Ужасная саба и ее хозяин (СИ) - Чаусова Елена - Страница 12

— Цепочку для ключей, толстую, полтора метра, с двумя карабинами, — отчеканил Эйдан, выложив на прилавок карточку, и, когда продавец — видимо, тот самый Кини — подал ему нужное, молча кивнув, взял цепочку и вернулся к Лейтис.

Он опустился перед ней на корточки и защелкнул карабин на колечке, свисающем с ошейника и нужном специально для этого, для поводка.

— Если ты не можешь соблюдать правила сама, мне придется сделать так, чтобы ты их соблюдала. Сейчас мы пойдем и купим тебе медальон. Потом я сниму поводок, потому что буду знать, что больше тебя здесь не потеряю.

Это было логично, когда она такая беспутная, что ее и на пять минут нельзя оставить, приходится вот так следить. Чтобы не сбежала от страха перед наказанием.

— А накажете дома, да? — решилась спросить Лейтис. От ее вопросов уже вряд ли будет хуже.

Эйдан очень удивленно вздернул брови, а потом, судорожно вздохнув, притянул ее к себе, крепко обняв обеими руками, и поцеловал в макушку.

— Бедная ты моя девочка, — проговорил он. — Это и есть наказание: пойдешь на поводке и только за медальоном. И больше никаких дурацких сувениров. Дождалась бы меня нормально, вместе бы пошли смотреть… А теперь все, медальон и домой.

— Никаких сувени-и-и-иров, — вздохнула Лейтис. Это тоже было сурово. Как же… без сувениров. — И в следующий раз тоже? Всегда?

Это было так… невыносимо трогательно, что Эйдану показалось, будто он может физически захлебнуться от переполнивших его нежности, умиления и сочувствия к Лейтис. Бедная, чудесная, славная девочка. Ему даже думать было страшно, как ее наказывали раньше, что она боялась до дрожи в коленках. До того, что ему пришлось ее на руках нести в скобяной магазин, хотя он не собирался делать этого раньше, чем накажет и простит. Теперь он ее уже простил, невозможно было продолжать сердиться, когда она была такой несчастной, милой и очаровательной одновременно. И так искренне, совершенно по-детски переживала из-за сувениров. И так от души считала, что поводок — не наказание, а просто способ окоротить "самую ужасную сабу", которая ровно такого обращения и заслуживает. Его бедная, хорошая, славная Лейтис.

— Сегодня никаких сувениров, — очень мягко ответил Эйдан. — А в следующий раз пойдем туда вместе, если тебе захочется. Я, может, тоже их посмотреть не отказался бы, а ты без меня пошла… Еще и переживать заставила, что пропала. Не делай так больше, родная, я за тебя волнуюсь. И я больше не сержусь, — он поднял ей голову за подбородок и по очереди поцеловал в обе щеки, а потом снова крепко прижал к себе.

— Я постараюсь, — очень искренне пообещала она, а потом опустила голову и пробормотала: — Только все равно… Оно само выходит. Не одно, так другое.

"Само" — мысленно воскликнул Эйдан, чувствуя, как от щемящей нежности у него сжимается сердце. Самая ужасная, строптивая, непослушная саба, которая на деле была просто славной не в меру любопытной и непоседливой девочкой, неспособной устоять на месте и искренне забывающей обо всем на свете, разглядывая дурацкие забавные штуки. Чудесная. Замечательная.

— Для этого я здесь, с тобой, Лейтис, — заботливо проговорил Эйдан. — Вместе с правилами, требованиями и наказаниями тоже. Чтобы у тебя… пореже само выходило и не вышло само что-нибудь совсем опасное, а если выйдет — чтобы я мог вовремя что-нибудь с этим сделать. Ты не одна больше, я с тобой.

— Спасибо, хозяин Эйдан, — она смущенно поковыряла ногой пол и подняла голову, робко улыбаясь. — Наверное, надо уже идти за медальоном, что мы тут сидим.

