Fighting To Forget (ЛП) - "justinmakesmebelieve" - Страница 4

— Парень из UFL. Он огромный, ездит на грязном байке…

Мое сердце учащенно бьется, и в голове становится легко.

— Весь в татуировках, — она щелкает пальцами. — Оу, его группа играет в вашем баре.

— Джастин?

Они оба одновременно поворачиваются ко мне.

— Ты знаешь этого дебила? — Хэтч пересекает комнату с таким выражением в глазах, которое я часто вижу, когда смотрю в зеркало. Он хочет отомстить.

— Дебил? Он надрал тебе задницу.

— Ты знаешь, где его найти?

— Если бы я и знала, то никогда бы тебе не сказала. Я бы не хотела быть соучастником твоей смерти.

Он улыбается, или, по крайней мере, это выглядит так, как будто это должна быть улыбка, но то, как его верхняя губа изгибается, больше похоже на рычание.

— Не волнуйся, Белоснежка. Я не причиню вреда твоему мальчику. Я оставлю его в живых.

— Он не мой мальчик, — он мой брат! — И не называй меня так.

Мы смотрим вдаль в течение нескольких секунд, прежде чем Трикс дергает его за руку.

— Да ладно тебе, злюка. Тебе пора возвращаться домой. Снизи и Док наверное беспокоятся о тебе.

Он выдергивает свою руку из ее хватки.

— Я найду его. У нас с ним есть кое-какие незаконченные дела. Вчера вечером я выпил слишком много пива, так что он победил, — Трикс тащит его по коридору к своей комнате. Он смотрит на меня поверх ее головы. — Это дерьмо больше не повторится.

Мне почти хочется рассмеяться над тем, как нелепо это звучит. Джастин — это метр-восемьдесят чистой мускулатуры. Он лишит Хэтча сознания еще до того, как тот поймет, что произошло. Надо быть полным идиотом, чтобы нарываться на Джастина

Зная это, мой желудок все еще сжимается от беспокойства. Я ненавижу саму мысль, что кто-то за ним охотится. Если бы они только знали, через что ему пришлось пройти…

Насколько я могу судить, ему удалось сохранить свое прошлое в тайне. И я его не виню. Но Джастин не знает всего, и это не самое главное. Если я только смогу подобраться к нему достаточно близко, чтобы завязать дружбу, тогда я смогу рассказать ему о той части его прошлого, которую он не знает. Единственное, что может все изменить.

Это дало бы ему кого-то обвинить в том, что он пережил. Все, что он перенес от рук монстров. То, что его крошечное тело пережило невообразимые ужасы. Меня бросает в пот. Стены начинают смыкаться, и кожа становится слишком тугой.

Под замком. Беспомощный.

Я бегу в свою комнату и запираю за собой дверь. Клаустрофобия стучит по моим нервам. Глаза сканируют окна. Открытые. Всегда открытые.

Я делаю глубокий вдох свежего воздуха и напоминаю себе, что он свободен. Я свободна. Я опускаюсь на четвереньки рядом с кроватью и провожу рукой под ней, протягивая руку к коробке. Ржавый металл царапает мои ладони. Я забираюсь на свою кровать, скрестив ноги, и откидываю крышку.

Внутри клочки пожелтевшей бумаги, исписанные отчаянным почерком мальчика, который пережил то, из чего пишут страшные истории, — свидетельство существования гораздо худшего, чем может угрожать ад.

У меня была сила остановить это.

Но я этого не сделала.

Мой взгляд скользит по каждому слову уже в тысячный раз. Я запоминаю его почерк, заново переживаю его историю и вновь разжигаю свою цель. Я могу дать ему то, чего у него никогда не было.

Ответы.

Я смотрю невидящим взором, как за моими глазами горят вспышки моих кошмаров: кровь, много крови; темно-карие глаза, умоляющие меня; всхлипы, которые я никогда не забуду.

Коробка. Наш секрет.

Мои крошечные руки тряслись в течение нескольких часов после того, как они погрузили его в машину скорой помощи и умчались. Сирены ревели в моей голове еще долго после того, как они забрали его. Я до сих пор все это вижу, слышу в своих кошмарах.

Желчь ползет вверх по моему горлу, и мое тело восстает против этих образов. Я захлопываю коробку и запихиваю ее под кровать. Тени вползают внутрь, напоминая мне, что я иду по краю своего рассудка.

