Одна (ЛП) - Арден Мари - Страница 39

Достаю спичечную коробку из заднего кармана джинсов. Мои руки трясутся, и коробок падает на землю тихо, как ветер. Быстро опускаюсь на колени, и судорожно ощупываю пальцами землю, пытаясь найти его. Дура! Почему я его уронила? Касаюсь руками чего-то гладкого и мокрого. Мое первое желание – поскорее отдернуть руку, но я чувствую что-то твердое. Спичка. Я выпускаю вздох облегчения. Встаю и дотрагиваюсь спичкой до коробка. Смотрю на нее в своей руке. Ведь эта маленькая вещь может принести так много зла. Со щелчком зажигаю ее. Мои пальцы начинают дрожать, когда я чувствую тепло.

Четыре недели я планировала эту ночь. Завоевала их доверие как маленькая сиротка, которая за деньги готова много работать. Одинокая. Потерянная. Совершенно уязвимая для таких хищников, как они. Возможно, они использовали бы меня для других вещей, чем просто работа на ферме, если бы дядя Брейдена не сказал им о Брейдене и обо мне. Он по-своему заботился обо мне и защищал. Если бы я была другой, и он был бы другим парнем, то, возможно, наши отношения были бы реальны. Но я и Брейден – это неправильно, мы оба слишком сломаны, чтобы вдвоем составить что-то целое.

Я позволяю спичке упасть.

Мгновенное шипение. Странно, что жизнь и смерть настолько мгновенны, но жизнь – это нечто другое. Даже рождение ребенка может занимать несколько часов, но смерть окружает. Это может занять годы, если она пожелает, а может одно маленькое мгновенье.

Сегодня это займет пять минут.

Пламя охватывает масло быстрее, чем считала возможным. Оно было настолько ярким, что я опасаюсь, как бы оно не поглотило ночь.

Смотрю, как горит ферма. Так долго представляла себе этот момент. Смотрю, как мой план воплощается, и все что могу делать – трепетать. Все охватывает пламя. Корпорация Гонзалеса не самая большая в Америке. Это будет огромным ударом для него. То, что я делаю сегодня будет стоить ему миллионов. Могу представить себе лицо Гонзалеса, когда он осознает, что произошло. Могу представить его гнев.

Представляю людей, которых могла спасти с помощью своего восстания. Стараюсь зацепиться за это, но пустота еще там, огромная и безбрежная.

Ветер поднимается, и пламя дрожит, развиваясь в разные стороны. Кто-то увидит свет и вызовет копов. Кто-то будет знать, что я сделала этой ночью.

Я не двигаюсь. Мой взгляд направлен на оранжевое пламя. Языки пламени касаются всего вокруг, извиваясь так, как может только огонь, покачиваясь и погружаясь. Пламя завораживает, и земля не сражается с огнем. Она приветствует тепло. Приветствует тление. Приветствует ожоги.

И на мгновение я тоже.

Глава 23

Квартира у Пакса маленькая, почти такая же маленькая, как моя комната в общежитии, но платит он за нее в два раза больше.

— Это дерьмовая сделка, — прошептала я.

— Моя машина сейчас хуже, чем дерьмо. Это дерьмо на палочке с наполнителем и летающими вокруг гребаными москитами. — В словах Пакса не было смысла.

Они звучат угнетающе и озлобленно. Он звучит угнетающе и озлобленно. Пакс подходит к окну и распахивает его. Мгновенно квартиру начинают наполнять звуки шумного города. Сирены. Стук поезда. Гудки машин. Громкий смех.

— Блядь, я просто не могу в это поверить, — невнятно говорит он, смотря вдаль. — Дважды за два года. У меня, блядь, плохое везение. — Его голос звучит так не похоже на него, что я вздрагиваю, когда он заканчивает.

— У тебя есть сигареты? — спрашивает он.

— Ты куришь?

— Нет, но надо начинать. — Он не смотрит на меня. — Я имел дело со всем этим дерьмом: с аварией, со смертью родителей, все это. И каждый ждал того, как я справлюсь со всем этим. Прошел консультацию, направил всю свою энергию в стоящие вещи, изматывал себя до такой степени, чтобы ночью мне не снились кошмары... Я сделал все, блядь, сделал все, что должен был сделать, и знаешь, что? Сегодня я просто хочу покурить.