Свою скромную работу Атайр любил очень. Разумеется, он не собирался всю жизнь оставаться продавцом мороженого и газировки с тележки, но, пока был студентом, расставаться с этой подработкой не собирался. И дело было не в удобном расписании, не мешавшем учебе, и не в том, что работа была непыльной, хоть и хлопотной порой, особенно по выходным и праздникам, когда покупателей становилось в несколько раз больше. Атайр любил наблюдать за людьми, которых перед его глазами за день проходило великое множество. Большинство — вполне обычные: семьи с детьми, длинноногие красотки, на которых смотреть было приятно, но скучно, деловые мужчины в костюмах. Но иногда попадались изрядные персонажи. Вот вроде сегодняшних, которые куда больше походили на героев аниме, чем на живых людей. Особенно девица, которая ему упорно кого-то напоминала. Но он перебрал всех известных ему мультяшных персонажей с розовыми и просто цветными волосами — и так и не смог сообразить, на кого она похожа.

Атайр приметил парочку сразу: трудно не разглядеть даже в толпе девицу, у которой одна половина волос выкрашена в ярко-розовый. А присмотревшись повнимательнее, понял, что сопровождал ее тоже весьма выразительный тип. В пиджаке, про который впору было подумать, что он его из гардеробной голостудии украл. Вместе с жилетом, из которого свисала цепочка медальона. Кто в наше время носит медальоны в жилетном кармане, будто лет сто пятьдесят назад, ну в самом деле. А этот вот — носил. Приглядевшись еще внимательней, Атайр заметил на девице ошейник и окончательно пришел в восторг: они были еще и магами, домосабской парой. Просто с ума сойти. Но они не просто прошли мимо, а еще и показали Атайру целый спектакль с собственным участием, подробностями которого он поспешил поделиться со своей напарницей Соршей, едва та вернулась.

— Ты себе не представляешь, что я тут только что видел. Такая парочка. Дом и саба. Я думал, таких только в голофильмах показывают. Ну, или в яматанских мультиках, они там, на Ямато, все странные.

— И чем они такие… персонажи? — с легкой иронией спросила Сорша.

— Ну ты себе представь: стою я такой и вдруг вижу девицу. С ярко-розовыми волосами, наполовину, а вторая половина черная. А потом смотрю — рядом с ней мужик идет рыжий, в таком костюме, как в голофильмах про гвитирианские времена. Я уж так и подумал сперва, что кино снимают, но голокамер же нету, и не перекрывали ничего, не предупреждали, — затараторил Атайр, которому очень хотелось излить свои впечатления. — А на ней еще сабский ошейник, значит. Вообще. А потом она в магазин сувениров пошла, а он ее потерял, бегал тут искал, три раза мимо меня пронесся туда-сюда. Нашел потом и говорит ей такой, как доминант из порнухи: "Я тебя сейчас накажу" Я уж подумал, выпорет прямо здесь, прилюдно, смотреть приготовился. И тут к ним подходит двухметровый негр.

— Угу, и потом они устроили тут тройничок тебе на радость, — Сорша обидно засмеялась. — Скажи еще, что тут мимо тебя принц Алан Йорвик проходил. Со свитой. Не тем делом ты занимаешься, Атайр, тебе надо сценарии писать для твоих любимых фильмов и деньги лопатой грести.

— Не тройничок, а драку. И не устроили, разошлись. А я так надеялся, — пробурчал Атайр и вздохнул, махнув рукой, а потом оскорбленно добавил: — И зачем мне сценарии писать, когда жизнь круче любых сценариев? Такая, что ты мне даже не веришь, — было все-таки ужасно досадно, что его историю не оценили. Но ровно в этот момент он увидел, как замечательная парочка выплыла из-за угла. Причем на этот раз гвитирианский тип вел свою сабу на поводке. Он дернул Соршу за рукав и принялся ожесточенно тыкать пальцем в их сторону.

— Ой, ух ты, и правда они, — удивилась Сорша. — А где негр?

— Так я ж говорю: они сперва собирались подраться, а потом разбежались, — хмыкнул Атайр и с победоносным видом уставился на напарницу. — А потом он ее, наверное, все-таки пошел выпорол. И теперь вот на поводке таскает, чтоб снова не сбежала… О, смотри, а вот и негр, — он аж дыхание затаил, увидев, как чернокожий тип вырулил из магазина за спинами аниме-персонажей, в надежде, что сейчас будет вторая серия. Но, к превеликому сожалению, тот парочку даже не заметил, пошел в другую сторону. А они продефилировали мимо Атайра и Сорши с таким видом, будто ходить на поводках — совершенно обычное дело.

Сорша очень внимательно их рассмотрела, а потом сказала: