Где простирается тьма (ЛП) - Джуэл Белла - Страница 1

Белла Джуэл

Где простирается тьма

~ * ПРОЛОГ * ~

Димитрий

Месть ― блюдо, которое лучше подавать холодным.

Именно так подаю ее и я ― холодным, пустым, разрушенным и абсолютно рехнувшимся.

Жажда мести всепоглощающая. Планировал ли я когда-нибудь провести десять лет своей жизни в поисках кого-то только ради того, чтобы добиться возмездия? Нет. Но теперь это стало моей сущностью. Это все, что я знаю. Все, чем я дышу. Моя жизнь давно превратилась во тьму, и тьма стала единственным, что я знал. Всем, что я знаю.

Вы не можете спасти кого-то, если он не хочет быть спасенным.

Как только тьма добирается до тебя и захватывает сердце, пути назад нет. Она забирает твою жизнь и направляет ее по тем путям, по которым ты никогда не хотел и не думал идти. Но ты идешь вместе с тьмой, потому что теперь она контролирует тебя. Я примирился с тем, кто я есть. Я смирился с тем, что мой путь определен не мной. Я согласился с тем, что сделаю все возможное, чтобы заставить его заплатить.

Я там, где простирается тьма.

~ * ГЛАВА 1 * ~

Джесс

Корабль качается, выдергивая меня из пустоты, которая в последние два дня временами окутывала меня. Я облизываю нижнюю губу, пробуя медный вкус запекшейся на ней крови. Болит голова, но голода я больше не чувствую. Я просто отчаянно нуждаюсь в чем-то, в чем угодно. Черт, стакан воды бы не помешал. Я пробую поморгать, но глаза настолько обезвожены, что чувствую жжение. Я заставляю двигаться свое ноющее несчастное тело и пытаюсь сосредоточиться на помещении вокруг меня.

Я все еще в камере.

И он все еще не вернулся.

Я знаю, кто забрал меня. Слышала его имя — Димитрий. Пасынок Хендрикса. Я знаю, потому что была на корабле Хендрикса еще с тех пор, когда он спас меня, годы назад, и много раз слышала разговоры о его несчастном пасынке, которого он оставил в возрасте пятнадцати лет. Думаю, Димитрий не собирался просто сидеть сложа руки и просто жить дальше.

Я закрываю глаза, делая глубокий вдох.

Я переживу это. Это такая тактика мести, а значит, он не убьет меня... по крайней мере, пока нет. Он хочет заполучить Хендрикса, хочет драки, и поэтому сохранит мне жизнь. Он может не заботиться обо мне, но будет держать здесь, пока не получит то, чего хочет. Я медленно встаю на ноги, и вокруг моих лодыжек гремят цепи. Они думают, что я собираюсь разгуливать по кораблю? Или нырну за борт и покончу с собой? Может быть, нападу на них с гнилой деревяшкой? Ну, правда... Димитрий, очевидно, понятия не имеет, насколько я осведомлена обо всем, когда дело доходит до океана.

Димитрий ― ангел тьмы.

Я вспоминаю, как впервые увидела его. Словно ангела, укутанного в черноту. От взгляда на него просто захватывает дух. Настолько потрясающий, что не только дух захватывает, но и парализует тело. Его глаза ярко-голубого цвета детского одеяла, а кожа ― кремово-оливковая, которая для многих людей с такими светлыми глазами была бы настоящим призом. Его волосы, такие густые, разметались по плечам. Такие темные. Как и он сам. Никогда не пойму, как такая красота может стать приютом для такой тьмы.

Я шаркаю к двери, но цепи натягиваются как раз перед тем, как я добираюсь до нее. Я в тесной, обитой деревом комнате без окон. Единственный просвет ― небольшая дырка в двери, расположенная слишком высоко для меня, чтобы что-то увидеть. С моим низким ростом я никогда не смогу дотянуться до нее. Мне удается пройти по периметру камеры настолько, насколько позволяют цепи, упираясь руками в те стены, до которых могу дотянуться, в жалкой попытке найти в них слабое место. Хотя прекрасно знаю, насколько они крепкие: я достаточно долго жила на корабле.