Я хватаю свой айпод с прикроватной тумбочки и надеваю наушники. С дрожью ломая пальцы, я прокручиваю список песен и нажимаю play. Это пиратская запись, трескучая и искаженная, но это не имеет значения. Музыка успокаивает, и его голос прогоняет темноту.

Может быть, после нескольких часов сна я пойду к нему. Он никогда не знает, что я здесь, но я здесь. Я вижу, что он жив.

Вижу, что он всегда выполняет свою работу, очищает паутину от жизни, и напоминает мне о том, что я обещала искупить вину.

Комментарий к one

мне так больно за него:(

группа вк по фанфикам: https://vk.com/towwersauthors

========== two ==========

Черный — это моя душа и воспоминания,

Пустота за пределами сознания,

Красный — это то, как они относились ко мне.

Теперь мне приходиться разбираться с этим

— Атаксия.

Джастин

Уже десять утра, я просыпаюсь и собираюсь с мыслями. После вчерашних событий я не мог уснуть. Этот байкер, который назвал меня хуесосом, получил в ответ, но не так, как я бы хотел.

Неугомонный и жаждущий драки, я, наконец, должен был уступить и принять таблетки, которые психиатр прописал мне, чтобы я мог успокаиваться и нормально спать.

Я чертовски слаб, двигаюсь по своей квартире как зомби. Черт, я ненавижу эти таблетки. Когда я принимаю их, я просыпаюсь в таком ужасном состоянии, что всегда клянусь себе больше никогда не пить их.

Проглатываю свой утренний протеиновый коктейль, раздается звонок в дверь. Ко мне не часто приходят, потому что я отказываюсь принимать гостей. Кроме каких-нибудь продавцов, это может быть только один человек.

— Иду, — я направляюсь к двери и распахиваю ее.

Это моя соседка, Эмма.

— Привет, — она улыбается и перекладывает большую спортивную сумку с плеча на пол.

Я тянусь к дверному косяку, сжимая свое больное плечо. — Ты что так рано?

— Рано? — она хихикает и заправляет прядь волос за ухо. —Уже десять утра, — ее большие зеленые глаза перебегают с моего лица на шею и вниз. — Эм… еще раз спасибо, что выручаешь меня.

Она смотрит на чернила на моей груди и наклоняет голову, чтобы прочитать надпись, вытатуированную на моей грудной клетке. Я борюсь с желанием неловко переступить с ноги на ногу от ее откровенного пяления.

— Эм…

Ее глаза поднимаются к моему лицу, но задерживается взглядом на пирсинге в моем правом соске, а затем в левом.

— Эмма.

Ее глаза широко раскрыты и устремлены на меня. — О, да, конечно. Я ухожу, — ее щеки порозовели.

— Давай я возьму рубашку и провожу тебя вниз.

— Не надо, я сама, — она лезет в карман и достает ключи. — Вот, держи. Приходи раза два в день. Но если не будешь успевать, ничего страшного.

Я засовываю ключи в карман своих спортивных брюк. — Еду Шитти приготовила?

Ее челюсть открывается с широкой улыбкой.

— О боже, не называй ее так. И да, еда Мисс Китти лежит под раковиной, — наклонившись, она взваливает сумку на плечо. Она с содроганием вытаскивает из-под лямки длинные пряди своих каштановых волос.

— Слушай, давай я, — я не даю ей шанса поспорить и беру сумку, слегка съеживаясь, когда боль скручивает мою ключицу. Ставлю сумку на пол. — Дай мне секунду.

Я оставляю дверь открытой, зная, что Эмма не войдет. Она знает меня, и уважает мои границы.

В первый же день после переезда она зашла представиться. По ее джинсам, фланелевой рубашке и походным ботинкам я понял, что она не здешняя. Дружелюбная, красивая и наивная до невозможности. Девушка из маленького городка переехала в город грехов. Когда она возвращается домой, чтобы навестить свою семью, я забочусь о ее кошке, Мисс Китти.

Оставив ее у двери, я иду к своему шкафу, чтобы взять футболку и ботинки. Натягиваю рубашку через голову, несу ботинки, натягивая их, стоя на коврике у двери, а затем хватаю ее сумку здоровой рукой.

— Еще раз спасибо, Джастин. Я твоя должница.

— Правда? — я закрываю за собой дверь. — Привези мне тогда печенья, которое печет твоя мама.