хрипеть, а третий получил внешне размашистое, но молниеносное в правильном исполнении, «Крыло цапли» (то самое – мамино любимое)… заметно деформировавшее ему череп.

Я обернулся к оставшейся троице, не сообразившей пока, что концепция ежевечерного отъема денег у населения несколько изменилась…

А им и не надо было – все трое как раз падали, закатывая глаза.

– Это не я! – Мара подняла ладошки в защитном жесте. – Это все она! – И ткнула пальцем в сторону недовольной Ханы.

– А? – Захлопала та глазами. – А надо было оставить? Ну, извини, Фан, не догадалась! Зато теперь – «три-три»!

Видимо, юная медведица активировала один из своих амулетов. Ну, сейчас, будучи в платье я ее даже немного понимаю – ТАКОЕ пренебрежение со стороны разбойников сильно бьет по женскому самолюбию. Удержаться и не отомстить – практически нереально. «… вон ту мелкую не предлагать!» – да как они посмели?!

– Эти трое, кстати, все еще дышат… – невзначай обронила Мара, отвернувшись и от меня, и от Ханы. – Так что счет «три-ноль» в пользу Фана.

– Пф! – Хана развернулась к поверженным и подняла руку.

И тут же:

– Эй!

Развернулась в мою сторону, когда получила подзатыльник… очень-очень легкий, по касательной. Силушка все-таки увеличилась. И влепил я ей левой рукой – правая-то вся в кровище и ошметках чужой плоти.

– Какого демона, Фан?! – Взбеленилась она. – Тебе жить надоело?!

– Не вздумай! – Пригрозил я, не обращая внимания на ее «яки» и появившиеся в воздухе красноватые искорки.

И прошелся по телам, с силой вбивая каблуком кадыки валяющихся людей в их же горла. Хрип перешел в клекот, но быстро затих.

Лицо Ханы, кажется, посерело, но она сдержалась и не стала знакомить поверхность улицы с вполне достойной кухней «Лунной Волчицы». А я повернулся к Гончей:

– Мара… – Попросил я. Тихо и серьезно. – Больше так не делай с моими друзьями. Никогда. Пожалуйста.

Идеальная пышная белесая бровка вздернулась, а голос Мары стал наставительным и чуть-чуть снисходительным:

– Медведи – хищники, Фан! Начинают убивать, как только перестают получать молоко матери. Она легко бы перенесла это…

Я перебил. Мне вот только этих манипуляций доморощенных не хватало… и данных, которые я, как охотник, мог бы накидать в ответ раз в сто больше:

– Убийство неразумных зверей для пропитания – совсем не то же, что убийство разумных существ для развлечения или из-за подначивания, Мара!

Та кротко вздохнула и потупилась:

– Хорошо, Фан. Конечно. Никогда с твоими друзьями. Я поняла. Приношу свои извинения, Хозяйка Хана. Мои извинения, Фан… – Поклонилась она поочередно Хане и мне.

– Пф! Фан, я бы смогла! – Возмутилась притихнувшая было Хана… все такая же бледненькая.

– Дуреха… – Буркнул я. – Великовозрастная.

Та вскинулась, но Мара торопливо перевела тему:

– Очень характерная техника боя, Фан. – Оценила она, протягивая мне какую-то тряпочку. – Видимо, обучала матушка?

А вот и не угадала! Воинским искусствам – луку, ножу и рукоблу… рукопашному бою – нас как раз обучал отец, Лю Ливей. И матушка вполне серьезно утверждала, что после отца ей остается лишь подтянуть кое-какие мелочи и добавить пару-тройку грязных трюков. Но, как я уже говорил, чужое инкогнито надо уважать. Тем более, если оно не такое уж и чужое.

– Ага… – Кивнул я, тщательно вытирая руку от… дерьма.

В этот вопрос углубляться я не хотел. А с Марой главное – не врать. Прямо. Ведь матушка меня тоже обучала, верно? А про отца Мара, уж извините, ничего не спрашивала. Не так ли?

Но как же ей самой хочется поведать, кто есть моя матушка! Вот прямо еле в себе удерживает! Наверно, какая-то очень увлекательная история про заговоры и пеленки с императорским вензелем!

– Но ты, Мара, мне кажется, не поняла. – Продолжал я, выбрасывая изгвазданный платочек под забор (не возвращать же обратно эту гадость девушке, верно?). – «Не делай так больше» – в смысле, не пытайся в будущем подобным образом проверять меня – это может разрушить и так слабое доверие между нами.