Страж ее сердца (СИ) - Штерн Оливия - Страница 20

— Поняла.

Он кивнул на дверь, и Алька бегом бросилась в коридор, путаясь в длинном подоле платья и захлебываясь слезами.

Хорошо, что Тиберик спал. Алька быстро разделась и, оставшись в сорочке, нырнула под одеяло. Сердце колотилось как сумасшедшее, в горле комком стыли слезы. Наверное, она глупая. Уже следует привыкнуть ко всему, а вот не получается. Мнит себя чуть ли не принцессой. Давно бы пора понять, что она хуже, чем корова. К скотине лучше относятся, скотина — это не двуликие. Ее бил озноб, пальцы ледяные, во рту пересохло. А приор… А что — приор? Выходит, сегодня он ее спас. Ненавидя за то, что двуликая, но все равно не отдал тем двоим. Захочет ли спасать завтра, вот в чем вопрос…

Пытаясь успокоиться, Алька крепко зажмурила глаза. Рядом мерно дышал Тиб, от него пахло чистотой, цветочным мылом и беззаботным детством. Она вдохнула. Выдохнула. А перед глазами все равно, то, как Эльдор вытирает руки. Как будто таракана раздавил, или другую мерзость…

Сон не шел. Сперва Алька просто смотрела в потолок, смаргивая слезы. Потом, окончательно поняв, что не уснет, решила сходить на кухню и выпить воды. Выбралась из-под одеяла и, как была, в сорочке и босиком, на цыпочках вышла из спальни.

Кухня располагалась в другом крыле дома, и чтобы туда попасть, нужно было либо выйти во внутренний двор и зайти в дом уже с другой стороны, либо пройти сквозь анфиладу комнат, оставив за спиной лестницу на второй этаж. Во дворе было прохладно, и Алька предпочла идти сквозь дом — темный, молчаливый. Она прокралась по коридору, убедилась, что никто не поджидает на лестнице, высунула нос в ближайшую гостиную… И замерла. Потому что где-то впереди едва слышно поскрипывали половицы. Кто-то бродил по комнатам, и этим кто-то явно был не Эльдор, потому что приору незачем было бы красться в собственном доме.

"Чужой, — пронеслось кометой в голове, — воры"

Алька прижалась спиной к стене, так, чтобы ее было сложно увидеть из комнаты, потом очень медленно, затаив дыхание, выглянула — и тут же, с силой зажав рот рукой, метнулась обратно. В окна гостиной светила луна, и в косом пятне хрустально-белого света Алька разглядела тень. Крылатую тень.

Крагх.

Но, во имя Пастыря, что крагху делать в доме приора Надзора?

"Уж точно не поговорить пришел", — мрачно подумала она, медленно, неслышно пятясь.

Затем нащупала рукой деревянные перила и легко, на цыпочках, поспешила наверх. Живот свело от страха, под ребрами как будто катались крупные ледяные градины, скреблись друг о дружку и болезненно сжимали сердце.

"Куда он потом пойдет? Зачем здесь? Что — или кого — ищет?"

Наверное, она успела — успела добраться до второго этажа до того, как крылатая тварь из-за Пелены миновала гостиную и вышла в коридор. Судорожно стискивая дрожащие руки, Алька припустила по коридору, прямо к спальне Эльдора.

Плевать, что он сказал не показываться на глаза. В доме крагх, самый настоящий, а это куда важнее, чем нежелание одного приора видеть одну двуликую.

Алька даже стучать в дверь не стала, просто открыла ее, проскальзывая в комнату, замерла, озираясь. Эльдор преспокойно спал в кровати, и его обнаженная грудь казалась темной на фоне белоснежных простыней. Алька вдохнула поглубже и, стараясь ни о чем не думать, а заодно поменьше смотреть на полуголого мужчину, шагнула вперед.

— Ниат Эльдор, — шепотом.

Он засопел чуть громче, пошевелился и… не проснулся. Во сне его лицо казалось куда моложе, чем во время бодрствования, морщины разгладились и, казалось, на губах мелькает призрак улыбки.

— Ниат, — позвала Алька, протянула руку и легонько коснулась горячего плеча.

В тот же самый миг ее резко и больно дернули вперед, и она, задыхаясь от ужаса, уткнулась лицом в шершавую простынь. Сверху ее придавило совершенно каменное тело стража.

