Пражский синдром (СИ) - Жилло Анна - Страница 36

- Ты уже? – удивилась я.

- Да, нам мало задают домой. Ты будешь проверять у меня уроки?

- А надо?

- Не знаю, - теперь удивилась Марта. – У Йитки проверяют. А папа у меня нет.

- Потому что папа думает, что ты и сама справишься. А если будет надо, попросишь помочь. Я тоже так думаю. Поэтому нет, не буду.

Марта озадаченно выпятила губу, встала, подошла к окну и вдруг завопила:

- Анна, там пани Ружичкова и Любош! Пойдем, я тебя с ними познакомлю. А потом к папе.

Я взглянула в окно. Маленькая старушка в красной куртке и синей косынке рыхлила клумбы короткими граблями. На скамейке сидел огромный серый кот, нализывал лапу и мыл ею морду.

Мы оделись, спустились вниз и вышли в большой двор, а оттуда протиснулись через узкий проход в маленький. Марта познакомила меня с соседкой, и мы поговорили минут пять. Я предложила свою помощь в садовых работах, а Любош оставил клочья шерсти на моих брюках. Не то чтобы мне так хотелось копаться на грядках, но я сразу поняла, что бабку эту Марта обожает, а значит, придется с ней дружить.

В мастерской Алеш сварил кофе, налил Марте соку. С полчаса мы сидели на диване и разговаривали. Точнее, разговаривали мы с Алешем и мы с Мартой. Но если Алеш обращался к ней, она отвечала.

- Пойдем, - сказала я. – Не будем папе мешать. Почитаем про Румцайса.

Мы поднимались по винтовой лестнице. Марта скакала белкой на несколько ступенек выше меня, оступилась и полетела вниз. Я успела подхватить ее, прижала к себе. Ее испуг, мой мгновенный ужас и облегчение, что ничего плохого не случилось. Тепло ее тела, запах кожи, волос – особый детский запах, пусть уже не маленького, но еще ребенка. Что-то словно перевернулось внутри.

Когда в машине Марта сказала, что я ей понравилась, это было приятно, но навело в основном на мысли о плюсах и минусах. Если я ей нравилась, это давало мне определенные преимущества, когда надо было заставить ее что-то сделать или наоборот не делать. А с другой стороны, мама снова оказывалась права: Марта попытается прибрать меня к рукам и, вполне вероятно, будет ревновать к Алешу. Но сейчас все отодвинулось куда-то на задний план.

Я не знала, что это было. Раньше мне никогда не доводилось испытывать ничего подобного. Странная смесь из симпатии, жалости, сочувствия, нежности, чего-то еще непонятного. Я обнимала ребенка – доверчивого, беззащитного, полностью зависящего от нас, взрослых, и по спине бежали мурашки.

Поздравляю, Домникова. Кажется, у тебя прорезались материнские чувства. И даже не к своему ребенку. Такое вообще бывает?

27.

Проза жизни началась уже на следующее утро. На тумбочке опять заверещал будильник – ну что за гадина?! Осторожно вытащив руку из-под моей головы, Алеш повернулся и выключил его. Я приоткрыла один глаз. За окном было темно.

- Который час?

- Половина седьмого. Спи.

- А куда так рано? – хоть и с трудом, но удалось открыть второй.

Я не представляла, во сколько мы уснули, но показалось, что только что. Зевнув от души, Алеш потянулся, встал и пошел к креслу, где лежала одежда.

- У Марты в восемь начинаются уроки. Часа ей еле-еле хватает, чтобы проснуться, собраться и позавтракать. В половине восьмого приезжает Рада, отвозит ее в школу.

Я включила бра и зажмурилась.

- Давай я ее разбужу.

- Давай, - усмехнулся Алеш. – Но учти, это непросто. Обычно она просыпается к концу первого урока.

Надев халат, я пошла в комнату Марты. Включила ночник, села на край кровати и запустила руки под одеяло. Так всегда поднимала меня мама. Марта открыла глаза и захлопала ими, как разбуженный совеныш. Потом наконец сообразила, кто я и зачем появилась. Протянула руки и обняла за шею.

- Ты теперь всегда будешь меня будить, Анна?

- Если хочешь, - кивнула я.

- Хочу!

Глаза закрылись, и я испугалась, что она снова уснет, но Марта села и нашарила ногами тапки. Встала и поплелась к двери. Не успела я порадоваться, что все прошло так гладко и быстро, из коридора донесся возмущенный вопль:

- Папа!!!

