Боевой ограничитель (СИ) - "Lone Molerat" - Страница 29

— Волнительно, — сквозь зубы процедила Эмили. — И? Там с полсотни людей, кроме меня.

— Полсотни моих людей, — уточнил он. — Тех, кто очень-очень не хочет вылететь из Ривет-Сити. И прекрасно знает, что я этот вылет могу устроить. Ты удивишься, какой крепкий у них бывает сон.

— Интересно было с тобой поболтать, друг мой, но мне пора, — Эмили с удивлением поняла, что не боится. После полугода скитаний по Пустоши, после всего, что ей довелось увидеть и пережить, трястись от страха при виде прыщавого задиры? Ну смешно же. Гарти, этот линялый призрак «Туннельных змей», определённо запоздал с появлением. Единственным, что Эмили испытывала, была гадливость — как при виде раздавленного радтаракана. Даже злиться-то на него не получалось, на этого идиота.

Она отвернулась. И тогда он столкнул её с лестницы.

В последний момент, уже падая, она успела ухватиться правой рукой за перила — и удержаться на ногах. По ладони разлилась боль, но, господи, какой же мелочью это было! Эмили с ужасающей ясностью представила себе то месиво из обломков костей, в которое падение превратило бы её только что сросшиеся рёбра.

Медленно и осторожно дыша, чтобы лишний раз не тревожить разнывшийся шрам, Эмили подняла взгляд. Гарти стоял несколькими ступеньками выше. И улыбался.

— До следующего раза, сучка, — сказал он. И ушёл.

Почувствовав, что кто-то на неё смотрит, Эмили обернулась — и увидела Мей.

Беглая рабыня молча стояла двумя пролётами ниже. Не спрашивала, нужно ли помочь, не выражала сочувствие — просто не сводила с Эмили внимательного взгляда карих глаз. А потом, едва заслышав чьи-то шаги, шмыгнула в коридор нижней палубы. Нет, ну тоже можно понять: у человека своих забот хватает…

Эмили стиснула зубы. Как же это всё было некстати — придурок Гарти, его сумрачные угрозы… И помощи ждать не от кого. Но она обещала дождаться Харона. А значит — дождётся.

*

Тэмми Харгрейв ворвалась в общую комнату, как самум. Швырнула на койку сумку с провизией, сама плюхнулась рядом — неопрятная, потная, в криво застёгнутой блузе.

— Паршивца моего не видела? — спросила она Эмили. — Где этот пащенок опять шляется?

Эмили рассеянно пожала плечами. Мысли её были заняты совсем другим. Нож она забрала, «Магнум» перезарядила… Вот только сможет ли она всем этим воспользоваться? В главном-то Гарти прав: человек человеку волк. Конечно, лучше пусть двенадцать судят, чем шестеро несут — но даст ли хоть кто-то из жителей Ривет-Сити показания в её пользу, если придётся?

— Мой тебе совет, — Тэмми шумно выдохнула. — Никогда не заводи детей. Ни-ког-да. Это хуже, чем заживо в землю лечь. Сейчас вот закупалась на рынке — слышу, народ разорался, мол, лови воришку… Всё, думаю, хана. Опять мой Джейми дел натворил. Этот щенок, он же не просто тащит всё, что к полу не приколочено — он ещё и попадается через раз, — женщина вытерла пот со лба. — Ну, хорошо, хоть сегодня мне за него краснеть не пришлось. Охранничек наш проворовался.

— Который? — Эмили подалась вперёд.

— Да этот, у которого морда такая, будто на ней черти горох молотили, — Тэмми прищёлкнула пальцами. — Гарри, или Гарти… Короче, кто-то на него стукнул Харкнессу. Тот его сундук в казарме проверил, а там чего только нет — и химия из «Быстрой дозы», и шмотки ворованные. Вот же идиот, а? Нашёл где прятать.

— И что с ним теперь будет?

— Что и со всеми. Рожу начистят да вышвырнут на Пустошь, — Тэмми безразлично пожала плечами. — Туда и дорога. Эй, ты куда рванула?

*

Мей стояла неподалёку от входа в ночлежку, скрестив руки за спиной и с большим интересом разглядывая пожарный щит.

— Тоже интересуешься довоенной культурой? — спросила она, не оборачиваясь. — У этого огнетушителя срок годности истёк сто девяносто семь лет назад. От него вообще прок будет, в случае чего?

— Это всё ты подстроила, — выдохнула Эмили. — Точно ты. Больше некому.

— Во-первых, понятия не имею, о чём ты, — негромким ровным голосом отозвалась женщина. — А во-вторых — что же, девчонка девчонке не поможет?

