Первая после бога (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 28

Кто бы сказал, зачем им зонты понадобились?!

Окончательно деморализовали доктора шестеро магов-техников, вступившие в отделение с поистине императорским величием. Один из них велел Дире подать кофе, назвав её «милочкой». А другой, глянув на Кассел мельком, брезгливо скривился и бормотнул, что, мол, никакой фактуры нет.

Ну а в центре этого бедлама юлой крутился толстенький, похожий на мячик коротышка с абсолютно лысой головой и бородищей-веником. Правда, главным его достоинством была не растительность или её отсутствие, а зычный бас, напоминающий трубный рёв самца лося по весне. Трубил же колобок, не замолкая. Доктор из его призывов ни слова не поняла. Зато для остальных он, вроде как, и являлся главным побудителем деятельности. Бестолковой, но шустрой.

Естественно, и пациенты тут же набежали. Да что там пациенты? Кажется, весь персонал больницы, не обращая внимания на честь жёлтых халатов, собрался. А от призраков, в дверных проёмах и на лестничных площадках столпившихся, воздух рябил, будто маревом подёрнутый.

– Пойду-ка я чайку дерябну, – насмотревшись на царившее веселье и даже попытки не сделав народ к порядку призвать, буркнула Дира. – А, может, чего и покрепче.

– А ординаторская занята! – счастливо блестя глазищами, радостно сообщила интерн, – там у них гримёрка.

– Что там у них? – искренне не поняла Кассел.

– Ну, гримёрка, – с энтузиазмом пояснила чудо, зачем-то ещё и руками взмахнув. – Они там… гримируются!

– Ну надо же! – поразилась доктор. – А я думала, оперируют.

– Нет, оперировать они в коридоре будут, – ничуть не смутилась Анет.

– Почему в коридоре? – обалдела хирург.

– Так по сценарию положено, – с эдакой снисходительной улыбочкой пояснила интерн. Мол: «Где тебе, темноте деревенской, такие тонкости знать?». – Я познакомилась с помощницей режиссёра, и она мне всё-всё рассказала. Жена главного героя приходит в больницу, чтобы умолять его не подавать на развод. Тут ей становится плохо, врач пытается её спасти…

– Она умирает, и главный герой в расстроенных чувствах подаётся в ветеринары, – хмыкнула Дира.

– В сельские врачи, – разочарованно протянула дива. – А вам тоже рассказали, да?

– Угу, рассказали. Классики.

– Да нет, что вы, – замахала руками Анет. – Сценарий новый, написанный очень модным автором. Он этот… Ну, как его? Модернист[1]!

– Раз модернист, тогда ему не в сельские врачи надо, а в гинекологи, – фыркнула Кассел, засовывая руки в карманы. – Вот это будет ново и свежо.

Интерн возражать ничего не стала, только покосилась на доктора обиженно и губу надула.

А в коридоре начиналось самое интересное. Из ординаторской выплыла дама, почему-то в вечернем платье, мехах и бриллиантах. И… ну, наверное, врач. По крайней мере, халат на нём жёлтый был. Правда, практикующие доктора под него обычно ещё и рубашки поддевали, а не только брюки. Но логику в выборе костюмеров Дира видела: рубашка могла и помешать созерцанию шикарных литых мускулов.

– Тишина на площадке! – рявкнул кто-то. – Начинаем!

Над головой с оглушительным лязгом скрежетнуло. Под потолком, распялившись на верёвках птицей, просто-таки источая ауру достоинства и спокойствия, проплыл маг. Видимо, собирался сверху происходящее фиксировать.

Кассел, засмотревшись на это чудо, пропустила начало представления и спохватилась только тогда, когда дама в мехах аккуратно упала в обморок.

– Пресветлый лорд День! – вскричал «врач», даже не пытаясь женщину подхватить. – У неё напряжённый пневмоторакс[2]!

– Да ну? – подивилась Дира иллюзионической способности с одного взгляда диагнозы ставить. – С чего бы это вдруг у неё пневмоторакс приключился?

– Немедленно нужна трахеотомия[3]! – тем временем надрывался «доктор». – Дайте мне нож, любой! Бритву, осколок стекла, ну что-нибудь! Срочно!

Госпожа Кассел подавилась и закашлялась. Но на её реакции никто внимания не обращал. Все делом заняты были. Доктор не рассмотрела, что «спасателю» подали – осколок стекла или крышку от консервов, но красавец-врач сноровисто, с целеустремлённостью опытного маньяка полосовал «пострадавшей горло». По крайней мере, кровь ручьём текла.