Никогда не видела Пакса таким. Я даже не думала, что это может произойти. В этот момент я понимаю, что вознесла его в своей голове так, что он перестал быть человеком. Гнев, исходивший от него, как дым, открывает мне глаза на реальность. Неожиданно вспоминаю о той картине, которую мы вместе нарисовали так много ночей назад. Он нарисовал шторы на своей стороне. Я думала, что знаю его всего. Но сегодня для меня открылась его другая часть.

— Прости, — шепчу я и трясу головой. — У меня нет сигарет.

Пакс не отвечает мне. Но я и не жду этого. Тишина простирается между нами, наполненная секретами и отрицательными эмоциями.

— Пакс, — начала я.

— Нет, — остановил он меня.

Я так удивляюсь, что делаю шаг назад.

Он проводит рукой по волосам и вздыхает. Моргаю, пытаясь остановить обжигающие слезы. Я уже собиралась плакать, когда мы были в машине и сражались за жизнь. Даже не чувствую, как начинаю плакать. Пакс говорит одно слово, и я начинаю плакать. Сжимаю кулаки.

— Джулс, подойди ко мне.

Не двигаюсь с места. Я не хочу слышать, что он хочет сказать. Почему я верила ему? Почему поверила самой себе, что смогу начать новую жизнь?

— Джулс, подойди ко мне, — его голос стал сильнее.

«Почему я должна это сделать?» — протестует внутренний голос. Почему должна слушаться. Быстрее чем обдумываю это ко мне приходит ответ. «Потому что ты достойна этого», — звучит ответ в голове. Потому что у действий всегда есть последствия.

Мои ноги деревенеют, когда я иду, они тяжелые и дубовые. Расстояние между нами представляется бесконечным и пока я дойду до него – пройдет вечность, но для меня слишком мало и этого времени. Пакс даже не осознает, насколько близка я к нему. Это почти так, как если он забудет, что я здесь, но я останусь тут или он забудет меня вообще.

— Джулс.

Не доверяю своему голосу. Не доверяю себе в том, что не рассыплюсь на миллион маленьких кусочков.

Закрываю глаза. Не хочу видеть его лицо, когда он говорит. Следует долгая пауза. Я дрожу, ежась от теплого ночного воздуха. Ощущаю легкое прикосновение. Задыхаюсь, чувствуя прикосновения пальцев к моему лбу. К тому месту, которым ударилась. Шипение от боли вырывается из моих губ.

— Больно?

— Совсем немножко, — киваю я.

После длительного момента, чувствую, как Пакс обнимает меня руками. Он привлекает мое тело к своей груди и крепко прижимает к себе. Меня пробивает дрожь, когда я утыкаюсь лицом ему в грудь. Непрошеные эмоции и образы того, что случилось сегодня, нахлынули на меня. Пакс поддерживает мое дрожащее тело. Я трясусь так сильно, что мои кости должны грохотать, но он только обнимает меня еще крепче. Пакс удерживает меня, у самой меня не получилось бы этого.

— Послушай, — Пакс останавливается и делает вдох. — Я хочу извиниться за то, как вел себя сейчас. Сегодня произошло многое, и этот день напомнил мне о том дне, когда я потерял родителей. Все было так ужасно и похоже. — Он сжимает меня. — Я испугался, что потеряю тебя. Испугался, что снова мог завести кого-то, кого я люблю, в могилу.

Люблю. Он сказал, люблю. Закрываю глаза и изгибаюсь. Он пахнет прекрасно. Я крепче обнимаю его. Люблю, люблю, люблю. Это слово звучит у меня в голове словно перезвон колоколов.

— Я не знаю, что бы делал, если бы потерял еще одного любимого человека так скоро после... — его голос становится тише, и я слышу, как он глотает. — Просто не могу. Это настолько же сильно, как и я. Я не могу быть еще сильнее.

— Пакс. — Я ненавижу, когда у него такой голос, как будто это не он самый замечательный, надежный и сильный человек, которого я знаю, как будто не он спас мне жизнь. — Ты замечательный. То, чего ты достиг, что сделал и продолжаешь делать – самая замечательная и умопомрачительная вещь, которую я когда-либо видела делали люди, — шепчу я и притягиваю его лицо к своему. — Ты спас наши жизни, Пакс. Ты храбрый и заботливый и... — мой голос обрывается. — Ты мог бы умереть, но все, о чем ты думал – обо мне.