— Ты же собиралась уходить из Ривет-Сити.

— Собиралась, — кивнула Мей. — А Харкнесс говорит: оставайся. И, наверное, он прав. Здесь ко мне не так просто подобраться. А когда я выйду наружу, то, считай, вся Пустошь против меня.

— А что с этим твоим знакомым?

— С Сестрой? Ничего, — усмехнулась она. — Я уже начинаю думать: может, он и сам от кого-то прячется? Иначе какой ему смысл тут торчать?

— А он точно работорговец? Ты полностью уверена?

Мей обернулась и смерила Эмили долгим тяжёлым взглядом.

— Не надо, — сказала она.

— Что — не надо?

— Делать то, что ты задумала. Ты хороший человек. Может, последний на Пустоши. И даже если я уверена, что он из этих уродов из Парадиз-Фоллз — ты уверена не будешь никогда. Поэтому давай без крайних мер. Пистолет у меня есть, ну и всё. И насчёт Гарти… не беспокойся. Я его спасла, на самом деле, хоть сукин сын того и не заслуживал. Думаю, твой мрачный товарищ с ним бы похуже обошёлся.

— Пожалуй, — согласилась Эмили.

— Ну что, теперь мы в расчёте и всё такое, — Мей неловко улыбнулась. — А знаешь что? Раз уж мы тут застряли — давай держаться вместе. Может, сходим вечером в «Галеру Гэри»? Выпьем за женскую солидарность.

— Вообще-то я не… А, ладно, — сдалась Эмили. — Если только за солидарность.

*

— Так ты работала у Тенпенни? — как бы невзначай спросила Эмили. С «невзначай» вышло паршиво: до этого она минут пять молча пялилась на выщербленный край тарелки с лапшой.

— Ну да, — Мей понизила голос. — Три года на кухне проторчала. В прямом смысле «на кухне», нас с девочками за пределы пищеблока не выпускали. Уж не знаю, чем закончилась та заварушка, но надеюсь, что мистер Алистер своё получил.

— Какая заварушка?

— Гульская. Я, если честно, мало что обо всём этом знаю. Когда пашешь на кухне по шестнадцать часов в сутки, особо не интересуешься, какие там перемены в списке жильцов.

— И всё-таки? — осторожно спросила Эмили. — В общих чертах?

— Дюжине гулей взбрело на ум улучшить жилищные условия и арендовать пару этажей Тенпенни-Тауэр, — Мей покачала головой. — Наглость — второе счастье, как говорится. Самое смешное, что они каким-то чудом уболтали всех этих богатеньких снобов. Густаво, само собой, был ещё как против, но за гулей вступился дедуля Дэшвуд — ты о нём, наверное, по радио слышала, — и очередная подружка Бёрка, безумная, как шляпник.

— Прямо-таки безумная? — проворчала Эмили.

— Да ладно, — глаза Мей недоверчиво расширились. — Так это была ты? В жизни б не подумала. Так, ладно. Те гули вселились в апартаменты, и с недельку всё было нормально, а потом с ними начались проблемы. То ли они платить отказывались, то ли жильцы стали жаловаться… Густаво ходил мрачнее тучи. Нам с девчонками даже электрошокеры выдали, как сказали, для защиты — потом, правда, забрали. А ночью началась перестрелка. Кто первый начал, я понятия не имею — но палили знатно. Наш управляющий помчался наружу, чтобы разобраться, в чём дело, и дверь не запер…

— И вы воспользовались шансом.

— А кто бы не воспользовался? — мрачно усмехнулась Мей. — Мы драпали как ненормальные до самой Мегатонны. Хотелось, знаешь ли, увидеть мир не из окна кухни. И чем бы там дело ни кончилось — я ни по кому плакать не стану.

— А Дэшвуд?

— А что — Дэшвуд? — Мей пожала плечами. — На фоне остальных жильцов он, может, и ничего. Вежливый такой старикан, обходительный. Только вот каждое утро он заказывал свежевыжатый сок из мутафрукта. Стакан должен был стоять на столе в пять пятнадцать, и ни минутой позже. И, очевидно, плевать было мистеру Ди, что кому-то приходится подниматься в три утра, чтобы успеть разморозить чёртовы мутафрукты, а потом вручную, через марлю, давить из них чёртов сок, потому что проклятая соковыжималка гудит, как самолёт… Нет, знаешь, его мне тоже не жалко, — жёстко сказала Мей. — Вообще, хочешь узнать больше — расспроси караванщиков. Или Анжелу. Она-то всё обо всех знает, только зачем-то прикидывается дурочкой.