— Та-ак, — протянул сквозь зубы Эльдор, от его дыхания на затылке шевелились волосы, — какого крагха тебе здесь нужно, Алайна? Я приказал тебе держаться от меня подальше…

— Чу… жой… — прохрипела она, чувствуя, как сжимают шею стальные пальцы. Того и гляди, переломит…

— Что ты там щебечешь, птичка?

Одним резким движением он перевернул ее на спину и замер, угрожающе нависая, положив пальцы на горло.

— Чужой в доме, — просипела Алька. Ее внезапно прошиб пот, потому что Эльдор как-то особенно пристально рассматривал ее, взгляд гулял по лицу, по шее, по вырезу ночной сорочки. А потом он словно очнулся.

— Откуда ему здесь быть, — прошептал сердито, — какого крагха тебе надо?

Еще немного, и она расплачется. Да почему же, почему он не верит?

— Пожалуйста, ниат Эльдор, — голос дрожал, перед глазами все плыло, — внизу, в гостиной, чужак. И, кажется, крагх…

— Чушь, — пробормотал мужчина, — откуда ему…

Но потом вдруг молниеносно отпустил Альку, прислушался к чему-то. Разом потеряв к ней интерес, нырнул рукой под кровать, и достал оттуда кривой клинок.

— Сиди здесь, — короткий, хлесткий приказ.

Алька судорожно замотала головой. Нет, здесь еще страшнее…

Но приор уже не обращал на нее внимания. Босиком, ступая мягко и совершенно неслышно, подошел к двери, приоткрыл ее. Постоял, слушая тишину… И вынырнул в темноту коридора.

Алька нашла в себе сил слезть с кровати и пошла следом. Это глупо, страшно глупо, но она не может сидеть и ждать, в полной неизвестности. Медленно двигаясь следом за приором и не теряя из виду его худощавую, перевитую мускулами спину, Алька неслышно спустилась по лестнице. Эльдор свернул в коридор, который вел в их с Тибом комнату. И в этот миг что-то огромное, мохнатое бросилось на приора. Алька только и сообразила, что мохнатое — это крылья, огромные, растрепанные…

Все было как в кошмарном сне. Ни возгласа, ни вскрика. Звон столкнувшихся клинков. Пятно лунного света ложится на мускулистое тело крагха, который легко отшвыривает приора с дороги, устремляясь вперед, к ней.

Алька сглотнула.

Всего мгновение… До того, как ее не станет. Почему? Почему — именно она?

Сверкнул клинок, что-то просвистело в воздухе — и тело крагха, покрытое перьями, судорожно дернулось, из распахнутого рта плеснуло кровью.

— Ты… Ты-ы… — прохрипел страшно, уже закатывая глаза, но протягивая корявые пальцы к Альке.

И все. Крылья распластались по полу, чудовище дернулось в последний раз и замерло. Алька уперлась руками в стену, чтобы не свалиться. Голова закружилась, колени подогнулись. Приор Эльдор задумчиво постоял над крагхом, затем выдернул из его спины меч и невозмутимо принялся вытирать с него кровь. Прямо о крылья мертвеца.

А потом Алька услышала:

— Он к твоей комнате шел, Алайна Ритц. Он шел на твой запах, ведь твоя постель пахнет тобой. Ты понимаешь? Он пришел за тобой. И мне это совсем не нравится.

— Но я…

— Я понимаю, что ты ничего об этом не знаешь. Но все происходящее — это ли не повод пожалеть о том, что я привел тебя в свой дом?

— Вернете в тюрьму? — прошептала Алька, опускаясь на пол, — отрубите руки?

Эльдор оторвался от созерцания тела поверженного врага и уставился на нее так зло, что Алька не выдержала и опустила взгляд. Его прям перекосило от ярости, это было видно даже в потемках.

— Не городи чепухи. Я уже не мальчик, чтобы перерешивать. Но, — тут Эльдор задумался на минуту, и эта минута показалась Альке вечностью, — Тиба следует отдать в хорошую школу. И озаботиться защитными артефактами, расставить их вокруг дома…

ГЛАВА 6. Запланированное путешествие

Злость и ощущение собственной беспомощности — очень плохая комбинация эмоций. Примерно то же в последний раз Мариус чувствовал, когда ему-таки донесли, что Ровена ходила к знахарке и избавилась от ребенка. Мариус даже не был уверен в том, что то был его ребенок, но какая-то светлая, не заляпанная грязью частичка его души билась в агонии и вопила, что именно его.