Высоко над радугой (СИ) - Милоградская Галина - Страница 16

«Заеду в восемь. Надеюсь, ты любишь Вивьен Ли».

Я была настолько поглощена размышлениями о встрече, что даже не заметила, как добралась до дома. Эмили уже уходила, Стивен сидел в гостиной, положив загипсованную ногу на столик, и щелкал каналы. Демонстративно не обратив на него внимания, я прошла к себе и тут же забыла о муже, стоило закрыть дверь.

Меня охватило нетерпение. Руки мелко подрагивали, голова кружилась и слегка подташнивало. Как на экзамене или перед важными переговорами. Окинув свое отражение скептичным взглядом, я решительно сняла серьги и браслет, вспомнив слова Мелиссы, что от моих украшений за милю несет снобизмом и деньгами. Бросила быстрый взгляд на часы — без десяти восемь.

— Куда-то собралась? — поинтересовался Стивен, не сводя глаз с экрана.

Дернув плечом, я прошла в холл, в очередной раз поражаясь его способности забывать о ссоре на следующий же день. Ему действительно было настолько плевать?

— Развейся как следует, может, твой лаборант вправит тебе мозги! — донеслось вслед. Уже в лифте подумалось: откуда он мог узнать об Алане? Но я тут же забыла об этом, крепко сжимая клатч и чуть ли не пританцовывая от нетерпения. Его фигуру я заметила, стоило дверям разъехаться. Уже ждет. От этой мысли стало так тепло, что широкая улыбка против воли расплылась на лице.

— Готова? — Его глаза вспыхнули яркой теплой голубизной, стоило показаться на улице. Чувствуя себя, как школьница перед выпускным, я кивнула, выразительно посмотрела на протянутую руку, намекая, что держать его за руку на глазах у всех не буду. Алан неловко пожал плечами, опустил ладонь и кивнул в сторону кэба.

— Куда мы едем? — Машина уже влилась в общий поток, на улице уже начали зажигаться фонари. Алан таинственно улыбнулся, глядя с чувством легкого превосходства. Уголки его губ подрагивали в попытке сдержать лукавую улыбку. — Хитрите, мистер Хамфри? Кто такая Вивьен Ли?

— Ты правда не знаешь? — искренне удивился он.

— Это кто-то очень знаменитый, да? — Я склонила голову набок, чувствуя, что бессознательно начинаю кокетничать.

— Я искренне тебе завидую. — Алан с неприкрытым восхищением любовался мной, скользя взглядом по изгибу шеи и поднимая глаза выше, к губам. Я почувствовала, что краснею. — Столько открытий за один вечер.

— Я надеюсь, их будет больше, чем запланировано. — Я смело посмотрела прямо в его глаза и быстро отвернулась, заметив в них вопрос. Дальше мы ехали в тишине, но напряжение, повисшее между нами, здорово щекотало нервы. Я чувствовала его взгляд каждой клеточкой, твердо зная, что он не отвернулся и нахально продолжает изучать, даже не пытаясь скрыть это. Благо, машина остановилась, избавляя от дальнейшей неловкости.

Одноэтажное здание на небольшой тихой улочке, окруженное невысокой зеленой изгородью, со скромной вывеской: Лекси. Я с интересом взглянула на Алана, но он не ответил, просто взял за руку, обжигая прикосновением, и повел к входу. Лекси оказался небольшим кинотеатром с крохотным залом, а наши места оказались на укромном балкончике, возвышавшимся над остальными креслами.

— Мы будем здесь одни? — Я посмотрела вниз, на пустой зал, чувствуя, как медленно разливается по венам возбуждение. Это было слишком… интимно. И слишком быстро, несмотря на всю мою решимость. Но Алан быстро развеял мои опасения, кивая на дверь, в которую начали заходить люди. Наверное, облегчение отразилось на моем лице, потому что он мягко улыбнулся и покачал головой.

— Я надеюсь, это будет лучшее свидание в твоей жизни, Дороти, — он взял мою ладонь в свою руку, проводя по ней кончиками пальцев. Странно, но эта совершенно невинная ласка вызвала бурю эмоций, разрядом тока пробежав от запястья к груди. Неслышно выдохнув, я нервно улыбнулась и осторожно освободила руку.

