Первая после бога (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 23

– Мания преследования, – машинально ответила хирург, по сантиметру изучая проекцию мозга.

– Вот точно, она! – обрадовался бугай. – Для обычных то людей, конечно, дико. Но у нас правда и травануть могут, и какой-нибудь несчастный случай подстроят запросто. С драконами так постоянно: то стекла битого подсыплют, то гвоздей в подстилку насуют. А впереди же мировой чемпионат! Тут только держись. Тем более что эльфы нам три предыдущих продули. Сейчас там такие деньжищи крутятся – мама не горюй! Вот Кэп и следит, как бы того…

– Не навредили, поняла, – кивнула Кассел, ровным счётом ничего не понявшая. – Только больше, чем вы сами натворили, никакой враг не напакостит. Я бы на вашем месте ни про какие отборочные пока не думала. Не хочу пессимизм нагонять, но с такой травмой полёты вообще могут запретить. Поэтому сейчас не о шпионах нужно беспокоиться, а о выздоровлении.

– Да как же не думать, док? – блондин расцвёл мальчишеской радостной улыбкой. – Поправлюсь я, на что хотите поспорим! Мне без спорта не жить.

– Ну да, – хмыкнула врач, выпрямляясь. – Впрочем, такой настрой – это даже хорошо. Но в целом всё у вас неплохо. Только старайтесь не напрягаться, больше отдыхайте. И спокойной ночи.

Оттарабанив дежурную чушь и одарив пациента такой же дежурной улыбкой, Кассел из палаты вышла. Лучше уж побыть невежливой, чем начать орать на больного, пытаясь донести, что он идиот и полный кретин.

А шаги-то, между прочим, так мимо и прогрохотали. Зря трусила, получается!

И только тут до Диры дошло: она ни разу не слышала, как этот ни к ночи помянутый Кэп ходит. Он всегда незаметно подкрадывался.

[1] Ретроградная амнезия – нарушение памяти о событиях, предшествовавших травме.

Глава седьмая

Глава седьмая

Главная задача врача – не дать больному умереть своей смертью

Существует два вида ситуаций из разряда «надо, но очень не хочется». В первом случае жизнь покорно соглашается, что коли желания действительно нет, то не очень-то и надо. Тогда проблема спокойно тонет в пучинах бытия. Правда, в самый неожиданный момент она может вынырнуть, хорошенечко дав под зад, но это уже последствия.

Но порой реальность не собирается мириться с человеческими желаниями, делая всё, чтобы простое «надо» превратилось в крайнюю необходимость.

Вот и Дире до зарезу нужно было переговорить со старшей «надеждой империи». Потому как мания преследования у романтичного звездуна могла возникнуть вследствие завышенного самомнения, психического расстройства, о котором забыли упомянуть, или в результате травмы. В первых двух случаях на его бормотание о врагах можно спокойно начхать, списав всё на личные трудности. Ну а травма – это сложности лечащего врача.

Но беседовать с громилой Кассел очень не хотела. Поэтому добросовестно сообщив всем и каждому: ей необходимо со старшим Варосом пообщаться, доктор сделала всё, чтобы с ним не встретиться. И, конечно же, столкнулась с блондином нос к носу прямо рядом с ординаторской.

– Чего вы там хотели? – хмуро поинтересовался гигант, глядя на хирурга с такой же приязнью, с какой солдат вошью любуется.

– Проходите, – обречённо пригласила Дира, отпирая дверь. – Присаживайтесь. Вопрос касается вашего брата. К сожалению, мне не с кем проконсультироваться, кроме вас, другие родственники в карте не указаны. Но если подскажете, к кому можно обратиться…

Намёк так и остался висеть в воздухе, никем не замеченный.

– Ну? – бугай опёрся локтями о колени, сгорбился на стуле, по сравнению с монументальным спортивным задом казавшимся игрушечным.

Кассел так и подмывало сообщить громиле, что прежде чем понукать, ящера запрячь стоит. Но такие замечания обычно не способствуют откровенности. Оставалось только счесть это малоинформативное «ну!» приглашением к началу диалога.

– Скажите, вы не замечали в поведении вашего брата ничего необычного? Может быть, высказывал несвойственные ему идеи или в рассуждениях появились странности? – начала Дира осторожно.