– Теперь нужна трубка, – устало просипев и вытерев трудовой пот, сообщил доктор. – Есть здесь у кого-нибудь вечное перо? Может быть, обрезок шланга? Скорее же, скорее! Мы её теряем!

– А разве это не коникотомия[4] называется? – неуверенно пискнула интерн, глядящая на набирающие обороты трагедь с куда меньшим энтузиазмом, зато с нарождающимся скепсисом.

– Да какая разница, как это называется? – пожала плечами Дира. – Думаешь, зрители отличат одно от другого? Зато смотри, как зрелищно! Осколком по горлу хрясь! А потом в дырку перьевую ручку… Странно, и чего это жена померла? Нет, в гинекологи его, пожалуй, нельзя. Пусть уж лучше ветеринаром.

– Сельским врачом, – машинально поправила Анет. – В ветеринары тоже нельзя. Животных жалко.

– Правильный подход к делу, – серьёзно кивнула Кассел, наблюдая за рыдающим героем, укачивающим, по всей видимости, уже хладный, щедро измазанный кровью труп угробленной супруги. Кстати, рыдал он гораздо убедительнее, чем резал. – Нечего людей жалеть. Расплодилось их.

– Вы вот сейчас серьёзно? – интерн косо глянула на доктора. – Или опять шутите?

– Я? Шучу? – поразилась Дира. – У меня вообще чувства юмора нет. Пойду, попробую больных по палатам разогнать, раз уж даже чая выпить мне не светит. Впрочем, разогнать тоже не светит. Но, по крайней мере, вид сделаю. Проявлю, так сказать, административное рвение. Надо же когда-нибудь учиться?

Естественно, никого к порядку призвать у Кассел не получилось. Какие палаты, когда сцену сейчас второй раз играть будут, с другого ракурса запечатлять? И какое, ради лорда Дня, лечение, когда тут ракурс?

***

Кошмар закончился лишь к вечеру. И то пришлось-таки главврачу вмешаться. Только когда он увёл чересчур активного колобка коньяк пить, мужики-грузчики собрали часть аппаратуры и куда-то унесли, оставив вторую, видимо, дожидаться следующего безумного дня. Отбыли матерящиеся молодые люди, прихватив с собой измождённых девиц, исчезли маги. И в отделении повисла благословенная тишина. Почти такая же, как ночью на озере. Больные без напоминания разошлись по кроватям – умаялись за день, бедные. А Дира решилась-таки заглянуть в ординаторскую.

К сожалению, докторскую вотчину оставлять в покое если и собирались, то не сию минуту. Когда Кассел дверь открыла, дама-«труп» как раз переодевалась. То есть, стояла по пояс голая. На вторжение она отреагировала до странного меланхолично – ни визжать, ни прикрываться не стала. Спокойно так обернулась через плечо, глянула, кто её покой нарушает.

– Извините, – непонятно с чего смутилась доктор.

– Ничего, – вполне мирно отозвалась дама. – Вы сейчас не заняты?

– В данный момент нет, а что?

– Не могли бы вы мне платье зашнуровать? – приветливо поинтересовалась актриса. – А то там дырочки такие металлические, боюсь маникюр попортить.

– Не настолько я не занята, – сообщила Дира, захлопывая дверь.

И едва не боднула лбом красавца-«доктора», прямо за её спиной стоявшего. Актёр оказался невысок, по крайней мере, для мужчины – почти вровень с самой Кассел. А со стороны выглядел гигантом. Вот она, великая сила искусства!

– Простите, – буркнула хирург, на шаг в сторону отходя.

– За что вы извиняетесь? – лучезарно улыбнулся «врач». – Это же я к вам подкрался, милая леди.

– А зачем? – поинтересовалась доктор.

В принципе, вблизи «врач» тоже неплохо смотрелся. Светленький такой, голубоглазенький. Нос породистый, подбородок мужественный, с ямочкой. Даже родинка на скуле. Если б не эта «милая леди», так и вовсе хорош.

– Познакомиться хотел, – интимно понизил голос красавчик. – Вот вас, к примеру, как зовут?

– Обычно: «Доктор, пациенту плохо!» – честно призналась Дира. – А вас?

Актёр ответил не сразу, даже ресницами похлопал – то ли соображая, что Кассел имела в виду, то ли не веря, что его имени врач не знает. Кстати, ресницы у него дивные были: длинные, тёмные, пушистые. Как у коровы.