Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Где простирается тьма (ЛП) - Джуэл Белла - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

― Забавно, ― огрызаюсь я, ― потому что ты похитил и морил голодом невинную девушку.

Он близко наклоняется и прожигает меня своим взглядом.

― Ни в чем, что исходит из ада, нет ни грамма невинности, девочка.

Он думает, что я из пиратов, и по какой-то причине мне не хочется его исправлять. Может, это хорошо, что он думает, будто заполучил нечто важное для Хендрикса. Если же скажу ему, что я просто бродяга, которая по-настоящему, в общей схеме вещей, не так важна, тогда он, вероятно, убьет меня. Если мне сейчас нужно подыграть, так тому и быть. Я не буду его исправлять.

Вместо этого я прищуриваюсь.

― Что ты думаешь получить от этого?

Он усмехается, и эта улыбка холодная и пустая.

― Только одно слово ― месть.

~ * ГЛАВА 2 * ~

Джесс

Я вынуждена моргнуть, по крайней мере, четырежды. Не могу поверить в то, что вижу. Мы... мы… на суше. Точнее, у причала, где нас ожидает ряд внедорожников. Я чувствовала, как корабль качнуло несколько раз, но не подумала, что это оттого, что мы причаливали. Я думала, что Димитрий был пиратом, думала, что эта битва произойдёт в океане, но прямо сейчас осознала, насколько была неправа. Мое сердце екает. Как Хендрикс узнает, что я на суше? Как он сможет найти меня здесь? Я начинаю оглядываться по сторонам, пытаясь рассмотреть, что меня окружает.

Мы где-то в Америке, вот что я понимаю. Очень знакомый пейзаж и номерные знаки внедорожников указывают на это. Правда, слишком далеко, чтобы рассмотреть, в каком штате они зарегистрированы. Мои ноги подгибаются, когда Димитрий тянет меня вниз по сходням и ведет прямо к большим машинам. Он открывает дверь одной и запихивает меня внутрь. Я приземляюсь вниз лицом, руки оказываются за спиной. Я издаю писк и пытаюсь перевернуться, но это не так просто, когда не можешь использовать собственные руки, чтобы приподняться. Мои руки скованны наручниками, и двигаться практически невозможно.

Мне удается подняться на колени в то же время, как Димитрий усаживается на переднее сиденье внедорожника. К нам присоединяются двое крупных мужчин. Один из них, лысый и просто огромный, садится на переднее сиденье, поднимает пистолет и кладет его себе на колени. Безмолвная угроза. Другой мужчина ― темнокожий, с более добрым лицом. Он забирается назад, рядом со мной, одновременно с тем, как я, наконец, устраиваюсь на сиденье.

Внедорожник трогается вперед, и я перевожу дыхание. Не буду лгать и говорить, что страх не пронизывает меня прямо сейчас, потому что именно так и есть. Когда мы были в океане, было легко надеяться и думать, что Хендрикс найдет меня. Он знает океан. А на суше, это… намного сложнее. Что, если он даже не знает, что я здесь? Он может потратить время, прочесывая мили и мили океана.

Я сглатываю слюну и закрываю глаза, чтобы успокоиться. Что хорошо на суше, это то, что здесь у меня больше шансов сбежать. Это плюс. Я могу убежать, выбрав подходящий момент. Надеюсь на это, потому что это может быть моим единственным шансом. Возможно, я сама буду своим единственным шансом. Я открываю глаза и смотрю в окно. Высокие деревья, широкие дороги и люди на велосипедах, проезжающие мимо. Странное чувство растет в моей груди, и мне требуется мгновение, чтобы понять его.

Я снова на суше.

Прошло больше двух лет с тех пор, как я была в цивилизованном мире, и это несколько подавляет. Люди болтают, машины с шумом проезжают мимо. Моя голова переполнена. Я так привыкла только к звуку рокочущих волн, что мне даже интересно, как же я раньше чувствовала себя здесь на своем месте. В океане ― это единственное место, где я чувствовала себя безмятежно. В покое.

Я поворачиваюсь, смотрю вперед и ловлю взгляд Димитрия, наблюдающего за мной в зеркале заднего вида. Я прищуриваю глаза и смотрю на него. Он ловит мой взгляд и снова переводит взгляд на дорогу.

― Куда ты меня везешь? ― спрашиваю я, цепляясь за цепи.

― Я не собираюсь говорить тебе ни об этом, ни о чем-либо еще. Ты будешь говорить только, когда я разрешу. До этого ты держишь рот на замке и делаешь, что говорят.

― Ну да, ну да, я пробыла с подобными ублюдками достаточно долго, чтобы знать, как они поступают, ― говорю я. ― Если ты думаешь, что я расскажу вам что-нибудь о Хендриксе, то ошибаешься. Но если хочешь, чтобы я заткнулась, тогда я заткнусь.

Димитрий дает по тормозам, и меня бросает вперед. Тогда до меня доходит, что я не пристегнута. Мое лицо больно врезается в спинку сиденья, и я разбиваю себе нос. Кровь льется по лицу. Я громко вскрикиваю и поднимаю голову, чувствуя, как лицо покрывается теплой липкой жидкостью. Слышу, как хлопает дверь со стороны Димитрия, а потом открывается с моей. Он хватает меня за плечи и вытаскивает из машины.

― Вот что, девочка, ― рычит он, приподнимая меня к себе. Уверена, что в другой момент смогла бы почувствовать его запах, ведь он так близко, но все, что я чувствую, это собственная кровь, заполняющая нос, ― не тебе указывать, что да как. Не ответишь на мои вопросы, окажешься на шесть футов под землей. Сечешь фишку? Решай сама, сколько стоит твоя жизнь. Хватит защищать этого сукина сына. Он заслуживает того, чтобы быть обреченным на долгую, мучительную смерть.

― Ты его не знаешь, ― говорю я тихим, сердитым голосом, ― ты знаешь только то, что сам себе придумал, но это так далеко от...

― Заткнись! ― огрызается он. ― Не говори о том, что я знаю, а чего нет. Ты не жила моей жизнью, так что не тебе говорить, придумал я что-то или нет.

― Ты зря тратишь время, ― шепчу я в ответ. ― Он и не подумает сдаваться тебе.

Его глаза блестят.

― Он сделает все, что захочу, потому что я видел, как он смотрел на тебя. Если бы ты ничего не стоила, девочка, то он выстрелил бы в меня и рискнул твоей жизнью. Он этого не сделал. Теперь вернись в машину и заткни свой рот.

Мои руки дрожат от волнения, я поворачиваюсь и забираюсь обратно. Так много слов, которые хочется высказать, но что они изменят? Он придерживается какой-то сумасшедшей истории, которую придумал о Хендриксе, и не отступает от нее. Я и не ожидаю этого, но должна сделать все возможное, чтобы защитить себя. Этот мужчина на грани. Я не знаю, как сильно могу его поддернуть, потому что не могу его прочитать.

Все, что я вижу, это ненависть.

Ненависть настолько глубокая, что даже интересно, есть ли там еще что-то.

Мы останавливаемся у большого дома, окруженного сплошным черным металлическим забором не меньше восьми футов в высоту. Я вздрагиваю. Убежать отсюда не будет легко. За забором огромный трехэтажный дом. Он выстроен из песчаника и просто ошеломляет. Граница участка может похвастаться густыми деревьями и кустами, высаженными явно для уединения. Когда машина останавливается у входной двери, я озираюсь кругом. Вау.

Димитрий выходит из внедорожника и подходит к моей дверце, открывает ее, берет меня за предплечье и вытаскивает наружу. Он подталкивает меня к входной двери, и оба здоровяка следуют за нами. Я спотыкаюсь на ступеньках из-за этих глупых цепей на ногах, и Димитрий с рычанием наклоняется и отцепляет их.

― Попытаешься сбежать, ― шипит он, ― и я отрежу твои гребаные ноги нафиг.

― Какая логичная угроза, ― бормочу я себе.

Он мгновение смотрит на меня в шоке или ярости, уж не знаю как: на его лице ничего не отражается.

Он распахивает входную дверь дома, и мы проходим внутрь. У меня спирает дыхание. Дом солидный. Сплошь полированные деревянные полы, темно-бордовые ковры, темная мебель. На стенах висят экстравагантные картины, этакие извращенные произведения искусства. На них темные фигуры обвиваются вокруг странных предметов, и женщины, выглядящие сокрушенными, обнаженными и испорченными. Я вздрагиваю.

Димитрий ведет меня по коридору, и мы проходим мимо многочисленных больших комнат, в том числе белой деревянной кухни, ради которой и умереть можно, и бального зала. Иисусе, в этом доме есть, кажется, всё. Я думала, что буду проводить время в камере, но в таком месте, наверное, она будет класса люкс. Я стараюсь запомнить как можно больше, пока меня тащат по коридорам. Димитрий шагает решительно, с моей позиции его большое тело просто подавляет. Он намного больше меня.