Ну как умела, так и осторожничала. Не дали ей Близнецы дара психолога, хоть ты убейся.

– Когда? – буркнул звездун, исподлобья сверля доктора очень недобрым взглядом.

– Что когда?

– Когда я должен был странности замечать? – любезно пояснил бугай.

Точнее, любезности в нём и на пробирку бы не набралось. Но хоть пояснил, а не по физиономии съездил и на том спасибо.

– После того как он в себя пришёл.

Кассел даже улыбнуться попыталась. Но то ли на господина Вароса женские чары вообще не действовали, то ли у Диры с магией обаяния проблемы были, но улыбки не сработали: как смотрел волком, так ни на йоту дружелюбней и не стал.

– То, что он опять бумагу марает, можно странностью считать? – для порядка подумав, уточнил Кэп, что б ему вместе с капитанством хорошо стало.

– То есть, он и раньше стихи писал?

– В детстве, – нехотя ответил громила, разжав и снова стиснув пудовые кулаки. Наверное, прикидывал, как бы ловчее доктора придушить. Хотя чего там прикидывать? С такими-то ручищами напрягаться ему не придётся. – Ну, сейчас тихий такой стал, как пыльным мешком пристукнутый.

– А раньше буйным был?

Ну, не выдержала! В конце концов, у любого терпения свой предел имеется.

– Вы, док, видать, не слишком в курсе, кто такие «Драконы», да?

Дире очень хотелось сказать, что она полностью в курсе. Добавить что-нибудь про божественное воплощение, на которое все молиться обязаны, ниц падать и пятки целовать. И, скорее всего, против правды не погрешила. По крайней мере, против той правды, какой её звездуны видят. Но интереснее всё-таки информацию из первоисточника получать.

– Так посвятите меня, – предложила Кассел, складывая руки на блокноте – всё равно записывать нечего и вряд ли придётся.

– А чего святить? – криво ухмыльнулся бугай. – Думаете, мол скоты зазнавшиеся, мнят о себе невесть что, а сами дырка от бублика?

– Давайте оставим моё мнение в стороне и…

– Да к Хаосу ваше мнение! – раздражённо рыкнул Варос. – Вот не было вас тут, когда слух пошёл, что Рейн очнулся. Тогда, может, чего и поняли. Вместе с вашими недоохранниками, которые фанаток из окон выкидывали.

В общем-то, Дира и сама жалела, что такое зрелище пропустила. Потому как уже не один человек ей в красках описал, какой тут дурдом случился. И все очевидцы сходились в одном: бедлам, царивший вокруг больницы после госпитализации звезды, ни в какое сравнение ни шёл с тем, что творилось, когда он в себя пришёл. А фанатский лагерь, разбитый под окнами реанимации, Кассел помнила. И плакатики типа: «Рейн, вернись!» и «Рейнер, мы с тобой!» – своими глазами видела. Девушек, в палатках ночующих и постоянно огребающих от охранников за попытки внутрь проникнуть, ей даже жалко было. Ну, дурочки же!

Собственно, дурочки эти никуда не делись и палатки на месте остались. Правда, теперь фанатки вели себя тихо и прилично: на деревьях не висели, больницу штурмом взять не пытались, в истериках не бились и имя кумира не скандировали. Говорят, притихли после того, как полиция поумерила радость от возвращения Вароса на этот свет с помощью дубинок, да ледяной воды.

– И какое это имеет отношение к поведению вашего брата?

– Да прямое! – кажется, ещё немного и громила-таки не выдержит, начнёт орать. Уж слишком его тупость Кассел допекала. – Рейн звезда и всегда ею был. Вот как в юношескую сборную попал – так и стал. Как же, лучший нападающий за всю историю! На его счету побед больше, чем… – бугай собрал кожу на лбу складками, пытаясь подходящий эпитет отыскать. Дира почти слышала, как у него мозги от натуги скрипят. – Много, короче. Красавчик, золотой мальчик. Знаете, сколько стоит его морду на плакатике нарисовать?

– Думаю, не меньше, чем вашу, – спокойно, намеренно голос понизив, ответила Кассел. Ей только беснующегося орангутанга в ординаторской не хватало. – Я одного не поняла: это зависть?

– Это так, как оно есть, – хмуро буркнул блондин, – чтоб до вас дошло. А там уж сами решайте, что странность, а что нет.