Я вышла и обнаружила ее под дверью туалета.

- Я всегда первая! – пожаловалась она.

- Так, давай договоримся. Если тебя бужу я, то папа идет в туалет первым. Ну правда, почему он должен ждать, если там свободно? А если ты все-таки хочешь первая, то будить тебя будет папа. А я вообще буду спать.

Марта надулась, но все-таки сдалась:

- Хорошо. Пусть он первый. Но я тогда буду просыпаться медленно. Чтобы не ждать.

Я вернулась в спальню, шлепнулась обратно на кровать и подремала немного, дожидаясь своей очереди в места общего пользования. Мда, а как, интересно, люди жили в коммуналках по двадцать комнат?

Марта, похоже, поспала еще в туалете, потом в ванной. Я быстро почистила зубы и заглянула к ней. Она в задумчивости стояла перед шкафом, размышляя, что выбрать.

- Надеюсь, одеваешься ты сама? – ехидно поинтересовалась я.

- Сама! – возмутилась она.

Алеш на кухне готовил завтрак. Я провела ладонью по его спине и села за стол.

- Знаешь, это был промах. Надо было все вчера обсудить. Ваш утренний распорядок. Вплоть до очереди в туалет. Одно дело, когда люди вместе устанавливают его с нуля. А мне надо вписаться в ваш. На самом деле это не так-то просто, как кажется. Утро – это ритуал.

- Ты права, - кивнул Алеш, переворачивая на сковороде омлет. – Кстати, Рада купила для тебя овсяные хлопья. Если не то, купишь сама, какие надо. Орехи и семечки тоже.

Хлопья, разумеется, оказались совсем не те, но это не имело значения. Мне приятно было уже одно то, что он запомнил. Наконец пришла Марта – одетая, но растрепанная, держа в руках щетку для волос.

- Анна, ты говорила, что умеешь косички, - умоляюще сказала она, покосившись на Алеша.

- Пойдем, - вздохнула я. – Не стоит это делать на кухне. Как-то не хочется есть завтрак с твоими волосами.

Я немножко обломала ее уже второй раз за утро, но она восприняла это спокойно. Во всяком случае, ничем не показала, что недовольна. Это был хороший знак, но обольщаться не стоило. Я быстро заплела ей косу, и мы вернулись на кухню. И тут Марта взяла реванш.

- Анна, а можно ты будешь отвозить меня в школу? – спросила она, ковыряя омлет.

- До твоей школы пешком двадцать минут. Почему бы не пройтись? – поинтересовалась я.

Она посмотрела на меня с таким возмущением, что я с трудом удержалась от смеха. Ах ты, маленький поросенок! Как же ты будешь в школу пешком ходить? Что одноклассники скажут?

- Во-первых, папа не даст мне свою машину. Во-вторых, я никогда не ездила на машине по Праге. В смысле, за рулем.

- Почему не даст?

- Потому что Анна не очень хорошо водит, - ответил Алеш, размешивая сахар в чашке. – А если я буду ее учить, боюсь, она раздумает выходить за меня замуж.

- Почему? - Марта уставилась на него с таким ужасом, что мне стало не по себе.

Придурок, она же все принимает всерьез!

Я от души пнула его под столом и поспешила исправить ситуацию, срочно вызвав огонь на себя:

- Потому что после автошколы все ездят еще не очень хорошо. А мужья сильно волнуются, когда сами учат жен ездить. Боятся за них, нервничают и ругаются. Когда мой бывший муж учил меня водить машину, мы с ним чуть не развелись.

- Анна, ты уже была замужем?! – она едва не выронила глаза на тарелку.

- Марта, ешь, сейчас Рада приедет.

Но та, не обращая на Алеша никакого внимания, продолжала таращиться на меня.

- Да, была, - кивнула я.

- Он умер? Твой муж?

- Нет, вполне так жив. И даже собирается жениться снова.

- А почему вы развелись?

Алеш, насмешливо сдвинув брови, слушал, как я выворачиваюсь.

- Наверно, потому что разлюбили друг друга.

- А с папой вы друг друга не разлюбите?

- Надеюсь, что нет.

Это напоминало пинг-понг. Но раз свернула на скользкую дорожку, надо было держаться.

- А… а почему у вас не было детей?