— Я в этом уверена, Алан. — И тут погас свет. Фильм, который выбрал Алан, «Трамвай «Желание», был мне незнаком, хотя пьесу я читала и даже смотрела постановку в театре при колледже. Но теперь я смотрела фильм со странным чувством сопричастности с судьбой Бланш. А игра Вивьен Ли, с которой меня познакомил Алан, заставляла неотрывно следить за каждым словом и жестом, переживая и глотая слезы. Из кинотеатра мы выходили в молчании. Я была слишком поглощена впечатлениями, чтобы пытаться поддерживать разговор, и Алан, видимо, понимая, не спешил развеять тишину.

Мы шли по тихим весенним улочкам, взявшись за руки, а я будто впервые видела свой родной город, любуясь бледно-розовыми цветками магнолии, медленно осыпавшейся под ноги. Нежный аромат цветущих деревьев, шум редких машин, обрывки разговоров, долетавшие из раскрытых окон — меня охватывало чувство покоя и светлого, легкого счастья. Впереди темнел парк, и мы пошли туда, не сговариваясь, ныряя в сумрачную темноту, и останавливаясь под раскидистой вишней, покрытой казавшимися серебряными в темноте цветами.

Сердце билось громко и гулко, когда мы замерли, глядя друг на друга. Когда его руки медленно легли на талию, прожигая сквозь одежду, я приоткрыла губы, неосознанно облизнув их, и выдохнула в его губы, закрывая глаза. Он касался меня нежно, не спеша, лаская кончиком языка. Его сердце под моими ладонями билось тяжело, быстро, и от мысли, что этот момент взволновал его не меньше, чем меня, в животе зашевелились бабочки. Поцелуй стал глубже, настойчивей, и мои руки взлетели в его волосы, притягивая к себе, прижимая ближе. Его язык нашел мой, сплетаясь вместе, и воздух закончился, как и всякие мысли. Только чувства, яркие, острые; только нервы, напряженные, как струна — этот поцелуй словно освобождал меня от годов забвения, заново возвращая к жизни.

Девятая глава

Мы целовались, как два безумных подростка, не отрываясь друг от друга, ловя губы губами, шепча обрывки признаний и слов. Его руки обжигали, скользя по спине, но не спеша опускаться ниже или позволять себе что-то большее, и за это я была ему благодарна. Алан не торопил события, нежно и трепетно исследуя губы, скулы, шею, но словно боясь шагнуть дальше, за грань, что могла бы спугнуть. Расставшись за квартал от дома, мы, наконец, обменялись телефонами, хотя номер Алана был у меня давно. И я шла домой, широко улыбаясь, читая сообщения, что он начал слать, стоило мне скрыться за углом. Это было что-то невероятное. Яркое, ослепляющее чувство влюбленности, чувство запретной, но такой сладкой вседозволенности.

Я вернулась домой далеко за полночь, уверенно кивая швейцару и проходя к лифту. Сколько раз возвращалась с работы поздно? Не счесть. А сколько раз со свиданий? Кажется, впервые. Но кто знал, откуда я пришла?

Переступив порог дома, по привычке бросила быстрый взгляд на комнату Стивена. Из-под двери пробивался свет — он еще не спал. Не пытаясь ступать тихо, прошла к себе, сбрасывая на ходу одежду и ныряя под душ. Скользя руками по телу, размазывая пену и представляя, как руки Алана повторяют путь, лаская грудь и задевая отвердевшие соски. Впервые за несколько лет перед глазами возникло другое лицо, заменив Стивена в моих фантазиях. Я пылала, тяжело дыша, чувствуя, как внизу живота вспыхивает, разгораясь, томительное пламя, разбегаясь по венам, зажигая каждую клеточку тела. Я хотела почувствовать его в себе, прижаться всем телом, простонать его имя… Как долго у меня не было мужчины? Когда вообще кто-то касался меня в последний раз? Кажется, вечность назад.

Эта ночь была наполнена сладкими, возбуждающими снами, в которых фантазия переплеталась с реальностью с такой точностью, что захватывало дух. Проснувшись в растрепанных чувствах, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, первым делом я потянулась к телефону. И улыбнулась, найдя несколько сообщений, что Алан прислал ночью и рано утром. Кажется, кому-то тоже не спалось. Может, мы встретились в наших снах?

— Хорошо вчера погуляла? — невинно поинтересовался Стивен, когда я, наконец, вышла из комнаты на кухню.

Просто поразительно, как этот человек умудряется мигом забывать о том, как вчера наплевал в душу! Я смерила его ледяным взглядом и достала из холодильника сок. Не хочу с ним разговаривать, не хочу его видеть. Не хочу, чтобы он портил своими комментариями то светлое, что до сих пор разливалось в душе. Стивен медленно поднялся и осторожно подскочил на одной ноге, держа загипсованную в воздухе.