Все мускулы так чертовски болят, будто меня каждый день лихорадит. Наверное, это потому что прошлой ночью, зависнув в той пустоте, я замерзла. Было так холодно, а у меня не было одеяла, чтобы прикрыться. Я тряслась и вздыхала, проворочавшись большую часть ночи. По крайней мере, они могли бы дать мне одеяло, но, видимо, этот предмет роскоши в сделку не входил. Пошмыгав носом, я возвращаюсь на свое место на полу и усаживаюсь.

Хендрикс найдет меня.

Я знаю, что найдет.

Он был моим защитником, начиная с той ужасной ночи много лет назад. Он дал мне слово, и я знаю, что он его сдержит. Знаю, что он придет за мной, но больше всего меня пугает вред, который ему могут при этом нанести. Димитрий ― квинтэссенция мрака. Его душа глубоко ранена. Честно говоря, не знаю, в насколько сильной опасности я нахожусь или какой подвергаю Хендрикса.

Я просто знаю, что ситуация не слишком хороша.

В любом случае, я застряла здесь. Но я переживала ситуации и похуже. Такого рода вещи не пугают меня так, как напугали бы большинство людей. Я была бок о бок с закоренелыми преступниками и видела вещи, которые большинство не увидят за всю свою жизнь. И не должны видеть. Я готова ко всему, что жизнь подбрасывает мне. Я буду сохранять спокойствие, не покажу страха и не позволю ему увидеть во мне какую-либо слабость.

Я не сломаюсь.

Это просто не в моем характере.

Я опускаю подбородок на грудь, потому что чувствую усталость к тому времени, когда он снова решает показаться. Я видела его только один раз с тех пор, как появилась здесь: когда он бросил меня в эту камеру, швырнув мое тело в холодную деревянную стену. Тогда я и разбила себе губу. Он не говорил, даже не смотрел на меня. Он просто бросил меня и ушел. Я начала задаваться вопросом, появится ли он снова или просто оставит меня здесь умирать.

Я поднимаю голову, услышав, как топают сапоги по деревянному полу. Дверь гремит и через мгновение распахивается, и он входит. Я гляжу на него в полном восхищении. Трудно не делать этого, когда кто-то настолько красив. Его темные волосы нависают над суровым лицом. Его глаза, хотя и красивые, полны боли. На нем толстовка, которая скрывает его крупный торс, а джинсы соответствуют тяжелым черным ботинкам. Настоящий плохой мальчик. Во всех отношениях.

― Вставай, ― рычит он, его голос звучит резко и грубо.

Я делаю, как он просит. Нет смысла спорить. Я должна быть смелой и сильной, чтобы убедиться, что он не сломает меня, но в то же время не разозлить его еще сильнее. По крайней мере, мне хочется думать, что это получится. Как только я встаю на ноги, он резко хватает меня за руку. Его пальцы впиваются в кожу, и я подавляю дрожь.

― Куда ты меня ведешь? ― спрашиваю я тихим и скрипучим голосом. За эти дни я впервые слышу свой голос.

― Не твое дело.

Чертовы пираты. Вечно все скрывают.

― Это твой корабль? ― пробую я, когда он расстегивает оковы и тянет меня к двери.

― Бл*дь, не оскорбляй меня.

Оскорблять? Почему это должно оскорбить его? Я напрягаю ноги изо всех сил, когда он вытаскивает меня через дверь. Его рывки становятся более настойчивыми, и я разочаровываюсь в попытках не отставать. В четвертый раз споткнувшись и прилагая все силы, чтобы поймать равновесие, я, наконец, огрызаюсь на него:

― Хватит меня дергать, пират, ― ворчу я себе под нос.

И прежде, чем я могу сказать еще хоть одно слово, он разворачивается, хватает меня за плечи и впечатывает в ближайшую стену. Когда он вот так близко, я вижу зазубренный шрам слева от его губы. И еще вижу, какие у него на самом деле потрясающие глаза. Они не просто голубые, в них есть маленькие аквамариновые пятнышки, придающие им уникальный цвет. Я корчусь, когда его пальцы впиваются мне в плечи, но сохраняю бесстрастное выражение лица.

― Если ты еще раз так оскорбишь меня, я тебе... ― рычит он, слегка встряхивая меня.

― Чем я тебя оскорбила? ― выдыхаю, снова вырываясь.

― Может, меня и много кем можно назвать, но не гребаным пиратом, и если я еще раз услышу это слово, то заставлю тебя пожалеть об этом. Я ― не та сволочь и не похож на тот дерьмовый кусок пирата, у которого тебя забрал.